Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым

Когда мы спрашиваем себя, чем вызвано то или иное настроение, размышляем над своим прошлым, пытаемся разобраться с динамикой физического симптома, задумываемся над приснившимся сном, всякий раз мы включаемся в диалог с душой. И когда жизнь мотает нас, то швыряя в мрачные глубины, то вознося на немыслимые высоты, преобразуя из тех, кем мы были однажды, в тех, кем стали сейчас, – мы находимся в присутствии души. Впрочем, мы неизменно находимся в присутствии души, замечает это наше сознание или нет.

Мне вспоминается один случай: много лет назад, когда я еще был аспирантом, один мой приятель, учившийся на богословском факультете, предложил прогуляться в погожий солнечный день от кампуса до деревни. Ему хотелось купить экземпляр журнала «Тайм», который поместил на свою обложку фото швейцарского теолога Карла Барта. В деревне пресса продавалась всего в двух магазинах, и мы зашли в каждый из них, но напрасно: нужного журнала не оказалось. Нам ничего не оставалось делать, как возвращаться обратно в студенческий городок, но тут приятель мой заприметил маленький магазинчик, правда, до него еще нужно было пройти пару кварталов и он был совсем не по пути. Однако мы, несмотря на ветер, дувший в лицо, несмотря на то, что весь вид магазина говорил о том, что продают там разве что хлеб, молоко и яйца, направились к нему, и – о, чудо! – там оказалась один-единственный экземпляр «Тайма», словно ждавший моего коллегу. Возвращаясь домой, я в шутку спросил его: может, это само провидение направило его на ту самую улицу, к тому самому месту, где продавался единственный на весь поселок журнал? На какой-то миг он задумался, затем совершенно серьезным тоном ответил: «Надеюсь, что нет». Я понял в ту же минуту, что он воспринял мой вопрос серьезно, и ему, как прилежному студенту-богослову, легче увидеть в происшедшем случайность, чем руку божественного. Его ответ свидетельствовал о том, что сама постановка вопроса о божественном вмешательстве требует вдумчивости и поистине религиозного благоговения. Это незначительное событие послужило толчком для размышлений о чем-то, куда большем и значимом. Точно так же и мысль о душе может как пугать, так и поддерживать каждого из нас.

В поэме «Осень» Р.М. Рильке показывает, как в листопад не только осенние листья, но и сама тяжелая земля, и все, что есть на ней, включая и нас, падает сквозь пространство. И все же заключает он:

Есть Тот, кто это долгое падениетак нежно держит на своих руках [68] .

Заметьте, что поэт не говорит прямо, в чьих же руках находится космос, интуитивно ощущая, однако, что все падающее поддерживает нечто, что куда больше и значительней, чем сам космос. Вот так мысль о душе, ощущаемое присутствие души, может одновременно и пугать, и обнадеживать, приглашая Эго отказаться от фантазии о своей суверенности, и в этом падении опереться на поддержку чего-то неизмеримо более сильного.

68

Пер. А. Алексеевой.

Не тесны ли рамки той жизни, которой вы живете, для желаний души?

Поразмыслите над следующими вопросами. Постарайтесь дать на них честный ответ, в противном случае вы зря потратите время. Если эти размышления окажутся немного болезненными или порядком смутят вас, значит, вопрос затронул что-то по-настоящему значимое. Дайте на него честный ответ – и вы встанете на путь прозрения, который ведет к мудрости, а мудрость – к перемене и расширению жизни. А более широкая жизнь не может не принести с собой исцеления, ибо именно такой жизнью боги и намеревались наделить вас.

1. Каким образом жизнь, как известно далекая от справедливости, ограничивает или сковывает вас, заставляет двигаться по кругу, постоянно возвращаться к былой травме как условному определению и ограничению ваших возможностей? Почему вы продолжаете сотрудничать с травмой вместо того, чтобы направить силы на служение чему-то большему, что способно, в свою очередь, сослужить службу и вам?

2. В чем жизнь благословила вас, какими наделила дарами? Как вы применили свой дар? И как отнеслись к ответственности, которая неотъемлема от него?

3. В чем вы остаетесь заблокированы страхом, инерцией, привычкой, нежеланием меняться?

4. Какие еще страхи прячутся под спудом привычных страхов? Страх, лишающий сил в настоящий момент, может удерживать в своей власти лишь в том случае, если он подпитывается от значительно более глубоко расположенного энергетического поля истории, что, в свою очередь, ведет еще глубже, к страху из прошлого. Эта цепь активирует архаичный сигнал, что страх из настоящего, проблема в настоящем – больше, чем вы, заставляя невольно игнорировать того взрослого, которым вы уже успели стать, наделенного полнотой сознания и сил.

5. На каком этапе своего роста остановился ваш отец и в чем это застойное место проявляется и в вашей жизни? Где остановилась ваша мать и в чем это место очевидно для вас? Повторяете ли вы их жизнь, их паттерны; возможно, пытаетесь преодолеть с помощью сверхкомпенсации или решить тем способом, который приносит еще больший вред и самоотчуждение? Перейдет ли, в свою очередь, это наследство вашим детям?

6. В чем вы избегаете противостояний, неизбежного конфликта ценностей и, как следствие, отказываете себе в праве жить в согласии с самим собой?

7. Какие идеи, привычки, поведенческие стереотипы удерживают от большего путешествия души? Какой вторичный выигрыш получаете от того, что не желаете вылезать из трясины прошлого: спокойствие, предсказуемость, одобрение со стороны других? Возможно ли, что вам уже надоело мириться с настоящим положением дел и вы готовы сделать первый шаг в путешествии души?

8. В каких сферах вы по-прежнему ждете разрешения жить своей жизнью? Полагаете ли, что его можно получить от другого человека? Чего вы ожидаете: что кто-то напишет этот сценарий для вас и за вас?

9. В чем еще вам предстоит расти? И когда это произойдет? Считаете ли вы, что кто-то другой избавит вас от необходимости роста?

10. В чем вы всегда видели свое призвание, но боялись откликнуться на зов? Возможно ли принять его теперь если не буквально, то хотя бы символично? Что из прежде неведомого стремится проявиться в жизни через вас?

Почему, если уж этому суждено сбыться, то именно теперь пришло время ответить на призыв души и начать жить второй, более полной жизнью?

Тот век, что только начался, уже принес с собой и доброе, и злое, но, что хуже всего, несоизмеримо больше всего банального, иллюзорного, уводящего от сути дела. Сознание открывает перед нами как великие дары, так и ужасающие картины; и все же сознание – только часть общей перспективы. Юнг напоминает: «Сознание – всегда лишь часть психе и, следовательно, никогда не будет способно на психическую целостность. Для этого необходимо безграничное расширение бессознательного. Но бессознательное невозможно поймать в ловушку мудреных формул, не поддается оно и заклинаниям научных догм, ибо в чем-то с ним крепко срослась сама судьба, по большому счету порой оно и есть эта судьба» [69] .

69

Jung С. G. Psychological Reflections. Р. 334.

Мы живем бок о бок с политиками и клерикалами, нагнетающими страх, пытающимися вернуть нас к инфантильному состоянию, с учеными и психологами, которые выхолащивают жизнь, удостаивая вниманием лишь то, что поддается эмпирической проверке. Но для нас все равно окажутся тесны любые рамки. Подобно тому, как богословие по большому счету забыло о существовании психе, психология тоже старается подальше держаться от души, потому что испытывает робость перед чем-то действительно обширным. Вот так и получается, что не стоит рассчитывать на помощь своей культуры, наставников и семьи в задаче воссоединения с душой. И все же вы не одни в этом, поскольку рядом немало тех, кто чувствует то же, что и вы, жаждет того же – другой, более глубокой жизни. На самом деле, существует целое сообщество людей, избравших свой собственный путь. Они не пытаются быть заметными и порой даже сами себе кажутся одинокими, навсегда расставшись с тем, что однажды давало комфорт и утешение. Но само их уединение – вернейший знак, что они уже стали на тот путь, который среди страдания и радости несет в себе и полноту жизни.