Обреченность и одержимость

— Пропади пропадом, Людвиг! — воскликнула Камилла, и вампир спиной почувствовал, как она растворяется в сумерках.

— Пожелание — любезнее, чем проклятие, — отозвался вампир, но не был уверен, что его последние слова услышали.

Он небрежно закинул конец белоснежного шарфа за плечо и, улыбнувшись, нырнул в океан городской темноты, элегантный и безупречный, как голливудский граф Дракула.