Обретение дара

— Ирина Львовна, вы пришли в себя? — спросил Николай, усаживаясь во главе стола. — Согласны на мою кандидатуру?

— Да государь, — кивнула женщина.

Кивнув, государь взял два листка и протянул нам с Юлей.

— Ну и отлично. Так, дети, подписываем бумаги. Быстрее начнём, быстрее закончим.

— Я не хочу подписывать, — насупилась девушка.

— Юля! — в негодование воскликнула её мама.

А я, бросив императору ухмылку, принялся читать документ. Эти споры и ругань меня не волновали…

К моему удивлению, там не было ничего стоящего. Я такой-то беру в жены такую-то. В качестве приданного мне передают ровным счётом ничего. Все мои активы, этомои и к жене они не сейчас ни в будущем относится не будут. Претензий не имею и место под число и подпись. Махнув мысленно рукой, я поставил свою подпись и подняв голову, встретился взглядом с Юлей, которая неотрывно смотрела то на менято на мою подпись.

— Чего? — поднял я брови.

— Ничего, — помотала девушка головой и прикусив губу, поставила свою подпись на втором экземпляре.

— Ура! Поздравляю молодожёнов! — похлопал нас император. — Всё, на выход, нас ждут дела! Великие дела!

Впереди нас шёл император, как и в первый раз все расступались и склоняли голову. За ним шли Оболенские, увидев которых, по гостям пронеслись шепотки и удивлённые восклицания. А замыкали уже мы с Кириллом. Не заслуживая никакого внимания.

Судя по тому, как люди опасались даже смотреть на Кочубея. Мои гости просто не хотели его никоим образом провоцировать.

На сцену первым поднялся император.

Оболенские замерли у первой ступеньки, остановленные церемониймейстером.

— Вот и наступил момент, когда мы перейдём от грустных моментов нашей жизни, к более позитивным. Каждый из вас, кто сегодня откликнулся на моё приглашение, поневоле задумывались, почему я выбрал это место. И я вам отвечу. Это место, где закончилась жизнь и история одного рода и где возродится жизнь, а также начнётся новая глава одного из старейших родов нашей империи. С вашего разрешения, я хочу представить вам главу рода Барклай-де-Толли. Сергея Алексеевича.

— Иди давай, — подтолкнул меня в спину Кочубей.

Поднявшись на сцену и встав по правую руку императора, я сделал небольшой поклон.

— Приветствую вас в своём доме дамы и господа.

Гости молчали, стояла гробовая тишина. Судя по лицам, люди были очень сильно поражены этой новостью.

Но вскоре, с левой стороны раздались аплодисменты, которые начали подхватывать уже и остальные гости.

Но я не сводил взгляда с одного парня.

Евгений Фонвизин стоял с таким кислым лицом, словно лимон проглотил.

Улыбнувшись ему, отчего он ещё больше посерел от злости, я стал осматривать других людей. Увидел и своих одноклассников. Они как раз и стояли с той стороны, откуда пошли аплодисменты. Макс показывал мне большой палец. Его отец улыбнулся искренней улыбкой, как и наши девушки.

Дав мне насладится аплодисментами, император поднял руку, призывая к тишине.

— И на этом наши хорошие новости не заканчиваются! Ну одной из встреч со мной, Сергей Алексеевич предложил мне роль. Которую он не мог доверить никому, кроме как своему императору. Роль, о которой я никогда не задумывался и не мог себе представить. Я,друзья мои, стал сватом!

По толпе пробежались нервные и недоверчивые смешки

— И сегодня, я с большой радостью, заявляю, что я выполнил возложенную на меня ответственность на все сто процентов. С огромной радостью приглашаю на сцену невесту Барклай-де-Толли, Юлию Владимировну Оболенскую! Достойную жену, для не менее достойного юноши, — повернувшись к лестнице, император захлопал в ладони.

Девушка начала подниматься на сцену, а гости не отставая от императора, начали хлопать в ладони.

Я хоть и хлопал в ладони, но смотрел на толпу. На лицах многих появилась злость и разочарование. Слишком многие, похоже, имели планы на Оболенскую.

Но долго изучать мне людей не дали, девушка подошла ко мне. Обняв её за талию и поцеловав в щеку, я поклонился Николаю.

— Спасибо Ваше Императорское Величество, ваша бесценная помощь останется в памяти нашей семьи навсегда.

Грустные новости

Двое мужчин, стоявшие у одной из беседок, не отрывали взгляд от сцены.

— Не могу поверить в происходящее, — произнёс один из них, в белоснежном костюме. С не менее длинными и белоснежными волосами, спадающими на плечи.

— Думаешь, его поданные понимают? Нет Панкрац, оглянись, многие стоят с таким же выражением лица, как и мы.

— Дом Эсте, не будет подавать протест, на действия Николая? Оболенская была обещана всё же вам, — произнёс беловолосый, откидывая с лица непослушный локон.

— Нет, — помотал головой итальянец. — Наш дом отомстит им по-другому. Мне нужно лишь вернуться в Неаполь, для решения этого вопроса с Марио.

— Дитрихштейны поддержит вас во всём, — произнёс мужчина в белоснежном костюме.

, не отрывая взгляд от парочки на сцене.

— Через две недели, я нанесу визит в Богемию. Уже, надеюсь, с планом и идеями, — произнёс Итальянец.

— Сигизмунд, будет рад, — кивнул беловолосый и пожав протянутую руку, направился на выход.

* * *

— Поверить не могу, что Барклай-де-Толли живы. Мы опять не сможем претендовать на императорское кресло! — негодовал старик.

— Отец, мы и так одиннадцатые в очереди. Нам не светит кресло императора, — устало ответил мужчина, стоявший рядом.

— А были бы десятые! Это уже статусно! — покачал головой старик, не понимая, почему его сын настолько глуп.

* * *

На заднем сиденье лимузина, несущегося по вечернему Санкт-Петербургу, сидели двое мужчин, отдельные от водителя перегородкой.

— Что ты ему успел наговорить? — произнёс глава рода Фонвизиных.

— Да ничего плохого, так по мелочи… — пожал его сын плечами, не от окна.

— Женя…не зли меня. Тебе всего лишь нужно было, спровоцировать Оболенскую на дуэль и убить её. А в итоге я узнаю от посторонних людей о твоих выкрутасах в адрес Барклай-де-Толли!