Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Община Святого Георгия. 1 серия
Шрифт:

ВЕРА

Что так?

1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

Мамка не велела! Точно там он! Играет. Если уж не утопился.

Вера смотрит на мальчишку, ожидая пояснений.

1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

Чо?! Ну руки на себя хотел наложить! Обычное дело.

Вера подкидывает монету. Мальчишка-газетчик ловит. Вера спускается по ступенькам в полуподвальное помещение. Входит.

Мальчишка, рассмотрев монету, попробовав на зуб, прячет в укромный

карман. Шустро сбегает к дверям в трактир. Смотрит глазом в щёлочку.

1-Й МАЛЬЧИШКА-ГАЗЕТЧИК

Всё, тёть! Хана тебе! Тут мою мамку и зарезали.

2-24.ИНТ.КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, КОНЦЕВИЧ, КРАВЧЕНКО.)

Хохлов сидит за столом (уже в белом халате), в ипостаси «суровый руководитель клиники», пропесочивает подчинённых. Белозерский, Концевич и Кравченко стоят.

ХОХЛОВ

Я сказал вам, Владимир Сергеевич, что моя племянница – не лабораторная мышь?! … Сказал!

Кравченко молчит.

ХОХЛОВ

Вы со своим … новаторством! – мало доигрались?!

Кравченко смотрит на Хохлова с горечью и болью. Хохлов ляпнул несправедливое, и вообще лишнее – это не при ординаторах. Им не надо знать. Смотрит на Кравченко: «прости…», мягко говорит ему:

ХОХЛОВ

Вы свободны.

Кравченко выходит. Хохлов к Концевичу:

ХОХЛОВ

Вы, Дмитрий Петрович, дежурный ординатор. Ни одно решение не принимается помимо вас!

КОНЦЕВИЧ

Это же ваша племянница…

ХОХЛОВ

Да хоть сам господь бог! Смысл тогда в системе правил?! В иерархии?! Вы отстраняетесь от самостоятельных дежурств по клинике.

Даёт ему взглядом-жестом понять: свободен! Концевич, едва кивнув, идёт на выход, зло и тихо проговаривая:

КОНЦЕВИЧ

Именно, что никакого смысла в ваших иерархиях. В системе правил всегда есть те, кто правее…

Выходит.

Хохлов сверлит тяжёлым взглядом Белозерского.

ХОХЛОВ

Вы, Александр Николаевич, обязаны прежде всего уяснить вот что: выходить за рамки закона – преступно!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Алексей Фёдорович, не лить кровь – смерть! Лить кровь по Филомафитскому – смерть с вероятностью один к трём! А по Ланденштейнеру – сто процентов жизнь! И потом, кто-то же должен создавать законы, за рамки которых остальным предписывается не выходить.

Хохлов в ярости, вскакивает с места, подлетает к Белозерскому, указательный палец ему к носу:

ХОХЛОВ

И кровь Ланденштейнер изучал, не ты! И идея-то правила нарушить – не у тебя возникла! – у Владимира Сергеевича! Ничего-то у тебя за душой и нет, кроме глупой детской смелости! И та бы, ладно, по делу! А то всё так! Тварь ли ты дрожащая или!..

Скручивает

кукиш, суёт Белозерскому под нос. Немая сцена.

ХОХЛОВ

Вот ты кто! Отважный кукиш!

Белозерский скашивает глаза на кукиш, сперва с непосредственным растерянным огорчением. Но, глядя на кукиш, становится серьёзен. Делится с учителем пережитым. Чутко ловя его состояние, Хохлов – не сразу! – убирает кукиш, смотрит на ученика.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Алексей Фёдорович! Мне у постели Сони … (подбирает слово) открылось… Жгучее! Как бывало в детстве, на богослужении. Ясность. Ясность про врачебное ремесло. И снова будто набросило непроницаемое покрывало, но мгновения хватило, чтобы… Я не из бахвальства, не из показной смелости вашей племяннице кровь лил.

Выдохся. Профессор говорит не без некоторой доброй иронии – он это всё уже не раз испытал, и тем радостнее он за ученика.

ХОХЛОВ

…И ещё не раз откроется. Но чаще – во мраке, шажками, на ощупь. Потому так важны правила и законы.

Протягивает Белозерскому руку. Рукопожатие, искренне, горячее.

ХОХЛОВ

Спасибо! За Соню.

Возвращается за стол. Белозерский стоит столбом, всё ещё пытаясь осмыслить и сформулировать, что же произошло с ним в момент принятия решения о переливании крови «не по правилам».

ХОХЛОВ

Вон!

Белозерский срывается за дверь. Хохлов идёт к столу, садится. Усмехается. По-доброму:

ХОХЛОВ

Одарил дурака бог сверх меры. Горячее сердце открыто откровениям.

Усмехнувшись, берёт трубку телефона:

ХОХЛОВ

Барышня, дом профессора Хохлова.

2-25.ИНТ.ТРАКТИР/ЗАЛ. ДЕНЬ.

(ВЕРА, ПОЛОВОЙ, ПОСЕТИТЕЛИ ТРАКТИРА.)

Дешёвый трактир. Дым коромыслом. Грязно. Плюют на пол. Оборванцы, криминальные элементы, спившийся чиновник в истрёпанном сюртуке и вытертой форменной фуражке. Калеки – кто без руки, кто без ноги.

Вера сидит за дальним столом, одна, шляпа низко надвинута на глаза. Со стопкой и сигареткой. Цепко осматривает зал. К ней подходит половой с подносом, полным пустых стаканов. Вера суёт ему монету.

ВЕРА

Безногого видал?

Половой с недоверием и осторожностью, но и с сарказмом:

ПОЛОВОЙ

Это за каждого или оптом?

ВЕРА

Четыре креста.

Половой успокаивается, монета исчезает. Кивает головой в сторону одного из столов – виден инвалид Георгий.

ПОЛОВОЙ

В кости режется.

Вера оборачивается в сторону игрового стола.

2-26.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ

(ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Поделиться с друзьями: