Обреченный на скитания. Дилогия

Я попытался потихоньку приоткрыть глаза, но Милёну не так-то просто обмануть:

– Алекс, - прошептала девушка, - ты меня слышишь? Алекс, это я - Милёна.

– И даже вижу и чувствую!
– прошептал я.

– Алекс! О, мать природа, ты очнулся, - из глаз девушки покатились слезы, - что же ты нас так пугаешь?

– Не плачь, все уже позади!
– с трудом проговорил я, и легонько сжал ладонь девушки, - ты хотела покормить меня? Я не против. Только давай не отваром, а мясом?

– Мясо тебе пока нельзя, - улыбаясь сквозь слёзы, проговорила девушка, - Сейчас принесу бульон.

– Милёнушка, мне можно мясо, правда, можно. Ну, хоть маленький кусочек!
– взмолился я. Голос еще плохо слушаясь меня, прозвучал негромко и чуть хрипло. Эко же меня зацепило! Милёна вздернула брови и строго выговорила:

– Не спорь. Ты десять дней пил одни отвары.

– Сколько?
– я аж привстал и закашлялся, - десять дней? Ты серьёзно?

– Да какие уж тут шутки!
– возмутилась девушка, - лег спать и все! Как неживой лежал. Мы сначала испугались, но бабушка сказала, что ты ушёл в сон, исцеляться.

– Я, иногда, сам себя пугаюсь, - проговорил я, откидываясь на подушку, - неси еду.

Пока девушка ходила, я надел на себя штаны и безрукавку. Что за привычка раздевать наголо сонного мужчину? Простое и привычное действие, далось мне с трудом. Я не чувствовал тело своим. Милёна принесла тарелку с теплой пищей.

Когда я начал есть, понял, насколько я голоден.

– Девушка, вы рискуете остаться без посуды, - проговорил я, вылизывая тарелку, - этого даже котёнку мало будет, а тут молодой, красивый мужчина! Ну, принеси ещё, а?

– Нет!
– категорично ответила Милёна, - посмотрим, как это у тебя усвоится. Не усложняй мне и себе жизнь!

– Как скажите, о, великая спасительница, - патетически поговорил я, протягивая тарелку, - буду питаться вашим присутствием!

– А вот этого не надо!
– Милёна вмиг стала серьёзной, - давай, я лучше тебя к источнику свожу, там и напитаешься.

– Не хотел тебя обидеть, солнце мое, - примирительно сказал я.

Лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем.

– Правда, есть хочется сильно. Пока не начал есть, не чувствовал, а сейчас кажется слона съем!

– Что такое слон?

– Это огро-о-мный такой зверь... У меня на родине такое выражение есть, шутка такая!

– Понятно, но всё равно, не проси. Не дам!
– улыбаясь, я разглядывал ее симпатичное личико со строго сдвинутыми бровями.

– Ты знаешь, тебя просто невозможно не слушаться. А у меня есть хорошие новости!

– Правда!?
– куда делась строгая сиделка, глаза цвета весенней зелени, вспыхнули.

– Правда! Я все вспомнил! Вот! И я совершенно здоров!

Милёна недоверчиво посмотрела на меня.

– Ты меня разыгрываешь?!

– Я хочу выйти на улицу, подышать.

– Вот бабушка придёт, тогда и пойдёшь!
– ответила Милёна и вышла в другую комнату.

Я сел на кровать. Нужно уходить, но я не знаю, насколько мой организм окреп. Энергетически все вроде в порядке, но глаза говорили, что на таких мышцах далеко не уйти. Ну почему я не отдал портал Зуле или Идару? Раз! И уже был бы там. Пожадничал, придурок! Теперь переться, фиг знает куда. И где теперь искать своих спутников? Хорошо, если догадаются в Озерске меня ждать, а если нет?

Через некоторое время дверь скрипнула и вошла Жизнемира.

– Алекс очнулся!
– радостно выпорхнула и доложилась Милёна.

– Все очень рады!
– язвительно буркнула женщина. Не спеша поставила корзину с собранными травами, - не прошло и месяца.

– Бабушка, ну зачем ты так...
– шёпотом проговорила Милёна.

Пожалуй, я им докладываться о своих сверхспособностях пока не буду.

– Потому, что не вижу причин для радости, - также шёпотом ответила Жизнемира, - ты на себя посмотри! Я ж тебя чую. Да и глаза еще мои видят. Ты же девушка! Гордость нужно иметь!

– Бабушка, перестань, - еще тише зашептала Милёна, - где была твоя гордость, когда ты за Ротомиром ушла?

– Много ты понимаешь!
– поджав губы, огрызнулась женщина.

Дверь в мою комнату открылась, и ведунья удивленно уставилась на меня.

– Что-то не так?
– спросил я.

– Все не так. Ты чего вскочил? Уходила, ты трупом лежал, а сейчас сидишь, как ни в чем не бывало...

– Мне уже гораздо лучше. Но если честно, лучше б сдох, - грустно проговорил я и добавил, - Есть хочу, а Милёна не дает. Говорит, что без тебя не даст ни кусочка. Вот сижу, думаю, кого из вас съесть первой.

Девушка озорно хихикнула, но ведунье удалось спрятать улыбку.

– Алекс, не морочь мне голову, достаточно того, что Милёне заморочил, - с досадой проговорила Жизнемира, - давай, раздевайся, раны буду смотреть. Оделся он, понимаете ли...

– И когда это я успел ей голову заморочить?
– рассуждал я вслух, раздеваясь, - я ж без сознания лежал.

– Не знаю, - отмахнулась женщина, помогая мне снимать повязку.

Осмотрев грудную клетку и ногу, она задумчиво посмотрела перед собой.

– Что-то не так?
– спросил я, - или ты на меня ещё сердишься?

– Да не сержусь я. Странно, вчера раны еще сочились, а сейчас выглядят, как будто им уже месяц. Странно!
– ещё раз проговорила Жизнемира, и опять внимательно посмотрела на мою ногу.

Действительно, на ноге остался тонкий шрам. Я знал, что еще несколько часов и следа вообще не останется. Но говорить об этом посчитал преждевременным.

– Я же говорю, я здоров, а вы меня кормить не хотите!
– продолжал я, надеясь отвлечь ведунью.

– Это действительно странно...
– сказала она, не обращая на меня внимания.

– Вас не поймёшь. Не заживает - плохо, заживает - странно. Никакой логики. Будьте, по крайней мере, последовательны!

– Давай голову разбинтую, - Жизнемира стала снимать повязку.

– А с головою-то что было?
– спросил я, - меня, вроде, по голове не стукали.

– Не знаю. За ухом кожа язвой воспалилась, потом заражение пошло. Если бы не вскрыла, худо тебе пришлось бы. Думаю, яд там был. Ты так и не сказал, с кем ты сцепился.