Обреченные души и сангрия

Его губы прижались к моим, ладонь легла на мои мокрые волосы. Я прижалась к нему, и он отпрянул и врезался в стену.

— Мне нужно помыться, — сказал он, голос гудел так, как мне нравилось. — Ты чистая, а я…

Я вернула его рот к своему, поцеловала его снова, ощущая мятный вкус его пасты.

— Тогда иди в душ, — выдохнула я в его губы. — Я тебя не останавливаю.

Он помедлил, и я открыла губы возле его в приглашении. Его язык скользнул в мой рот, и я тихо застонала, пальцы скользили по его плечам.

Вода била по полу в двух футах от нас, пар окружал нас. Я спустила ладони по его груди, по его напряженным мышцам пресса, нашла пояс его джинсов.

Дыхание вырвалось из его носа, когда я расстегнула пуговицу. Расстегнула ширинку, направила джинсы вниз. Они соскользнули, и он подвинулся и вышел из них.

Он остался в одних боксерах, притянул меня к себе и снова поцеловал. Обвив руками его шею, я прижалась бедрами к его, наши тела разделяла пара тонких слоев хлопка.

Он заурчал без слов, одна ладонь скользнула под мою майку на спине. Другая его ладонь поднялась по моему боку и легла на грудь. Его большой палец гладил меня сквозь тонкую ткань майки и спортивного лифчика, и я выгнулась, желая большего. Куда большего.

Я оторвалась от него, схватила свою майку и сняла через голову. Я все еще снимала ее с рук, когда он притянул меня к себе. Его рот накрыл мой, его горячие ладони двигались по моим бокам, по моим грудям, а потом бедрам.

Я спустила свои штаны по ногам, а потом отбросила их и майку на скамейку. А потом и лифчик с трусиками.

Эзра голодно смотрел на каждое мое движение. Его ладони были на мне раньше, чем я убрала нижнее белье на скамейку. Он целовал меня, голодно и коротко, а потом его рот лег на нежное место под моей челюстью.

Я потянулась между нашими телами. Его дыхание дрогнуло, когда я запустила пальцы под резинку его боксеров. Я взяла его обеими руками, гладила и ласкала, пока он тяжело дышал.

А потом сдвинула боксеры. Последняя часть ткани между нами пропала, он поднял меня над полом. Мои голые ноги обвили его пояс, он ступил под брызги душа.

Я охнула, когда горячая вода ударила по нам. Она стекала по нашим голым телам, но ее жар не мог сравниться с раскаленной лавой во мне.

Я сжимала Эзру. Целовала его. Касалась его. Мои ладони скользили по каждой его мышце, каждому шраму, каждому дюйму прекрасной бронзовой кожи. Его ладони были заняты, он поддерживал с легкостью мой вес, но его рот был занят, целовал мою шею, его зубы задевали мои ключицы.

Он подвинул меня выше, одна ладонь прижалась к моей спине, а потом его рот стал тщательно исследовать мои груди. Губы и язык. Он пробовал и посасывал. Я выгнулась в его руках, дрожала, едва дышала, ладони были в его волосах, ноги крепко сжали его пояс.

Я не могла уже терпеть, была в миге от того, чтобы взорваться на миллион кусочков, но разжала ноги и соскользнула с него.

Его твердая длина была между моих бедер, и я со стоном потерлась об него. Он сжал мои бедра и остановил мое движение, тяжело дыша.

Мы смотрели друг на друга, его глаза горели, он жаждал большего.

Я сжала кусок мыла. Он продолжил сжимать мои бедра, а я намылила ладони и прижала к его груди.

Он склонился. Я провела ладонями по его плечам, втирала мыло в его кожу, а он целовал меня, медленно, жарко и жадно. Я намылила его руки, лаская каждую мышцу, и когда я прижалась ближе, чтобы провести ладонями по его спине, его пальцы сжались.

Он прижал мои бедра к себе, а потом направил их от себя. Туда-сюда, туда-сюда, он терся об меня между моих бедер. Медленно, эротично, невероятно чувственно. Я заскулила в его рот, но он продолжал медленные движения, сводящие с ума.

Поцелуи с заигрывающими языками. Медленные движения бедер. Сладкая пытка на грани агонии. Мы двигались вместе, не разрывая поцелуя, прижимаясь друг к другу, и горячая вода лилась на нас, смывая страхи и стресс, неуверенность и сомнения, боль и борьбу, которую мы пережили, чтобы добраться сюда.

А потом, когда наслаждение усилилось, и наши рты стали двигаться быстрее, он поднял меня с плитки пола. Мои плечи прижались к холодной стене кабинки, он прислонил меня туда и медленно опустил снова, в этот раз он проник между моих бедер, проник в меня.

Все мое тело трепетало, мышцы сжались, я охнула, жаркое наслаждение охватило каждый нерв. Я обвила его бедра ногами.

— Тори, — пророкотал он. Его руки напряглись, он прижал меня к стене кабинки, ладони сжали мою попу, пальцы давили на мою кожу. Его мышцы проступили, бедра стали двигаться.

Его сила поддерживала меня, и я могла только сжимать его — и это было пыткой, было наслаждением и агонией, всем, о чем я мечтала, и больше, чем я представляла. Там, где я бы спешила в пылу похоти, он двигался медленно, уверенно и с силой. Он был таким сильным. Каждый толчок кружил мне голову, и я держалась за него, наслаждение росло в приятном темпе.

Все выше. И выше. Его рот опустился по моему горлу, я тяжело дышала и стонала. Мои ноги дрожали. Я не могла дальше терпеть.

— Эзра, — выдохнула я.

Его пальцы впились в мою попу, и он стал двигаться быстрее. Сильнее. Я сжала его волосы, и наши рты соединились, дыхание вылетало, груди вздымались. Я поднималась и опускалась, теряла контроль, всю меня поглощало ощущение его внутри меня.

Стон вырвался из его горла, и он вонзился в меня. Наслаждение поднялось во мне волной, из центра и по всему телу. Я дрожала, задыхалась, стонала, не знала, какой именно звук издавала, потому что не могла думать, тонула в волнах наслаждения.

Наконец, волны смягчились до трепета и тепла. Эзра прильнул ко мне, отчасти поддерживал, отчасти прижимал к стене, переводя дыхание, его лицо придалось к моей шее.

Я провела пальцами по его промокшим волосам. Мои ладони дрожали.

— Ого, — почти беззвучно произнесла я.

Он, наверное, услышал, даже поверх шума воды в душе, потому что его плечи задрожали от тихого смеха. Он выпрямился, и я опустила ноги на пол. Я не могла устоять сама, обвила руками его шею. Он притянул меня за собой под горячую струю воды.

Я убрала кудрявую прядь с его лба.

— Эзра.

Всего на миг, краткий миг, слова, которые я хотела сказать, застряли в горле. Их всегда было так тяжело произнести вслух, но я никогда так не нуждалась в них.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Его пальцы обвели мою челюсть. Я склонилась, он мягко прижался губами к моим.

— И я тебя люблю, — прошептал он в мои губы. — И я хочу любить тебя всю мою, надеюсь, долгую жизнь, если ты этого хочешь.

Трепет охватил меня. Я обычно не строила планы на будущее. Я не знала обычно, что хотела сделать на следующей неделе, не то что в следующем году. Мои цели когда-то состояли из «не лишиться работы», а потом — «не умереть». Почти всю жизнь я не знала, чего хотела.