Обрывок рисовой бумаги
Шрифт:
– Общая беда, значит… - протянул Янни.
– И что же, Машахи не знают об этом?
– Знать-то они знают. И даже провели переоборудование самолетов, - ответил Ивхенэ.
– Только вот правильно ли они все рассчитали?
– Здесь мы это не узнаем. Это вопрос к техотделу Управления. У вас все? Вы уже четыре часа тут разбираетесь - все собрали?
Ивхенэ кивнул.
– Собирайтесь. А я пока сам посмотрю, что там внутри творится.
– Янни протянул Ивхенэ трубку телефона и бутыль с водой.
– Ты сообщи этому… как его… Симитё, что можно вызывать эвакуаторов.
Протиснувшись в покореженную дверь салона, сен-шангер осмотрелся. Судя по всему, пожар внутри салона бушевал недолго. Противопожарная система самолета сработала быстро и качественно, как и спасательная служба аэропорта.
Из полутора сотен пассажиров рейса 012-454 большая часть осталась в живых.
Тем более интересно, почему погибли остальные.
Он подозревал, что дело отнюдь не только в стойках шасси.
Как таинственно.
Янни набросил на глаза пластину универсального сканера и медленно отправился вдоль салона.
Через четверть часа он выбрался из покореженной алюминиевой птицы. Во внутреннем кармане его формы уютно устроилась маленькая металлическая вещица.
Отправив подчиненных в центральный офис Управления, он подписал нужные бумаги у начальника аэропорта, и сел в машину.
Несколько минут обдумывал положение.
Как интересно.
Господин таку-шангер был стар, сух телом и брюзглив.
Говорили, будто он прожил на свете более девяти дюжин лет и приближался к своему второму в жизни канджао.
Как удивительно.
Его утонувшие среди многочисленных морщин глаза неотрывно смотрели на картину за спиной Янни. Картина изображала демона хоманакэ - демона долгих скитаний - в виде большой каменной стены на ножках; по мысли древнего мастера картина уберегала от бесцельных усилий. Почему она так полюбилась уважаемому господину Хеташоё Киримэ, начальнику отдела случайностей, никто в Управлении полиции сказать не мог.
– И это все, что Вы готовы мне сейчас сказать?
– Да, господин таку-шангер. Мои люди все тщательно расследовали. Вероятнее всего это излом стойки шасси. Техотдел подтверждает наши выводы.
– И ничего более добавить не можете?
– произнес скрипучим голосом седой начальник отдела.
Именно сейчас, глядя на бесстрастное лицо начальника, на котором годы его жизни оставили свои глубокие следы, и, вспомнив слухи о его возрасте, Янни понял, что ему делать. Во времена молодости таку-шангера к ритуалам относились намного уважительнее.
Проблема Янни могла быть решена через ротатамэ - ритуал испытания верности старшего к младшему.
Никогда раньше Янни не обращался к столь древним ритуалам.
Как трудно.
– Я не готов сказать это сейчас. Хатамо-ротатамэ. Прошу дать мне положенное время на проведение ритуала.
– Ты ссылаешься на ротатамэ?
– в блеклых глазах таку-шангера проявился и разгорелся темный огонек интереса.
– На этот древний обычай? Сейчас, в наше время?
– Для верности нет предела.
–
Достойные слова.– Таку-шангер помолчал.
– Я даю тебе две дюжины часов. Завтра, в это же время, я должен услышать твой ответ. Хатамо!
– Хатамо!
Янни поклонился и вышел из светлой комнаты.
Рука, в которой он держал маленькую металлическую фигурку, дрожала.
Как страшно.
Через десяток минут после того, как Янни закрыл за собой дверь, таку-шангер набрал хорошо знакомый номер.
– Господин Чженси…
Попрощавшись с сослуживцами, сен-шангер отправился домой. На сегодня его работа окончена и он должен позволить себе отдохнуть. Надо отвлечься от возникшей проблемы.
Надолго застряв в автомобильной пробке на одной из улиц Старого города, он обдумал варианты. Ни один из них не показался ему достойным сегодняшнего дня.
Он, было, решил отправиться домой и обыкновенным образом напиться, как справа, среди людей на тротуаре мелькнуло знакомое лицо.
Бросив машину в почти застывшем потоке, он в высоком прыжке перемахнул через медленно ползущую, плоскую, словно раздавленная лягушка, "Махаси-комфорт" и остановился, вертя головой.
Позади раздался восторженный свист водителей.
Как приятно.
Увидев мелькнувший впереди синий шелк платья, он быстро догнал симпатичную стройную девушку.
Пристроившись с правого боку, постарался выровнять дыхание.
Девушка, будто не замечая его, все так же шла быстрым шагом, помахивая изящной сумочкой. Но карие глаза ее смеялись, а маленький рот с трудом сдерживал улыбку.
– Госпожа Митику, позвольте Вам предложить свое общество.
– Ах, это Вы, господин Хокансякэ, как Вы меня напугали, - притворно возмутилась девушка.
Она даже погрозила ему пальчиком. Затем, не выдержала и рассмеялась.
– Вы меня напугали, когда так героически перепрыгнули через ту "лягушку".
– Я не мог заставить Вас ждать, госпожа Митику.
– А с чего Вы взяли, что я Вас ждала? Не будьте столь уверены. А вот за испуг Вы должны мне как минимум один хороший ужин. Смотрите, солнце уже садится, а Вы еще меня не накормили.
На сердце у Янни потеплело.
– Митику, как Вы увидели мой героический прыжок?
– А для чего, по-Вашему, везде расставлены эти странные магазины с зеркальными стеклами?
– победно посмотрела на него девушка.
– Не заговаривайте голодного дракона, ведите меня кормить!
Выбрав на память один из маленьких хонских ресторанчиков, которых так много было в Старом городе, он решительно повел туда Митику.
День показался намного удачнее. И ночь может оказаться не хуже.
Как замечательно.
Через полчаса Митику увлеченно рассматривала фигурки богов из склеенных рыбьим клеем темно-синих раковин-туонга. Божки были расставлены на подоконниках узких высоких окон, забранных кованными вручную решетками. Она потрогала Хайкэку, божка радости, пальчиком и вздохнула.