Обреченные
Шрифт:
Он отпустил шутку о бойцовых петушках; вокруг послышался смех, потому что коротышка Бенсон с взъерошенным ежиком черных волос действительно очень напоминал самоуверенную птичку.
И в колледже, и позже, когда он служил на флоте, Биллу неоднократно приходилось драться. Он знал, что ему можно не волноваться: более высокий противник легко справляется с тем, кто ниже ростом. Но от беспричинной жестокости Бенсона, от написанного у того на лице презрения к людям с другим цветом кожи его замутило. К его удивлению, Линда предпочла остаться.
Нападение чуть было не застигло его врасплох. Он дал Бенсону возможность отступить
– Почему ты не захотела уйти? – спросил он.
– Если бы он вдруг повалил тебя, я сняла бы туфлю и ударила его по башке шпилькой. В жизни не видела ничего гаже... Зачем он ударил Пепе?
– Кто такой Пепе? Просто грязный мексикашка, – негромко пояснил Билл.
Она вызывающе склонила голову набок:
– Не пытайтесь проверять меня, сэр. К вашему сведению, я на одну восьмую – индианка-чероки, то есть принадлежу к гонимому национальному меньшинству.
– Знаешь, Линда, я первый раз услышал твой смех. Теперь я знаю, как ты смеешься.
– Билл, не начинай снова.
– Давай немножко прогуляемся. Мне хочется еще поговорить с тобой. Обещаю, я тебя ни словом не обижу.
– Кажется, паром вот-вот поплывет в обратный рейс.
– Пепе загонит пикап на паром. Ты встречаешься с мужем в Сан-Фернандо?
– Нет, он... занимается телом. Может, как раз этим рейсом вернется сюда вместе с ней.
– Но не собираешься же ты сама вести ваш «бьюик» в Матаморос?
– Я уже большая девочка.
Он повернулся к Пепе и что-то сказал по-испански. Пепе лукаво ухмыльнулся и покачал головой.
– Что ты ему сказал?
– Сказал, у какой лавки в Матаморосе мы встретимся, – я сообщил ему, что отвезу тебя туда.
– Билл, поверь, я вполне в состоянии сама...
– В Штатах хватает мест, где не подобает появляться хорошенькой девушке, у которой сломалась машина и поэтому она вынуждена ловить попутку.
– Говорю тебе, я справлюсь сама!
– Даже сможешь въехать на паром по этим сходням? Доски довольно узкие.
– Н-ну... разве что...
– Значит, договорились. Пошли. Посмотрим, кто там поет. Звучит приятно.
Близнецы-блондинки сидели в последней машине. Закончив песню, одна из них сказала:
– Ну, давайте подпевайте. Вот еще кое-что из старенького: «Залив, залитый лунным светом».
Они облокотились на машину. Линда запела чистым, звонким альтом. На лицо ее упал луч фонаря из лавки. Билл тоже запел вместе с тремя девушками. В темноте он отыскал руку Линды. Не прекращая петь, она попыталась высвободиться, но он крепко держал ее. А потом увидел, что она улыбается и слегка пожимает плечами. Линда слегка сжала его руку. Билл вторил хрипловатым баритоном, стараясь петь как можно тише, чтобы скрыть хрипотцу. В ночи было заключено какое-то волшебство – ив старой песенке, и в их голосах. К ним присоединились некоторые другие туристы – правда, близко никто не подходил, все пели на расстоянии. Чудо, что она
так близко. Когда песня была почти допета, Линда бессознательно прильнула к нему, прижавшись плечом. Пение оборвалось, и все вдруг рассмеялись непонятно чему, но Линда тут же осеклась. Билл решил, что она вспомнила об умершей свекрови и корит себя за бесчувствие.В первой машине в очереди зажглись фары; до их ушей донесся шум заводимых моторов. Паром подошел почти к самому берегу: вода поднялась, так что больше не нужно было углублять лопатами дно. Но чтобы машины смогли въехать на паром, все еще необходимы были дощатые сходни. С парома на берег сбросили две толстые доски; их удалось закрепить не сразу. Все кричали, подавали советы; наконец сходни были закреплены, ко всеобщему удовлетворению.
С парома съехали две машины и стали взбираться вверх по дороге. Клаксоны дудели: все приветствовали переправившихся с того берега. На паром медленно заползла крошка «эм-джи», за ней двинулся пикап. Сходни и блоки втащили на борт, и паром медленно пошел через реку.
– Теперь-то им бы двигаться быстрее, – заметил Билл.
– Отпустите мою руку, сэр. Позвольте напомнить: перед вами серьезная замужняя дама.
– Ах, извините.
– Премного вам благодарна.
Они спустились к воде. Вереница машин пришла в движение. Все спешили передвинуться на два места вперед. Билл увидел, что у Бенсона что-то с машиной. Кажется, не заводится.
Он остановился и спросил:
– Помочь?
Бенсон отвечал на удивление дружелюбно:
– Да нет. Мне бы, дураку, заменить бензопомпу еще до поездки. Помогите выкатить ее с дороги, я ее запру. Оставлю здесь, а завтра вернусь – по-вашему, macana – с новой помпой. Если, конечно, удастся ее найти.
Машина без труда съехала под откос. Бенсон подогнал ее к самому берегу и поднял стекла.
– Извини, приятель. Я к тебе цеплялся, потому что был немного не в себе.
– Впредь будь осторожен. Не то скоро будешь выглядеть как подушка для иголок.
– Ага. Признаюсь, был дураком.
– Тебя подвезти?
– Нет, я уже договорился. Это вы, миссис Герролд? Я вас не узнал в темноте. Как там ваша свекровь?
– Она умерла, мистер Бенсон, сразу после того, как мы доставили ее к врачу.
– Та девушка, Муни, так и подумала, только не хотела вас расстраивать. Мне очень жаль. Вот ключи от «бьюика». Я как раз собирался вернуть их вам. Могу перегнать вашу машину, если хотите. Но вы, наверное, возьмете назад ключи?
– Да, будьте так добры.
Он вышел из машины, передал ей ключи, отвернулся и запер дверцу своего «хамбера».
Билл и Линда подошли к «бьюику». Билл передвинул машину на две позиции вперед.
– Что это с мистером Бенсоном? – спросила Линда. – Начитался Дейла Карнеги?
– Подозрительно как-то.
– Что ты имеешь в виду?
– Знаю я парней вроде него. Они становятся сладкими как мед, только когда затеют какую-нибудь похабщину.
– Тогда берегись его, милый. Господи, что я говорю? Ну да, милый.
– Ты даже не представляешь, как это здорово звучит.
– Билл, интересно, с кем он едет?
– Держу пари, с девчонкой Муни. И с ее престарелым дружком. Я заметил: у него вроде как от сердца отлегло, когда ты взяла ключи. Как-то уж слишком он юлил. А еще – я в жизни не видел, чтобы кто-то так быстро протрезвел. Хочешь еще что-нибудь спеть?