Общество мертвых пилотов
Шрифт:
Беляков ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Ему не нужно было ни к Реке, ни в Город. Его цель – квартира Кашина – располагалась намного ближе, хотя по непривычной для этих мест жаре и такое расстояние преодолеть оказалось совсем не просто. На его счастье, Кашин оказался дома.
– Где супруга? – осторожно поинтересовался Гриша.
– С утра в Город умчалась. – Кашин подмигнул. – Заходи не бойся, уходя – не плачь! Извини, что я в таком затрапезе…
Старлей показал на растянутые
– Здрасьте, дядя Гриша!
Из-под руки Кашина выпорхнула его шестилетняя дочь Дашка.
– Привет, привет, стрекоза-дереза. – Беляков вынул из кармана заранее припасенную шоколадную конфету. – Вот тебе «Белочка» от Деда Мороза.
Дашка прыснула в кулачок.
– Дедов Морозов летом не бывает! Я уже не маленькая, дядя Гриша, и ты меня теперь так легко не обманешь, – гордо сообщила она.
Но конфету, подтаявшую от жары, цепко сжала в кулачке. И сразу скрылась в дальней комнате. Гриша стянул ботинки и протиснулся в кухню, где на узком столе Кашин пытался раскатывать тесто.
– Вот, пирог решил испечь, – смущенно пояснил Кашин. – С рыбой…
Гриша присел на табурет и тут же вымазал локоть в муке.
– Слушай, у тебя выпить есть?
– Вообще-то есть. А с чего вдруг? – удивился Кашин.
– Тоска-кручина, понимаешь, охватила. Обещала насмерть придушить.
– Завтра вылет, – напомнил Кашин. – Комполка на тебя и так волком смотрит. Малейший прокол – и не видать тебе, Гриня, третьей звезды…
– Наплевать. Пусть хоть вообще спишут! – Беляков помрачнел. – Все надоело. Не могу больше…
Кашин покопался в маленьком шкафчике, нашел между банок с вареньем бутылку без этикетки, взболтнул прозрачную жидкость и наполнил два шкалика.
– Если по чуть-чуть, то не считается, – напомнил Беляков.
Рюмки они опрокинули одновременно. Гриша занюхал серой корочкой, обнаруженной в хлебнице. Кашин крякнул, но закусывать не стал.
– Никакой сивухи. Двойная очистка. И горит, я проверял…
– Еще по одной? – оживился Гриша. – За автора этого изумительного продукта.
– За автора можно, – согласился Кашин. – Только это не я, а супруга. И научилась же! Специально рецепт какой-то мудреный с родины привезла. Только ты это… смотри, чтобы никому…
– Да как ты мог такое подумать?! – возмутился Гриша. – Да что бы я хоть слово!
Со спиртным в части было не то, что плохо, а совсем плохо. Водку в гарнизонный магазин завозили исключительно по личному разрешению комполка, и то по самым большим государственным праздникам. В остальные дни приходилось либо мотаться за ней в Город, либо как-то выкручиваться. Вот и выкручивались. Потому-то самым покупаемым продуктом в гарнизонном магазине круглогодично оставался дешевый сахар, произведенный союзниками
с жаркого Острова Свободы…– На пирог-то останешься? – Кашин кивком показал на раскатанное тесто и разлил по третьей. – Не бойся, жена только к вечеру вернется. Не раньше восемнадцати ноль-ноль.
– А с чего ты взял, что я боюсь. Я не боюсь. Просто опасаюсь немного…
Кашин рассмеялся.
– Хороший ты парень, Гриня, честное слово. Только попал, как говорится, не по адресу. Защитил бы свою диссертацию, преподавал бы сейчас сопромат… Эх, жизнь-жестянка… А ты в Ленинграде, кстати, давно был?
– Давно… – Гриша шмыгнул носом и улыбнулся уголками рта.
Они выпили по четвертой. Потом по пятой. Поговорили о жизни. Без соплей поговорили – по-мужски. А тут и пирог подоспел…
Со своими вечными вопросами на кухню периодически забегала веселая и довольная Дашка. Она любила, когда к ним в гости кто-то приходил. И Гриша постепенно расслабился. После седьмой рюмки все его проблемы показались ему мелкими и не заслуживающими внимания.
– А спой нашу, любимую, – попросил вдруг Гриша.
Кашин отнекиваться не стал. Приволок из комнаты гитару, откашлялся, тихо перебрал пальцами струны и затянул приятным баритоном:
Кожаные куртки, брошенные в угол,тряпкой занавешенное низкое окно.Бродит за ангарами северная вьюга,в маленькой гостинице пусто и темно.Командир со штурманом мотив припомнят старый,голову рукою подопрёт второй пилот,Подтянувши струны старенькой гитары,следом бортмеханик им тихо подпоет… [1]На последнем аккорде Гриша всхлипнул и уронил внезапно потяжелевшую голову на стол. Почему-то она категорически не хотела держаться вертикально…
1
Александр Городницкий, «Песня полярных летчиков»
Фельдшер на Стартовом уровне осматривал Белякова долго и задумчиво. Кашин тоже покачал головой с явным осуждением. В отличие от Гриши, Кашин был свеж и бодр. И пахло от него французским одеколоном «Тет-а-тет». Беляков же отошел от вчерашнего веселья только на Высоте, когда под куцее ватное пальтецо стал забираться легкий морозец…
На вахте в этот раз дежурила симпатичная второкурсница, и Гриша с удовольствием притормозил.
– Привет, красавица. А для Белякова есть что-нибудь?
Конец ознакомительного фрагмента.