Обретение нового мира

Уже практически в темноте вкопали последний кол. На всякий случай кинули несколько охапок сухого сена. Ни кто не спал. Стояли на стене и боялись. Чёрт, земля начала содрогаться. Совсем рядом так заорало. Сразу захотелось и по маленькому и заодно и по большому. Уши буквально заложило. Народ посыпался со стены в центральный сруб. Ну, тут уже заорал я. Главное не просто орать, а орать конструктивно, и так сказать по ходу движения.

— Женщин внутрь, остальные проверить оружие и все на западную стену. Именно оттуда ревело.

Потом почувствовал, из темноты на меня смотрят. Постоял, закрыв глаза, опять вылупился. Никого. Поджог факел. Докинул до ближайшей кучки сена. Вспыхнул как порох.

Мама дорогая! Огромный пятиметровый ящер, тёмно бурого цвета, не мигая, смотрел на меня. В приоткрытой пасти торчали клыки с мой локоть длинной, капала слюна. Классический тираннозавр Рекс. Он запрокинул голову и заревел. Хорошо, что был голый, как описался, сам не заметил. Наши овцы усугубляя панику, снесли забор загона и начали носиться по форту. Алабаи дружно завыли. Мы тоже заорали. До него было метров двадцать. Со всей дури кинул копьё. Попал в бок. Неплохо попал. Даром каждый день тренировался. Рекс опять заревел и прыгнул вперёд. Попал ногой на колышек. Новый рёв ещё ужасней. Шарахнулся в сторону, опять попал на колышки. Одно за другим кинул ещё два копья, попал. Чего не попасть то в упор. Обиженно заскулил и пропал в темноте. Ушёл недалеко, собаки до утра скалились.

Едва посветлело, все тесной толпой вышли наружу. Крови из него натекло много. Да и натоптал изрядно. Неторопясь побрели по следу. По дороге нашли выпавшее копьё. Значит, будем надеяться, два в нём. И колышков семь он наколол. Собаки хоть вышли с нами, но вперёд не шли. Километра через два нашли, лежит болезный отдыхает. На опушке. Алабайчики осмелели, при свете дня не такой уж он и страшный. Ближе пяти, шести шагов не приближались, крутились вокруг и истерично гавкали. Рекс поднялся и переваливаясь побрёл проч. Хорошо его подранили, кровь продолжала течь. Еще через три километра он опять лёг. Собачки прыгали как моськи вокруг слона. Разбежался и с шагов с десяти метнул копьё, причём сразу после броска сразу рванул прочь. Бедная скотинка. Поднялся, проковылял за мной метров сорок и опять лёг. Вот тут народ и навалился. Орали громче, чем он. Через несколько минут запиннали. Понял, почему иногда в милицейских сводках писали, ударил ножом сто раз. Еле успокоились. Стояли, задыхаясь от пережитого страха. Собаки, убедившись, что большой и ужасный мёртв, начали его рвать. А тут наш художник разрядил обстановку, сказал, что когда его ночью увидел. Обо…ся! Что с него взять, интеллигент. Как мы ржали, до икоты. А вот его жена единственная догадалась взять топор. Им мы и вырубили клыки.

Интересно мамонты здесь есть?

Двадцать четвёртое апреля пятница. Анклав

Объявил внеочередной выходной. Накануне просто угробились и ночка бурная выдалась. Поэтому позавтракали и завалились спать дальше. Два часовых на вышке это святое. Так что сидим мы с Куртом на высоте около семнадцати метров, посматривая по сторонам, беседуем. Настроение абсолютно безмятежное. Хельга с Аспен здесь же. Дремлют на охапке сена. Произошедший инцидент поднял мой и так не низкий авторитет на небывалую высоту. Только представьте, если эта зверушка поймала нас не подготовленными, как говорится со спущенными штанами. Вот было бы весело. А так кроме морального урона отделались по минимуму. Четыре овцы ноги переломали. Хельга женщинам про случай с испанцами рассказала. Тоже в копилку. Червячок вроде успокоился, но иногда нет-нет а ворохнётся.

Опа! А это что. Кого на нашу голову принесло. На пределе видимости, благо солнце в спину из за рощицы показались характерные фигурки. Это люди! Досчитал до семи. Тревога!

Пока спускался, народ уже повыскакивал из шалашей. Быстренько отобрал двадцать человек. Копья, топоры. Свиснуть собак и бегом. Немного в сторону, что бы между нами были кусты. Всё правильно рассчитал. Выскочили прямо на них. Два мужика с копьями. Чуть сзади подросток тоже с копьём. Дальше четыре женщины разных лет. Две держат на руках маленьких. Очень поджарые. Наконечники копий каменные. Одежды практически нет. Лица весьма неприветливые. Собаки обежали, отсекая отход и сели копилками.

Ну, поговорим! Сначала по русски, потом по немецки. Курт по английски, французски, когда перешёл на арабский дёрнулись. Мужик по потрёпаней, что то сказал. Курт послушал и выдал вердикт. Это похоже на фарси. Но он его не знает. Обернулся к своим и спросил.

— Кто нибуть говорит на фарси.

— У меня жена!

— Давай бегом за ней. И обратно не спешите. Подождём.

Через минут десять привели переводчицу. С ней сразу наладилось общение. Заверив пришлых, что мы люди мирные, хотя и вот сегодня утром Рекса запиннали. И внимательно их слушаем. Вот что нам поведали.

Люди верят во что угодно. Эти были огнепоклонники. Жили в Иране. Там к ним не очень хорошо относились. Постоянно притесняли и строили всякие подлянки. Потом и вовсе задумали извести и послали отряд стражей революции в двести штыков. Племя было небольшое, всех, включая младенцев, насчитывалось триста человек. Способных носить оружие около семидесяти. Была легенда о странном месте и другом мире. Последний шанс. Вот и ушли через переход. А стражи следом. Было это почти десять лет назад. И всё время одни убегали, другие догоняли. От племени осталось девять человек и все здесь. От стражей двадцать собственно воинов и немногим больше тридцати захваченных женщин племени. Иногда происходили стычки, когда везло одним, когда другим. Но последнее время племени меньше. Три дня назад погибли прикрывая бегство остальных трое мужчин и скорее всего попали в плен четыре женщины. У стражей существовал обычай, всех людей мужского пола включая, младенцев убивали. Вооружение копья, несколько луков. Луки плохие, в основном для охоты на мелкую дичь. Стреляют шагов на пятьдесят.

Отозвал Курта в сторонку.

— Чего думаешь?

— Ни чего хорошего! Их двадцать человек. Выжили здесь. Даже с каменными наконечниками они нас в рукопашной вынесут.

— Лошадей у них нет. Может, наскочил, бросил копьё и ускакал.

— Ну да! Может просто так им копья отдать. Да и кони у нас не кавалерийские и из тебя метатель копья с лошади не очень. Как там металлург говорил, нужно дистанционное оружие.

— Луков понаделать. Если верить персам, то гостей надо ждать край завтра. Просто не успеем.

— Просто камнями закидать. Праща, дёшево и сердито.

— Что-то тоже не то. Может просто напугать?! Выстроить всех мужиков с дубьём и копями.

— А если не поведутся?

— Плохо! Очень плохо! Хреновые из нас главнокомандующий и министр обороны. Так что будем воевать мы с тобой. У нас есть наконечники для стрел. Вот и наделаем дротиков. Я буду бегать и кидать. А ты из засады мочить в сортире!

— Мочить где?!

— Ладно, проехали, это у нас национальное. Типа индейская хижина.

После бурных дискуссий план был такой. Во первых убедили себя, пленных не брать. Потом сторожи, перевоспитывай, оно нам надо. Заманить и перебить, используя засадную тактику. Женщин отправили на обрыв. Юре дали под начало ещё двоих ребят покрепче, напугали до смерти сценами насилия, которым подвергнутся все. Он должен был в случае чего кидать камни с высоты на карабкающихся врагов. Остальные мужики выскакивают, орут и если враги не испугаются, убегают, но не просто так, а по намеченному маршруту. Потом разделяются и следуют, не снижая скорости к подъему на обрыв.

Следующие три чеса мы это репетировали. Главное что бы к началу подъема прибывали строго по очереди и не дай бог создать толкучку.

Некоторые проблемы были с дистанцией, не было уверенности, что их не догонят. Решили, перестраховаться и близко не подпускать. Насчёт дротиков решил не мудрить. Выбрал пять копий по аккуратней и раза по три бросил каждое. Результат порадовал. Жив останусь, с завтрашнего дня ножики кидать начну. Если таким дрыном в человека попасть вряд ли выживет.

Однако ребята быстрые, только пообедали, прибежали дозорные. Идут! Как знал, не дал много покушать. Бегом к намеченной диспозиции. Выглянули из кустов. Топают цепочкой. Впереди человек десять зверского вида с копьями, потом женщины, затем остальные. Уже немного легче.