Обручённая с Тёмным Богом

– Я думал, ты меня будешь звать «мой господин», – напоминает он мне, хотя мы вроде бы сошлись на неформальном общении.

О Хаос! Это вообще уму непостижимо, я, да еще и тыкать Богу! «Мой господин» и вправду звучит правильнее со стороны того, что я смертная. Но мне что-то не хочется и так его называть.

– Вот ещё! – Отвернулась, сложив руки на груди. Все-таки язык не поворачивается.

– Считаешь мне надо одеться? – шепчет мне в макушку, взгромоздив свои руки на плечи. И от его прикосновения, мне сразу становится тепло и спокойно. Я не понимала, почему мне постоянно холодно, но стоит Богу коснуться меня, мне сразу же становилось тепло, а порой чрезмерно жарко. В зависимости от того, где именно он меня касается.

– Да, – отвечаю не смело.

– Почему?

– Неприлично на праздник приходить в таком виде! – резко оборачиваюсь и треплю кусок ткани, что еле прикрывает его грудь.

Да он же почти голый, словно из купальни только что вышел и накинул на себя банное полотенце, что первое попалось под руку!

Но все эти его мускулы так и притягивали взгляд и даже небольшое количество шрамов не портили его тело. А даже наоборот. В моих глазах он выглядел еще более мужественно и сексуально. Хоть стой, хоть падай, но слюну уронишь обязательно. Еще и поскользнёшься на ней, если, кончено не захлебнешься до этого.

– Ты даже не подозреваешь, в каком виде будут остальные. Так что я целомудренный жрец на фоне остальных. Про тебя вообще молчу. Будешь самая одетая на торжестве. Не хочу, чтобы ты притягивала к себе внимание жадных демонических взглядов.

– Вот и я не хочу, чтобы на вас таращились!

– Ха-ха-ха, маленькая ревнует?

– Ничего я не ревную, – снова отворачиваюсь, сложив руки на груди. Переняла жест от мачехи. Та тоже все время так делала, если ей что-то не нравилось, и отец сразу же на ее капризы изволил благоволить.

– Плохо будет, если проснется мой изголодавшийся монстр, – нависнув позади, он обнял меня и, склонившись к шее, неожиданно прикусил мочку уха, слегка оттягивая её. А потом облизнул. По шее прошелся горячий язык, оставляющий после себя ледяную дорожку, и все вокруг остановилось для меня в этом мире, пока я падала в бездну новых ощущений. Сама не заметила, как поддалась ему и запрокинула шею, открывая для него больше места. Поцелуи были нежными, а горячее дыхание, что касалось моей кожи, согревало. Возможно, такие касания были бы едва ощутимы для любой другой, но не для меня. Внутри моего тела что-то сильно дергалось. Словно сила, которая желала лицезреть Бога воочию. Или же монстра…

Он неторопливо развернул меня лицом к себе и коснулся губами лба, потом глаз, щек. Руки скользнули на талию Бога, а нервное и сбивчиво дыхание стало спокойным, в то время как дыхание Агросса стало тяжелым, шумным и очень горячим. Я не хотела думать о том, что сказала демонесса. И не хотела верить, что Бог причинит мне вред. Я даже не представляю, за что его сослали в Ад, ведь он казался вполне себе доброжелательным.

– Вы монстр лишь с теми, кто его видит в вас. Я же вижу сильного мужчину в чьих глазах пытает…пылает

– Что пылает?

– Страсть… Желание обладать мною, – выдаю то, что на уме и сама поражаюсь, что сказала это вслух. Резко отхожу на несколько шагов подальше, и хватаюсь за какую-то ткань. Делаю вид, что продолжаю сборы в надежде, что Бог покинет сейчас меня, но нет.

Как дикий хищник он медленно подходит ко мне. Я мельком вижу его взгляд в отражении зеркала, и мне хочется сбежать, спрятаться. И в то же время я хочу узнать, что есть за гранью поцелуев и объятий, которые для такого как он это лишь невинные прикосновения.

– Как это будет происходить, – мой голос дрожит. Я показываю свою панику и страх, но Бог заключает меня в объятья, потирается об меня, как довольный кот и я чувствую, как в меня упирается его горячее естество. Мое тело в ответ хочет потереться об него, подразнить, увеличить жар между нами, и вместе с этим я испытываю страх.

Но чего больше было во мне, я не понимала. Агросс умело показывал мне прикосновениями, каких эмоций во мне больше. Я ведь могла сейчас все прекратить, но от чего-то я молча побаиваюсь и вместе с этим продолжаю наслаждаться тем, как его руки дразнят, а каменный член упирается в меня, в желании поскорее протаранить меня.

– Что именно?

Шепчет он, словно боится, что я отстранюсь, испугаюсь. Вот сейчас мне начало казаться, что я действительно в его власти. Ведь мозг в расплавленном состоянии ничерташеньки не думает.

– Ну, когда мы с вами того самого…этого, – выдаю что-то несвязное и даже не стыдно. Язык заплетается. Не могу это контролировать, а Бог утробно смеется.

– А ты не знаешь, как это происходит?

– Я девственница. Откуда мне знать?

– Ты хоть что-нибудь знаешь? Ну, хоть чуть-чуть?

– Вы же сказали, что не ждёте от меня ничего, в смысле никаких навыков и умения.

– Да, но думал, что ты наверняка о чем-то слышала или интересовалась?

– Поверьте у будущего правителя без магии забот и без того полно.

– Воистину святая в аду, – заключает он. – Ты даже не трогала себя здесь? – его рука сжимает мою грудь, и я от неожиданности простонала. Стыд не заставил себя ждать, и я прикрыла ладонью рот. Увидев наше отражение в зеркале, заметила, как его глаза смеются над моей неопытностью и неумелостью или же, что я не сдержала стон, сдав с потрохами свое влечение к нему.

Другая рука неторопливо поднимает платье и проскальзывает к внутренней стороне бедер. Я тут же дергаюсь, будто электрический заряд целенаправленно стремился лишь в одно место в моем теле. Бог теснее прижимает меня к своей груди и проникает под трусики. Я давлюсь собственным стоном, не веря в происходящее. Он не останавливается, продолжает медленно пытать меня прикосновениями. Его пальцы плавно скользят, игриво перебирают мои складочки и этого хватило, чтобы я престала чувствовать своих ног, и если бы он меня не держал, то бы давно уже распласталась на полу.

– Бездна тебя поглоти, маленькая. Ты такая мокрая, – не голос, а какой-то чудовищное рычание проникло в мое сознание, но у меня не было сил даже открыть глаза. Я сосредоточилась на новых ощущениях и на этих ласках, которые ранее мне были не ведомы. Внизу живота все начало сжиматься. Хотелось, чтобы его пальцы двигались быстрее, и надавливали сильнее. Но Бог был непреклонен, словно он единенный знал, как и что нужно, и это расходилось с моим желанием. Он скользил в одном темпе, и этого уже было мало. Мало воздуха, мало холода, мало касаний…