Обреченные осколки

Он широко распахнул глаза. И тут же принялся обвешиваться всеми защитами, которые у него были. А в следующую секунду что-то с силой ударило в щиты. Первыми лопнули те, которые были привязаны к земле. Они были пусть и не самыми прочными, но Матвей всегда ставил их на внешний контур. Потому что защита, привязанная к чудодеям, к сожалению, не спорила с физикой. И если щит не привязан к земле, то от сильного удара можно и улететь.

— Какого?!.. — Матвей не успел выругаться, потому что вынужден был восстанавливать защиту. — На помо!..

На помощь позвать он тоже не успел. Его атаковали быстро, мощно и подло — со спины. Обычно со спины атаковал Матвей, называя это хитрым трюком. Впрочем, когда со спины атаковали его самого, он считал это подлостью. А тут Матвей даже не успевал обернуться к нападавшим. Всё внимание занимало восстановление защиты.

— На помощь!!! — найдя секунду, крикнул он и, наконец, развернулся.

— Ну привет, Мотя! — осклабился тот странный трактирщик, что держал заведение на окраине города.

— Абзац тебе! — сообщила мелкая, вечно лохматая жена трактирщика.

И обидно врезала по будущему хтону каким-то конструктом.

А потом откуда-то сбоку на него налетел мужик в броне, со свистом рассекающий воздух булавой. Сверкнула очередь из болтов, часть из которых светилась Порядком. Всё размылось, смешавшись перед глазами — удары оружием, конструкты, болты, пули… Нападавшие двигались быстро. Очень быстро. Слишком быстро.

Матвей просто не успевал отслеживать все их маневры.

А щиты таяли один за другим, и у него не хватало реакции поднимать их вновь и вновь, опережая врага. И пусть позади зашумели порождения, идущие на помощь, Матвей понимал, что продержится совсем недолго. В лучшем случае, пару секунд.

Примерно столько он и продержался. Последний стационарный щит упал, и тело Матвея отправилось в незапланированный полёт.

А приземлился на землю уже труп. В полёте Матвей потерял оставшиеся щиты, а затем крайне неудачно поймал пару болтов, конструкт и несколько пуль. Одна из них попала Андрееву-младшему в сердце, окончив его нелёгкий жизненный путь. И перед там, как навалилась тьма, в голове у него успела шевельнуться одна последняя мысль: «Ну как же так?..».

— Ладно… Этого пакостника убили, и что теперь? — спросил Муся, глядя, как порождения смыкают кольцо вокруг их отряда. — Прорываемся ли мы, друзья мои, в какое-нибудь безопасное место? Или прямо здесь погибнем гордо и глупо?

Колдун всё-таки успел позвать на помощь. Порождения, до этого стоявшие, как сломанные куклы, внезапно отмерли и хлынули со всех сторон. А теперь их кольцо замкнулось вокруг маленького отряда. Конечно, от стен склада спешили офицеры дознавателей, но этого было мало. Слишком мало против армии Хаоса.

И члены отряда готовились погибнуть гордо и глупо. Все, кроме Игоря.

Игорь стоял и ждал. Потому что он единственный только что узнал, сколько силы отнимал у Сопротивления колдун Матвей.

Текущая сила сопротивления: 5003/10000.

И когда первые солнечные лучи пронзили туман, порождения дрогнули. Шок первых дневных часов всегда был слабым местом этих монстров. Вот и теперь, спасаясь от солнечного света, они рванули кто куда в поисках укрытия. А Игорь включил рацию, поднёс её к губам и приказал:

— Изотов! Убивайте всех, кого сможете, пока они слабы! У вас четыре часа! Приём!

— Понял тебя! Высылаю людей! — всё ещё немного растерянно ответила рация.

А солнечные лучи пронзали туманную дымку, возвращая солнечный свет на Лысый Камень. И теперь Игорь отчётливо понимал: люди победят. Точно победят. Каждый новый луч, проходящий сквозь туман Хаоса, дарил ещё одну каплю надежды на скорую победу.

Со стороны складов звучали частые выстрелы. Из центра города и от выхода из подземелий раздавались крики и пальба. А Игорь всё смотрел в небо, радуясь, казалось бы, такой обыденности, как солнечный свет. Рядом стояла спустившаяся вниз Вера, отчаянно зевая и держа его за руку.

И лишь сообщения Упорядоченного немного мешали Игорю наслаждаться долгожданным утром на Лысом Камне.

Текущая сила сопротивления: 5168/10000.

Текущая сила сопротивления: 5191/10000.

Текущая сила сопротивления: 5217/10000.

Глава 30 Странный Лысый Камень

Эрин прищурился от яркого света, ударившего в глаза. После сумерек на Туманных Дорогах и ночного нестабильного узла, это было чересчур. Оставил только узкие щёлки между веками. Просто привык всегда контролировать, что происходит вокруг.

Но вокруг решительно ничего не происходило. Если не считать яркого солнца, порывистого ветра… Ну и очень странного узла.

Вокруг монумента высились каменистые холмы. На одном из них можно было рассмотреть город за крепостной стеной. Окружал эту стену сплошной камень и редкая растительность. А вот над головой почему-то было ясное голубое небо и ослепительное солнце.

Привыкнув к яркому свету, Эрин повернулся и двинулся в город. По дороге к монументу ему встречались люди. Обычные работяги, но почему-то все вооружённые и сосредоточенные. На нюхача поглядывали мрачно, однако ничего не говорили. Просто молча проходили мимо.

Ворота города были раскрыты. И рядом дежурило несколько человек, мало чем отличавшихся от этих работяг. Разве что значки на груди намекали на какую-то должность. Раньше Эрин здесь бывал. И вроде бы тогда на воротах стояла нормальная стража.

Это тоже было странно.

— Ша! Мужик! Стоять! — один из стражников подорвался и кинулся к Эрину. — Слышь! Мужик, стой! Ты кто такой, типа? Чего тут надо?

— Я просто путник, — ответил Эрин слегка удивлённо.

Страшно ему не было. Было досадно, потому что если его сейчас не пустят, то как его найдут Игорь с Верой? А вот страха не было. Такая бравая охрана ворот вызывала, скорее, веселье, чем страх.

— А тебя как звать-то, путник? — удивился другой охранник. — Не Фе… Фера…

— Фремангоном? — уточнил первый заговоривший.

— Нет… — покачал головой «нюхач», а потом представился. — Меня зовут Эрин сын Ванна.

— А-а-а… — разочарованно протянул тот стражник, который имя не сумел выговорить. — А мы думали, что Фе… Френамгонгом.

— Фремангоном! — поправил его первый. — Полено, вот недаром тебя Поленом зовут!

— Чё?! — возмутился тот.

— Это ж Эрин! — указал на нюхача первый.