Общение в журналистике: секреты мастерства
Шрифт:
Убеждался в его ценности не раз...
Благодаря первой жизненной оплеухе я не поступил на журфак и успел отработать одну уборочную страду комбайнером (в УПК получил удостоверение механизатора III класса), испытал себя в роли учителя физкультуры в родной школе, был методистом в Доме культуры... А вообще-то – эти полтора года занимался любимым делом: возился с техникой, с утра до вечера был в спортзале, репетировал и играл на гитаре на танцах и... получал еще за все это удовольствие зарплату. Замечательное было время. А еще постоянно вел подробнейший дневник и писал в районную газету: о том, что видел, слышал, чувствовал, о том, по какому поводу переживал я и мои друзья. Сейчас то, что я публиковал, на Западе называется «народной журналистикой». Среди читателей такое первородное творчество бывает весьма популярно. А рассказываю я это вот в связи с чем.
Заметили. Пригласили. И успел
Помню, приехали за шестьдесят километров в село Багаряк. Редактору, по царившей тогда традиции, надо бы как члену бюро райкома партии сразу к директору совхоза или в партком. А он – к магазину. Слушал, о чем в очереди немалой беседуют, сам о чем-то перемолвился с разными покупателями. Потом – к висевшей возле входа доске объявлений и давай переписывать все, что связано с продажей коров. Далее по этим адресам проехал. И вскоре в газете появляется проблемная статья о том, что сельчанам негде коров пасти, совхоз не помогает с кормами, хотя тонны соломы сгнивают, а покосы тоже не выделяют...
Во время службы в армии мне его величество Случай и этот первый приобретенный опыт помогли решить некоторые проблемы. Время уже к увольнению идет, а это был 1975 год, вдруг вызывает комбат: «Надо к 30-летию Победы стенгазету выпустить. Ты – парень грамотный, сделай...» Приказы в армии не обсуждаются. Надо так надо.
А заведующим столовой у нас в части был прапорщик Атаев. Пожилой, седущий, китель вечно в масле, но очень добрый. А поскольку я в кухонных нарядах (чаще всего вне очереди) там бывал нередко, много раз слышал от него рассказы о Великой Отечественной. Многое записывал, сам не зная зачем. Как мальчишкой попал он на фронт, про плен, про медаль «За отвагу», которую сам генерал Конев после боя к фуфайке пацану пристегнул... Поскольку начал я обо всем этом писать для стенгазеты, творческую энергию ничем не ограничивал.
Вывесили сей труд, а в это время, по-моему, вообще впервые за все время, в часть приехал корреспондент из Ташкента из окружной газеты Краснознаменного ТуркВО «Фрунзевец». Попросил снять, и увез нашу стенгазету. Замполит части всполошился:
– Что там такое, сукины дети, понаписали, я вам устрою «дембель»!
Где-то спустя две недели грустим с ротным писарем в каптерке – прибегает посыльный из штаба: «Товарищ старший сержант, вас к командиру части». А это равносильно примерно тому, что вас Господь Бог на Страшный суд призывает. Екнуло что-то в груди, когда шагнул за дверь, что рядом с полковым знаменем. А наш строгий полковник, «батя» – Федор Корнеевич Шпак, сам прошедший всю Великую Отечественную рядовым, вдруг... обнимает и целует меня. Он, оказывается, только что прочитал очерк на полполосы об этом прапорщике в окружной газете и всплакнул от того, как душевно написано. Я-то ведь не особо творчески и в объеме, и в деталях, и в средствах выразительности себя ограничивал в стенгазетном очерке. Опубликовали дословно, да еще с припиской – победителем конкурса, мол, я стал...
В общем, «на дембель», как мы тогда говорили, я ушел одним из первых в части, с рекомендацией для поступления на рабфак УрГУ и... убежденным фаталистом. От судьбы не убежишь. Лучше, все обдумав и взвесив, подчиниться ей, преодолеть себя и жизненные трудности, и тогда есть шанс получить от нее какой-то подарок.
Но при условии, что ты умеешь слушать и слышать!
В. Ф. Олешко в рабочей командировке в Риме
4.3. «Звездность» – это не главное
Клюев Юрий Владимирович – профессиональный журналист, доцент кафедры радио и телевидения Санкт-Петербургского госуниверситета. В 1993-1998 гг. – корреспондент дирекции информационных программ Петербургского радио (ГТРК «Петербург – 5-й канал»). Август-ноябрь 1998
г. – консультант первого вице-губернатора Ленинградской области, члена областного правительства В. П. Сердюкова. В 1999 г. – сотрудник центра общественных связей и противопожарной пропаганды управления государственной противопожарной службы ГУВД Санкт-Петербурга и Ленобласти. В 2000-2001 гг. – заведующий отделом экономики и политики редакции газеты «Киришский факел». Сотрудничал с газетой «Аничков мост», Ленинградской областной телекомпанией, радиостанцией «Гардарика». Участвовал в организации и проведении избирательных кампаний по выборам губернатора Санкт-Петербурга В. А. Яковлева, губернаторов Ленобласти А. С. Белякова, В. А. Густова, ряда депутатов Госдумы, главы администрации Волосовского района Ленобласти И. В. Полянского. Десятилетний опыт работы журналистом позволяет ему давать точные рекомендации по ведению радиоинтервью.Опять «на задании»
Запомнилась встреча с грузинским артистом Вахтангом Кикабидзе. В 1993 г. он приезжал в Петербург и дал концерт вместе с известной певицей Нани Брегвадзе в ДК имени Ленсовета. В то время я работал внештатным корреспондентом на радио, но уже имел определенный профессиональный опыт. Во время первого акта концерта, в котором выступала Брегвадзе, администратор ДК устроила мне встречу с Кикабидзе. Теперь я понимаю, что он был одним из первых знаменитостей, с которыми мне довелось общаться в журналистской практике. Каково было мое удивление тем, что популярный артист отвечал на мои вопросы спокойно, без всякой доли высокомерия, снобизма, «звездной» болезни. Поразила его культура, интеллигентность, уважение ко мне – совершенно ему неизвестному и совсем молодому (тогда еще студенту-второкурснику факультета журналистики) человеку. На следующее утро вышел мой радиорепортаж, посвященный гастролям Кикабидзе и Брегвадзе в Петербурге. А гастроли-то состояли из одного-единственного концерта. Этот радиосюжет, прозвучавший в информационно-музыкальной программе «Петербургская панорама», я считаю своей первой творческой удачей.
Такие же светлые воспоминания оставила у меня встреча в 1998 г. с известным российским модельером Вячеславом Зайцевым. Правда, тогда я был уже маститым журналистом, избавился от чувства стеснительности, закомплексованности в общении. Это только на первый взгляд кажется, что так просто – подойти к совершенно незнакомому тебе человеку и завязать разговор, а ведь это не какой-нибудь «междусобойчик», а разговор-основа для будущего репортажа, для радиопередачи на волнах государственного городского радио! Сколько еще было таких разговоров – десятки, сотни. С мэром Санкт-Петербурга Анатолием Собчаком, губернатором Владимиром Яковлевым, с губернаторами Ленинградской области Александром Беляковым, Вадимом Густовым, Валерием Сердюковым, с председателем Госдумы Геннадием Селезневым, с председателем комитета финансов Петербурга Алексеем Кудриным, с людьми известными и неизвестными.
Но были и провалы. Так, на заре профессиональной карьеры у меня не завязался диалог с автором-исполнителем, солистом музыкальной группы «Машина времени» Андреем Макаревичем. На мои вопросы во время записи интервью он отвечал односложно, неохотно, без всякого энтузиазма. Правда, несмотря на этот провал, я подготовил к эфиру два (!) радиосюжета, в которых Макаревич предстал пусть не передо мной, но перед слушателями в более или менее хорошем настроении. Помню, как Наталья Сащенко, редактор радиопрограммы, отреагировала на мой не самый лицеприятный отзыв о Макаревиче: «Вопросы надо уметь задавать – каковы вопросы, таковы и ответы». Через какое-то время я понял, что она во многом была права.
Бывали в журналистской жизни и курьезы. Всем известно, что работа журналиста-информационщика – не что иное, как постоянная беготня, связанная с записями интервью, репортажей и т. п. Получалось так, что и в нашей редакции в Доме радио на Итальянской мы присутствовали с коллегами попеременно: кто-то находился в репортажной студии, кто-то на записи в городе, кто-то уезжал на репортаж в Ленобласть... Так что, когда звонил телефон, трубку поднимал тот из нас, кто находился в кабинете. И вот на очередном звонке к телефону попросили мою коллегу, радиожурналистку Галину Артеменко. Я, как ни в чем не бывало, бодро ответил: «Вы знаете, ее сейчас нет, она на задании». «На секретном?» – полуиронично-полусерьезно спросили меня на другом конце провода. Возникла «тягостная» тишина, рожденная моим, вполне обоснованным, замешательством. Десятки раз я говорил по телефону: «на задании», и вот впервые вдумался в эту фразу. А ведь действительно: мы что, как штирлицы какие-нибудь, на заданиях бываем? После этого я старался говорить по-другому: не «на задании», а просто: «на репортаже» или «на записи».