Обрести силу
Шрифт:
— Опять, хоть глаза выколи. Тьфу-ты, — едва только высунувшись в бойницу одной из башен, Колин тут же получил в лицо обжигающую порцию колкого снега. — Фу…
Он с трудом закрыл толстые деревянные ставни и вновь сел ближе к очагу, которые с жадностью пожирал небольшие поленца и крошечные кусочки каменного угля. Рядом, с блаженной миной на лице, вытянув руки к огню, сидел и его неизменный спутник последних месяцев — Кром. Судя по его склоненной фигуре, он уже был готов залезть в очаг буквально всем телом, лишь бы его не терзал холод.
— Погрелся? — Колин ткнул здоровяка в бок локтем. — Ну и хватит. Давай-ка, сгоняй до второй башни! Узнай, не видели ли они там кого-нибудь из наших, а то может быть, прямо сейчас перед воротами и лежат, — в него тут же уставились одновременно
Сказал Колин это и сразу же пожалел. Уж больно торжествующий взгляд в этот момент стал у Крома, который тут же сразу же сорвался с места и метнулся к топчану, на котором лежал тот самый заветный пуховик.
Причина столь быстрой смены настроения гнома была до боли простой… Дело в том, что у гномов, да и людей, примкнувших к его клану вообще было плохо с зимней одеждой. Пушной зверь здесь практические не водился, а тот что и бродил в горах или лесах был очень опасен и охота на него была не «по зубам» для простых крестьян и гномов. Шкуры крупного рогатого скота тоже были довольно дорогим удовольствием. Овчины тоже хватало далеко не всем. Поэтому верхняя зимняя одежда да и обув в придачу в клане была вес золота и представляла собой кучу разной степени потертости и засалености лоскутков шкур и ткани, пока, окончательно не озверевший от отсутствия нормальной и привычной для него одежды, Тимур вспомнил о самом обыкновенном, в его мире, пуховике.
Естественно, собрав тогда вокруг себя десятка два баб, и гномьего и человеческого рода, говорил он им не о застежках, синтепоне, и ткани-плащевке. Колин рассказал о принципе, продемонстрировав его на обычной подушке, набитой гусиным пухом. В итоге, уже к вечеру того же дня бабы выдали ему первые несколько изделий — неказистых, неудобных, непривычных, а к исходу третьего дня из стен стихийно сложившегося швейного цеха вышел уже сотый пуховик. И пусть, на него нельзя было взглянуть без слез. Он был серый. Пух в нем быстро превращался в комочки. «Плюс» каждый вечер сохнувшие пуховики буквально источали вокруг себя тяжелый запах преющего пуха. Однако, эта одежда делала главное — неплохо сохранял тепло… Для своего главы же — Колина был изготовлен, как бы это странно не звучало, эксклюзивный пуховик, до боли напоминавший ему самому родную, когда-то, «Аляску». С широкой полоской меха вдоль капюшона, крупными отполированными деревянными пуговицами, парой косых аккуратных карманов, «Яляска» Колина превратилась в предмет обожания и зависти ли не всей молодежи, которая после этого буквально терроризировала швей своими просьбами сделать что-то хотя бы отдаленно похожее…
— Только аккуратнее, — куда-там, Кром с улыбкой до ушей, уже с треском напяливал на себя пуховик. — Хорошо, иди-уж…
Спровадив своего добровольного телохранителя, Колин с удобством развалился перед пышущим жаром огнем и предался размышлениям. «Нет, все-таки эти пуховики дело! — уже в который раз он возвращался к своей задумке. — Легкие, теплые… А то этот тулуп оденешь и все! Сразу, как в танке — ни чего толком не видно, не слышно и в добавок тяжело ходить…».
Снова мысленно похвалив себя, он окинул взглядом небольшую каменную каморку, расположившуюся на самой высокой части левой сторожевой башни Стены. Все было, как и всегда. Небольшой топчан у дальней стены, круглый стол почти у самой бойницы и огромный очаг в паре шагов от грубо сколоченной входной двери. Правда, глаза его не могли не отметить, что кое-что все-таки выбивалось из этой привычного образа сторожки. Это здоровенная, ярко-красная (Кром с руганью и мольбой выпросил все-таки целый флакон этой драгоценной краски у Торгрима, ставшего как-то само собой эдаким завхозом клана) сумка Крома, из которой ощутимо тянуло просто сногсшибательными ароматными запахами.
— Поглядим, что там этот куркуль припас? — зная просто животную страсть Крома к деликатесам (словами его брата «чему-нибудь вкусненькому»), Тимур надеялся увидеть что-то необычное, и не прогадал. — О! Вот же жук! И как только он матушку Шашу уговорил?!
Внутри сумки лежал просто громадный каравай серого хлеба и источавшая изумительные острый копченый запах каталка колбасы, аккуратно
завернутой в белую тряпицу.— Нет! Просто красавец! — Тимур без преувеличения поражался способности Крома доставать то, на что он «запал» — выпрашивать, молить, отбирать и даже, что греха таить, красть. — И здесь умудрился отметиться!
И дело здесь было совсем не в том, что эту безумно вкусно пахнущую каталку колбасы он мог стырить с охраняемого склада с продовольствием! И даже не в том, что сам Тимур ее еще не пробовал! Самые главное было в том, что в этой чертовой красной сумке лежала ПЕРВАЯ в этом мире сырокопченая колбаса, и выносить ее вот запросто было просто категорически нельзя!
— Как?! — Колин с наслаждением нюхал острый пряный аромат. — Как он только умудрился?
Естественно, к ее появлению руку тоже приложил именно он, решив таким образом в некоторой степени проблемы заготовки и хранения пущенной под ножи скотины у сельчан! И пусть он не был первоклассным технологом колбасного цеха или кулинаром-знатоком, но уж некие азы приготовления такого вкуснейшего продукта разъяснить-то мог. Огромное спасибо за это его дяде, который как-то в порядке перевоспитания больше двух недель подряд привлекал Тимура к изготовлению татарской колбасы. Дядя занимался этим почти в промышленных масштабах. Благо, халяльная продукция на рынке лишь набирала обороты…
Словом, пропустив за это время через свои руки больше полутонны чистого мяса (или пустив под нож восемь лошадей, если считать в этих четверноногих животных) Тимур получил очень наглядное представление о том, как делать данный деликатес. Конечно, здесь, в личине гнома, у него не сразу все получилось так, как надо… Ведь, нужны были собственно и мясорубки, и специи, и кишки в качестве натуральной упаковки, и естественно десятки все новых и новых попыток.
К счастью, чего-чего а упорства или скорее упрямства у него было вдоволь. Время, благодаря разыгравшейся непогоде, также было в избытке…
Сначала, с грехом по полам Колин и его вечный добровольный помощник в реализации всех новых и сначала непонятных задумок мастер Гримор сделали мясорубку. У них получился настоящий железный монстр, так как незнание деталей и особенностей оба восполняли с помощью дармовой силы, гигантского отличного количества металла, громадного водяного молота и своей подчас мудреной фантазии. В связи с этим, стоит сказать лишь одно. Когда это шипастое устройство, чуть ли не метр на метр, оставленное на несколько минут в темноте коридора, случайно увидел один из проходивших мимо людей, то его испуганный вопль и Колин и Гримор услышали аж с первого уровня подземного города.
Проблема со специями решилась не в пример легче. Тимур просто спустился к матушке Шаше и выпросил у нее на пробу всё то на кухне, что придает пище не обычный вкус. В добавок с тем же вопросом, он подошел и к бывшим сельским старейшинам. В итоге, за несколько часов усилиями десятка мальчишек, как гномьего, так и людского племени, у него оказалось почти под сотню всяких непонятных корешков, орешков, листочков, стручков, сушеных и сморщенных плодов, каких-то порошков. И все это лежащее на столе одновременно и источало зловоние, и резко пахло, и издавало дивный аромат, превращаясь в неповторимой букет вони… Разобраться с нужными для себя ингредиентами, то есть отобрать для себя хотя бы что-то безопасное и пусть отдаленно напоминающее привычный ему перец, горчицу, и другие специи, Колины удалось далеко за полночь.
Выяснилось, что у них точно не было проблем с солью. Топоры, как оказалось, не зря построили свой город именно в этих местах. Казалось, тут было все или по крайней мере очень многие из нужных человеку и гному минералов. С горчицей тоже было все в порядке. Это растение было хорошо знакомо крестьянам и использовалось ими то ли в лечении то ли в каких-то религиозных обрядах. Хуже всего было с перцем, который выращивался больше в южных провинциях Ольстера. Здесь же перец был редкостью и довольно дорогой редкостью. К счастью, в закромах клана нашлось почти десять килограмм этого продукта, о котором, правда, даже старожилы, старцы с седыми в пол бородами, не могил сказать, каким образом он очутился в клановых кладовых в таком безумном количестве…