Обретенная

— Это действительно хороший вариант, малыш, — активно поддержал меня док, глядя в доверчивые глаза ребенка, — Алар сможет избавить тебя от излишнего внимания этих скользких бездушных гадов. А, если в течение пятидесяти лет ты не родишь от наагата ребенка, то вас с командором вернут назад, на Родину! Главное, не поддавайся их магнетизму. Хотя, если ты станешь супругой принца, то, скорее всего, он сам оградит тебя от лишнего внимания. К тому же, принц любит опытных, крупных, вызывающе-ярких красавиц. И есть вероятность, что вы с командором, погостив у наагатов, через пятьдесят лет вернетесь к нам.

Наступила тишина. Ребенок думал. Потом уточнил у дока:

— Они точно нас вернут, если я не стану матерью.

Рич энергично кивнул.

Опасливо косясь на меня, илаи решилась:

— Я сделаю все так, как вы скажете, — потом, посомневавшись, все же задала смущавший ее вопрос, — А спать мы с вами будем должны в одной постели?

Инициативу сразу перехватил док:

— К сожалению, это так. Более того, совсем без одежды, иначе наагаты не поверят в то, что командор твой доверенный муж. И еще, ты должна разрешить ему носить тебя на руках, сидеть исключительно у него на коленях, и есть из его рук.

Неожиданно, кожа илаи приобрела ярко-розовый цвет.

Я непроизвольно дернулся к ней:

— Тебе плохо? Ты стала розовой!

Илаи все сильнее розовея, пробормотала:

— Мне не плохо. Мне стыдно! У нашей расы так проявляется стыд. Иногда краснеют от сдерживаемой злости.

Рич удивился:

— Что постыдного я тебе сказал, детеныш? — потом, подумав, добавил, гладя самочку по руке и волосам, — Хотя, при такой сильной эмоциональной составляющей, у вас, видимо, установлен природный блок, для контроля поведения. — и, глядя на меня, продолжил, — Тебя можно понять. Ребенка заставили пройти самые болезненные фазы взаимоотношений, между мужчиной и женщиной. Но то, о чем я сказал, ты все же должна позволить командору.

— Хорошо. — пряча глаза, прошептала илаи.

— Вот сразу и начнем, — нет, все-таки все врачи — садисты, даже самые лучшие!

— Командор, вы берете детеныша на руки и относите к себе в каюту, где она и будет жить!

Мы с Валерией обменялись ошеломленными взглядами.

— Смелее! — подбадривал садюга-врач.

— Ты мне доверяешь? Позволишь взять на руки? — ну не могу я позволить себе столь смелый шаг, не спросив малышку.

Детеныш заторможено кивнул.

— Ты должна сказать! — настаивал я.

— Я вам доверяю. Позволяю взять на руки, — становясь, совсем горячей и розовой проговорила она.

Я легко поднял невесомое тело и направился в свою каюту. Теперь уже нашу.

По пути экипаж, увидев меня с Валерией на руках, впадал в ступор, не веря своим глазам.

Я их понимаю. Такое зрелище никогда больше не увидишь. Детеныш-илаи, выжив после одной экстремальной связи, добровольно доверяет себя второму обладателю сильнейшей боевой формы!

Док невозмутимо шел рядом, приветливо здороваясь с приятелями.

Войдя к нам в каюту, осторожно поставил малышку на ноги. Стараясь отвлечься от воспоминания о теплом, невесомом тельце, пахнувшем чистотой и смущением, настроил входные двери на второго хозяина. То есть хозяйку. Как странно. И необычно. Я стал ощущать себя семейным мужчиной. И это оказалось очень приятно.

* * *

Валерия

Я осторожно осмотрелась. Было совсем не похоже, что я нахожусь на космическом корабле, несущемся сейчас с невообразимой для меня скоростью по просторам Вселенной.

Скорее это была гостиная-кабинет где-нибудь в респектабельном особняке, в Великобритании. Массивная мебель классических очертаний, темно-зеленый ковер с черными арабесками, на полу. Резные деревянные панели на стенах. Много необычного холодного оружия, соседствующего с непонятными приборами.

— Не страшно? — привычно лизнув меня в щеку, поинтересовался Рич. — Если себя чувствуешь некомфортно, я отведу тебя назад, в медблок.

За спиной послышался тихий, предупреждающий рык.

— Алар, вы можете испугать детеныша! — возмутился непробиваемый врач.

— Она очень смелая, и вряд ли испугается меня. Ведь меня раздражает не ее, а твое поведение. К тому же, ей надо привыкать ко мне, чтобы в присутствии наагатов, она интуитивно искала защиту не у тебя, а у меня.

— Но я — тоже её опекун! — Возмутился врач.

Я вспомнила, что рассказывал мне Рич про эту расу, и стало как-то нехорошо. Очень не хочу принадлежать одному из самых сильных Нагов. А то, что Принц и особенно Наказующий, относятся именно к этой категории, я не сомневалась. К тому же у них обязательно есть гаремы. И попадать в этот, в полном смысле этого слова бабий кобрятник, не было абсолютно никакого желания. Оставалось надеяться, в первую очередь, что я никому из них не приглянусь. А, если приглянусь только как носитель сомнительного титула илаи, то просто буду тихонько жить у змей, никуда не высовываясь. Приклеюсь к Алару ир, Крину. И, если повезет, то через полсотни бессмысленно проведенных лет, нас вернут назад, в Кариан.

О том, что со мной будет, если я приглянусь не только как носитель титула илаи, думать не хотелось. Потому, что свой обряд избрания любимой супруги, змеи начинают с укуса. И не все укушенные «любимые» выживают. Кусают же, для того, чтобы потом самка не окочурилась во время любовных игрищ. Потому, что увлеченный эротическими фантазиями наг, запросто может тяпнуть объект вожделения. Все наагаты ядовиты. Чем сильнее наагат, тем страшнее его яд. От яда Наказующего, к примеру, противоядия НЕТ ВООБЩЕ! Это значит гарантированную смерть в страшных муках. Кстати, наложниц змеюки не кусают!

— Спасибо за беспокойство, доктор Рич. Мне действительно не страшно. Немного некомфортно. Но это не потому, что я боюсь Алара ир, Крина, а потому, что непривычно так вот сразу начинать жить с совершенно незнакомым мужчиной.

Врач пытливо посмотрев на меня, пробурчал что-то вроде, «несмышленыш старается казаться взрослым», и лизнув напоследок, вышел за дверь.

— Проходи, располагайся как тебе удобно. Я прикажу принести обучающие кристаллы. Если захочешь, можешь учиться в охотку. Вещи тебе я куплю через два дня. Идем, я покажу тебе спальню, и душевую комнату.

Алар протянул мне руку. Я уже знала, что значит этот жест. Приглашение на близкое общение, и допуск приглашающего, в свой ближний круг. Если я сейчас положу руку ему в ладонь, то официально соглашусь стать близкой женщиной. Почти женой.

«Делать нечего, бояре, Мы подвластны Государю…»

Я смело вложила ладошку в руку Алара, заметив, как удовлетворено дрогнули его губы, в подобии неприметной улыбки.

— Теперь ты моя супруга! — провозгласил он и настойчиво потянул в соседнюю комнату, мягко обнимая за талию и прижимая к своему бедру.