Обретая крылья

— Что с-случилось? — стараюсь быть мягкой, осторожной.

— Мой дядя умер.

* * *

Весь путь на материк, практически не разговаривали. Всячески пытаюсь поддержать Мэта, но не решаюсь. Обычно, мужчины переживают боль внутри себя. Подавляют рвущиеся на свободу чувства, напяливают маску безразличия, запирают раненную душу глубоко в собственном теле… Дабы не казаться слабым.

Дорога домой показалась мне вечностью. Мэт держался отстраненно, хладнокровно, все время пялился в планшет. Видимо, решал рабочие проблемы, так как фирма дяди, вероятно перешла в его руки.

* * *

Уже больше недели живем в пентхаусе Мэта. На душе как-то холодно, не спокойно. А весь романтический отпуск — показался сном.

Стою возле окна, наблюдая как дождевые капли барабанят по стёклам, длинными, прозрачными струйками стекают прямо на подоконник.

Сквозь размытую пелену запотевшего стекла, пытаюсь рассмотреть серый, невзрачный городок.

Скоро закат. Но солнца не видно. Его поглотили чёрные ледяные тучи, обрушившиеся на наш городок свирепым проливным дождём.

В моих руках — кружка с горячим шоколадом. На мне — тёплый махровый халат и мягкие тапочки.

Я жду.

Жду моего Мэта.

Потому что, безумно соскучилась.

Наконец, слышу долгожданный щелчок у входной двери.

Мой мальчик вернулся.

— Милый, это ты? — вижу высокую фигуру, облачённую в черный строгий костюм.

— Привет, детка, — подходит, обнимает бережно прижимает к себе.

Закрываю глаза, наслаждаясь блаженными секундами, вдыхаю родной запах. Запах корицы и… дождя. Ммм… Божественное сочетание, которое заставляет таить от безграничного возбуждения.

— Я чертовски соскучилась. Не знала, чем себя занять, поэтому приготовила ужин. Готовить честно, не особо умею, но для тебя постаралась. Очень хочется порадовать, моего мальчика, и хоть чуток, поднять настроение.

Улыбаюсь, а сама мёртвой хваткой впиваюсь. Хоть бы не исчез… Хоть бы не замкнулся… снова.

Хватит! Жизнь продолжается.

У тебя есть я. А у меня есть ты…

Вопреки моим переживанием, его бодрый настрой, неожиданно порадовал.

— Маленькая, спасибо. Я голодный как волк. Съем всю твою стряпню, до последнего кусочка, — делает пазу, опускает руки на мои ягодицы, крепко сжимает, шепчет на ухо, — А когда закончу… займусь любимой девочкой. Желаю аппетитную попку, в качестве десерта!

— Вааау! — чувствую, как ноги подквашиваются, а дыхание перехватывает, словно меня током ударило, через его прикосновение, — Со сливками?

— Да… Со взбитыми сливками и клубничкой! — Мэт ехидно улыбается и с диким стоном впивается в мои губы, жадно облизывая, посасывая, каждую губку по очереди.

А затем, берёт на руки и несёт в спальню. Бросает на кровать, наваливается сверху, разрывает махровый халат прямо на его владелице. Замирает, расплываясь в ехидной улыбочке, как довольный котяра. Просканировав «персональный объект безумных желаний», открывает рот от удивления, осознавая, что под халатом ничего нет.

Ну… кроме прекрасного оголённого женского тела.

— Теперь твоя очередь! — рычу как дикая кошка, набрасываюсь на аппетитного самца, хватаю за галстук, тяну на себя.

Мэт падет рядом на мягкий матрац, а я, немедля ни секунды, ловко запрыгиваю сверху, словно пытаюсь оседлать дикого, непокорного мустанга. Грубо срываю идеально выглаженную одежду, швыряю на пол и припадаю к восхитительной рельефной груди. Утыкаюсь носом в

''солнечное сплетение'', вдыхая умопомрачительный аромат самого прекрасного тела в мире. Закатываю глаза, словно наркоман… и таю от блаженства.

А после… резко насаживаю твёрдый мужской орган на свою мокренькую девочку.

Мэт вздрагивает, рефлекторно хватает округлые ягодички, крепко сжимает, начинает раскачиваться вместе со мной, через огненные прикосновения задавая желанный ритм движений.

Сначала двигаюсь плавно… Осторожно. Мягко. Затем набираю скорость. И… резко останавливаюсь. Потом опять быстро двигаюсь… И замираю.

О, Боги! Чертовски приятно наблюдать, как партнёр страдает от удовольствия. От яростного желания, от невозможности сдержаться.

Хочу немного подразнить, помучить, усмирить. Ведь сегодня я веду.

Сегодня… я доминирую.

* * *

После нескольких диких оргазмом устраиваем романтический ужин при свечах, наслаждаясь вкусной едой, крепким вином и душевными разговорами.

Прошла неделя с момент похорон главы телекомпании ''Мир''. Мэт заметно похудел, побледнел, ночами не спал… А я… извелась от переживаний.

Больно. Очень больно видеть его таким разбитым.

Поэтому, твёрдо решила помочь единственному мужчине справиться с болью утраты. Потому что, он помог мне. Ведь теперь, мы в одной лодке и будем плыть по течению жизни вместе, крепко держась за руки, до самой старости… или до самой смерти.

Вечер складывается просто замечательно. Мэт улыбается.

Разговаривает. Даже кушает. Отмечаю, как его заполненная до самых краёв тарелка, быстро пустеет.

Но неожиданный телефонный звонок прерывает наш идеальный ужин.

— Кто там так поздно? — недовольно хмыкаю, втыкая нож в запечённую индейку.

— Хм… Не знаю. Номер неизвестный.

— Давай уже быстрей ответь, да пошли всех нафиг! Сегодня пятница…

Завтра выходные, а я… в предвкушении ещё одной порции десертика! — подмигиваю, приспуская халатик до уровня бёдер.

— О Боги! Моя ненасытная девчуля! Конечно, одну минутку! — Мэт отвечает на звонок, а сам пялится на обнажённых девочек, — Алло.

Снова кутаюсь в тёплый халатик, молча утыкаюсь в тарелку, продолжая расчленять курицу.

Внезапно, слышу скрип отодвигающегося стула. Вижу, как Мэт встаёт из-за стола и отходит к окну. Отрываюсь от тарелки, внимательно наблюдая за поведением мужчины.

— Не может быть?

Слышу обрывки телефонного разговора. Прислушиваюсь, потому что

Мэт говорит очень тихо.

— Это и правда ты? Сколько лет, сколько зим…

Вдруг, по какой-то непонятной причине, мое сердце начинает бешено колотиться, а голова каменеет от внезапно возникшего напряжения.

Да что происходит?? Какой-то беспричинный приступ паники. Такого никогда не было… Неужели придётся идти за таблетками.

Опять прислушиваюсь к разговору.

— Рад тебя слышать, брат…