Общая культурно-историческая психология

Всё, что мы воспринимаем, мы воспринимаем как впечатления.

«Но отсюда следует, что мы имеем дело собственно не с внешними предметами и явлениями, а с впечатлениями, которые они в нас производят, не с реальным, внешним физическим миром, а с внутренними, психическими фактами, которые сознаем и которые внешним чувствам недоступны.

Впечатления как бы стоят между нами и внешним миром и разделяют его от нас непроницаемой стеной» (Там же, с. 12–13).

Но это не значит, что внешнего мира вовсе нет, заявляет Кавелин дальше, переходя теперь от скрытого спора с картезианством к спору с Беркли и одновременно с естественниками, отвергающими возражения Беркли: «…то, что нам кажется внешним, на самом деле оказывается внутренним и не подлежит внешним чувствам» (Там же, с. 13).

Это крошечное возражение Кавелина будет постоянно возвращаться в науку, став его неупокоенным духом. Вся самоуверенность и даже хамское ощущение превосходства естественников строится на вот этой философской ошибке: им казалось, что они исследуют действительность, в то время, как действительность остается им так же недоступна, как и любому махровому идеалисту. Даже самые современные приборы позволяют изучать лишь впечатления о том, на что направлены…

Противоположности сходятся, берклианство и воинствующий материализм естествознания оказываются лишь разными сторонами одной философской монеты… И никакой действительной или положительной науки не может быть, пока мы не поймем, что предметом любой – ЛЮБОЙ! – науки являются лишь впечатления от изучаемого! И если свойства этого предмета не изучить и не понять, никаких точных наук так и не возникнет…

Изучить и понять их может лишь психология.

«Что же такое, после сказанного, те воплощения мыслей, чувств, внутренних движений человека во внешних предметах, о которых упомянуто выше?

Они столько же, как и всякая другая вещь, производят в нас впечатления, а мы уже видели, что впечатления— явления внутренние, психические.

Создания человека во внешнем мире суть или символы, условные знаки психических предметов и явлений (письмена, ноты, телеграфические знаки и т. д.), или такие сочетания материальных предметов и явлений, которые производят в нас желаемое внешнее впечатление (картины, статуи, рисунки, и т. д.), или, наконец, они производят во внешнем, физическом мире желаемые явления (машины, постройки и т. д.)» (Там же).

Это, кажущееся довольно простым и давно понятным высказывание, имеет свою небольшую тайну, которая скрывается от нас за слоями нашей культуры. Чтобы рассмотреть ее, – не разгадать пока, только рассмотреть, – прочитайте это еще раз,…а потом осознайте: вы читаете это совсем из другого мировоззрения, чем оно написано.

Вы непроизвольно читаете это из естественнонаучного мировоззрения, в котором воспитаны. И вы лишь желаете это понять. Но вы не видите это из того мира, в котором оно произнесено. Это опять КИ-психологический эксперимент. И если вы не против, я предложу вам провести его над собой.

Для этого просто примите, что вы читаете книгу не о психологии, а о душе. И что Кавелин не врет и не использует слово «душа» так, как его использовали литературно. Он действительно пытается увидеть не то, что влечет человека, а то, что внутри тела влечет душу…

Попробуйте почувствовать, что душа – это тоже тело, в котором ты и находишься. Но чтобы обрести опыт чувственных ощущений, ты воплотился на этой планете в плотное тело, ты вошел в него и вырастил его таким, каково оно есть. И это было очень, очень большим трудом и болью. Тело было неподатливо, неуправляемо и очень не хотело учиться. Поэтому ты долгие годы, даже десятилетия был тем, кто его обслуживает…

Тут уместен старый анекдот о том, что такое основа всей психофизиологии – условный рефлекс. Что это такое с точки зрения естественника – понятно. Но попробуйте войти в состояние обезьяны, над которой измываются исследователи. И рефлекс окажется очень странной вещью: ведь это когда ты жмешь на синюю кнопку, и ученые снаружи клетки бросаются подавать тебе бананы. У них рефлекс такой…

Вот и с душой происходит сходное. Ей так важно научиться управлять этим скафандром, что она готова поощрять любые его успехи. И привыкает быть дополнительной к телу, бросается подавать ему бананы, лишь бы оно не бунтовало…

Но при этом та задача, ради которой и с которой ты пришел сюда, никуда не девается. И однажды ты осознаешь, что тело достаточно послушно, и пора приступать к тому, что ты хочешь сделать. И ты начинаешь попытки пробиться наружу сквозь стенки своей темницы. И ты бьешься, буквально как Филиппок из рассказа Льва Толстого, который обучается грамоте… Ты все пытаешься выразить себя, подать весть, что ты есть, что ты еще живой…

И если вам удастся войти в это состояние, вы совсем иначе прочитаете:

Создания человека во внешнем мире суть или символы, условные знаки психических предметов и явлений (письмена, ноты, телеграфические знаки и т. д.), или такие сочетания материальных предметов и явлений, которые производят в нас желаемое внешнее впечатление (картины, статуи, рисунки, и т. д.), или, наконец, они производят во внешнем, физическом мире желаемые явления (машины, постройки и т. д.).

Читая в таком состоянии, вы поймете, что задачей создания предметов и их сочетаний действительно было «произвести в нас желаемое внешнее впечатление» или ЯВИТЬ себя!.. Но!

«Мысль, чувство, желание не переходят вовсе во внешний мир и остаются при нас; только внешние предметы и явления располагаются так, что удовлетворяют потребности человека возбудить мысль, чувство или произвести во внешнем мире явление, почему-либо нужное для одного или многих лиц» (Там же).

Конечно, мы немало делаем для удовлетворения и даже ублажения своего тела. Это нельзя списывать со счетов. Но зачем мы это делаем, почему мы ему служим? Для чего? Либо ради него самого, как считает естественник. Либо ради чего-то, ради чего пришла сюда душа. Ради ее цели, ради Скумы, то есть Великого Замысла, как это называли мазыки. И до тех пор, пока мы исходим из того, что душа есть и мы изучаем именно душу, мы понимаем: в отличие от тела у нее точно могут быть любые, сколь угодно давние задумки…

Пока мы глядим на мир из привычного естественнонаучного мировоззрения, нам кажется, что мы окружены вещами и обществом. Почему? Да потому, что наше тело соприкасается и с тем, и с другим.

Но стоит только вам опять повторить упражнение и перенести свое осознавание себя внутрь души, как становится ясно: это тело соприкасается с вещами и другими людьми, это оно ими окружено, а я не нахожусь в теле, я нахожусь в душе, и окружен тем, что заполняет ее, составляет содержание души. С вещами и людьми я соприкасаюсь только через этот слой, защищающий мое мягкое и утонченное естество от плотности этого глубинного мира.

«Следовательно, мы имеем непосредственно дело только с предметами и явлениями психического свойства, внутренними, доступными одному сознанию.

Душа в действительности гораздо более сосредоточена в себе и отделена от внешнего мира, чем мы думаем; она не имеет к окружающему прямого, непосредственного отношения, а сносится с ним через посредство тех впечатлений, которые от него получает, насколько способна их получать, и такими впечатлениями возбуждается к собственной деятельности» (Там же, с.13).