Общая теория права. Учебник

Взаимосвязь человека с окружающей его средой, напротив, характеризуется открытостью миру. Человек может раскрываться в самых разнообразных сферах деятельности. Эта специфика человеческого организма, по мнению ученых, коренится в его онтогенезе (процессе индивидуального развития). Жизненно важные процессы организмического развития, которые у животных завершаются в период внутриутробного развития, у ребенка продолжаются и после его появления на свет. Иными словами, процесс становления человека происходит во взаимосвязи с окружающей средой, причем эта среда является как природной, так и человеческой. Данное обстоятельство позволяет считать социальную систему открытой и человекоразмерной. Ведь развитие такой системы (человеческого общества и человека) зависит от обмена с окружающей средой. Не только выживание ребенка зависит от определенных социальных отношений, но и направление его организмического развития социально обусловлено.

С самого рождения человека большая часть его биологического существа подвергается постоянному вмешательству со стороны общества. ^[29] В этнологии (науке об этносах) общепризнано, что способы становления и существования человека столь же многочисленны, сколь многочисленны человеческие культуры. Следовательно, не существует человеческой природы в смысле некоего неизменного биологического начала. Человеческая природа открыта миру и пластична даже в своих инстинктах, которые определяют возможности и границы человеческих социокультурных образований. В этом смысле человеческая природа есть социокультурная переменная. Поэтому, хотя и можно сказать, что у человека есть природа, гораздо важнее сказать, что человек конструирует свою собственную природу или, иными словами, человек создает самого себя. Создание человеком самого себя всегда есть процесс социальный и соответственно коммуникативный, основанный на знаковом, осмысленном текстуальном взаимодействии.

29

Последствия, наступающие при искусственном изъятия ребенка из человеческой среды, неоднократно описаны в литературе. Приведем пример двух индийских девочек, найденных в 1922 г. в волчьей семье: «Девочки воспитывались в полной изоляции от контактов с людьми… Одной из девочек было восемь лет, другой пять. Младшая умерла вскоре после того, как ее нашли, а старшая прожила еще десять лет в обществе других сирот, с которыми она воспитывалась. Когда девочек обнаружили, они не умели ходить на двух ногах, а быстро передвигались на четвереньках. Разумеется, они не говорили, а их лица были лишены выражения. Ели девочки только сырое мясо и вели ночной образ жизни. Они отказывались вступать в контакт с людьми и предпочитали общество собак или волков. Когда девочек нашли, обе были в прекрасной физической форме и не обнаруживали никаких признаков умственной отсталости или недоедания. Отрыв от волчьей семьи вызвал у девочек глубокую депрессию и привел их на грань смерти.

Девочка, прожившая после этого еще десять лет, постепенно изменила пищевые привычки и циклы активности. Она научилась ходить на двух ногах, хотя в экстренных случаях опускалась на четвереньки и бежала по-волчьи. Хотя она и освоила несколько слов, но так и не научилась хорошо говорить. Семья англиканского миссионера, которая приглядывала за ней, и все, кому довелось знать ее близко, никогда не чувствовали, что она стала полностью человеком.

Этот случай… свидетельствует о том, что хотя по своей генетической конструкции, анатомии и физиологии найденные девочки были человеческими детенышами, им так и не удалось до конца вписаться в человеческий контекст. Поведение, которое миссионер и его семья пытались изменить, поскольку оно считалось неприемлемым в человеческой среде, было совершенно естественным, пока девочки воспитывались в волчьей стае. Маугли, мальчик из джунглей, рожденный фантазией Киплинга, никогда не мог бы существовать в реальности, поскольку у Киплинга он с первого момента, когда столкнулся с человеческой средой, знал, как говорить и как вести себя “по-человечески”. Мы, живые люди во плоти, не являемся чужаками в мире, в котором живем и который, живя в нем, создаем» (Матурана У. R, Варела Ф. X Древо познания: биологические корни человеческого понимания. М., 2001. С. 113–116).

Социальная сущность человека обнаруживает себя в таком явлении, как экстернализация, которая представляет собой процесс непрерывного проявления внутреннего «Я» во внешнем мире. Эта антропологическая константа (неизменное свойство человека) указывает на то, что человек существует только через отношения. Человеческое существование невозможно в закрытой сфере внутреннего бездействия. «Быть» для человека значит раскрывать себя миру, выражать себя путем создания различных текстов, предназначенных для передачи Другому. Неслучайно латинское слово «exsistentia» (экзистенция) – существование, бытие, образовано с помощью приставки «ех», указывающей на движение «из», «вовне», навстречу Другому. Человек непрерывно экстернализирует себя в коммуникативной деятельности. Биологическая нестабильность, незавершенность человеческого существования вынуждает его создавать вокруг себя стабильный социальный порядок как условие собственного выживания. Таким образом, социальный порядок есть продукт человеческой деятельности, продукт экстернализации.

Причины возникновения, поддержания и передачи социального порядка раскрываются в теории институционализации, объясняющей, как человеческие действия постепенно превращаются в социальные институты.

Институционализации предшествуют процессы хабитуализации – опривычивания. Любое действие, которое наилучшим образом достигает социально значимой цели, повторяется и становится образцом, осознается как образец. Это означает, что оно может быть совершено в будущем тем же самым образом и с тем же практическим усилием и эффектом. Важным следствием хабитуализации является экономия человеческих сил при совершении ставших уже привычными действий. Тем самым в процессе хабитуализации закладываются основы стабильности человеческой деятельности.

За опривычиванием действий следует их взаимная типизация, т. е. отнесение хабитуализированного поведения друг друга к определенному типу. В ходе взаимодействия субъектов типизация будет проявляться в специфических образцах поведения. Взаимодействующие субъекты при этом выступают друг для друга как носители определенных ролей. Взаимная типизация, т. е. отнесение хабитуализированного поведения к определенному типу, позволяет предвидеть действия Другого, которые таким образом становятся предсказуемыми. В результате взаимной типизации действие одного субъекта не является больше источником непонимания, удивления и потенциальной опасности для другого. Таким образом, взаимная типизация создает основу для стабильного взаимодействия субъектов. Типизации опривыченных действий всегда разделяются членами социальной группы и доступны для их понимания. Именно такое взаимодействие и является коммуникативным взаимодействием.

Взаимно типизированные опривыченные действия субъектов являются социальными институтами. Теоретически институционализация может начаться при коммуникативном взаимодействии уже двух субъектов. Однако в действительности институты, как правило, формируются в довольно многочисленных социальных общностях, в условиях общего для всех жизненного мира.

Социальные институты типизируют, т. е. относят к определенному типу, как индивидуальных деятелей, так и их индивидуальные действия. Например, нормы права как социальный институт устанавливают правило, согласно которому наказание нарушившему правовые предписания будет назначаться особым способом, т. е. в процессе судебного разбирательства, особыми людьми, осуществляющими правосудие, – судьями. Таким образом, всякий нарушивший требования правовой нормы типизируется как правонарушитель, а назначающий ему наказание – как судья, их действия типизируются соответственно как правонарушение и отправление правосудия. Взаимность же типизации будет выражаться в предсказуемости ожидаемого поведения правонарушителя и судьи как для членов общества в целом, так и для них самих.

Институты всегда имеют историю, продуктом которой они являются, так как взаимные типизации действий складываются постепенно в ходе общей истории. Невозможно адекватно понять институт, не понимая исторического процесса, в ходе которого он был создан.

Институты контролируют человеческое поведение, устанавливая определенные его образцы. Контролирующий характер присущ институционализации как таковой независимо от того, созданы ли какие-либо механизмы санкций, поддерживающих институт. Первичный социальный контроль задан самим существованием института: сказать, что часть человеческой деятельности была институционализирована, означает, что часть человеческой деятельности была подвергнута социальному контролю. Дополнительные механизмы контроля требуются лишь в том случае, если процессы институционализации не вполне успешны.

Созданные в процессе коммуникативного взаимодействия социальные институты в текстуальной форме передаются последующим поколениям, т. е. становятся историческими институтами. С обретением историчности социальные институты получают новое качество – объективность. Это означает, что сформировавшиеся институты (например, институт отцовства, как он видится детям), существующие как тексты, воспринимаются (интерпретируются) независимо от тех индивидов, которым довелось воплощать их в данный момент. Институты теперь воспринимаются как обладающие своей собственной реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним и принудительным фактом. Они имеют над ним принудительную власть и сами по себе, благодаря силе своей фактичности и механизму контроля, которым обычно располагают наиболее важные институты. Передаваемые последующим поколениям социальные институты нуждаются в легитимации, т. е. в объяснении и оправдании, так как первоначальный смысл институтов может быть для них недоступен.

Только после обретения институтом объективности в сознании последующего поколения можно говорить о социальном мире вообще в смысле всеобъемлющей и данной реальности, с которой индивид сталкивается наподобие реальности природного мира. Только в качестве объективного (текстуального) мира социальные учреждения могут быть переданы новому поколению. Но при этом важно иметь в виду, что объективность институционального мира «создается» самим человеком в процессе его коммуникативной деятельности и в этом смысле есть сконструированная объективность.

Процесс, посредством которого экстернализированные продукты человеческой деятельности приобретают характер объективности, называется объективацией. Институциональный мир, как и любой отдельный институт, – это объективированная человеческая деятельность. Это означает, что, несмотря на то что социальный мир отмечен объективностью в человеческом восприятии, тем самым он не приобретает независимости от человеческой деятельности, в процессе которой он создается. Но человек и его социальный мир взаимодействуют друг с другом. Продукт оказывает обратное воздействие на производителя. Таким образом, взаимосвязь между человеком (создателем социального мира) и социальным миром (продуктом человека) является диалектической.

Экстернализация и объективация являются двумя моментами непрерывного диалектического процесса. Третий момент этого процесса – интернализация, посредством которой объективированный социальный мир переводится в сознание индивидуумов в ходе социализации. В процессе интернализации правила поведения, существующие в объективной, текстуальной форме, воспринимаются сознанием субъекта, благодаря чему оказывается возможной их реализация в поведении. Взаимосвязь трех диалектических моментов социальной реальности заключается в том, что общество представляет собой и продукт коммуникативной деятельности человека (экстернализация), и объективную реальность (институционализация и объективация), в то время как сам человек в значительной мере – продукт общества (интернализация). Иными словами, общество есть одновременно и субъективная, и объективная реальность.