Obscure

Я и так ничего радужного не ожидала от волшебного мира, но это как-то чересчур жестко. Человеколюбие так и благоухает среди магов. Ладно, я ещё могу понять: разделять магов по мнимой чистоте крови, прикрываясь происхождением человека из якобы знатных семей. Хотя, тут уже пахнет евгеническим учением, которое и так принесло Миру много бед. Хм… в защиту могу сказать, что Гальтон вряд ли хотел, чтобы его учение использовали для оправдания своих ужасных поступков сторонние лица. А жаль, немного понимания о вырождении генофонда человечества не помешало бы всяким идейным фанатикам. Блин, чем больше погружаюсь в этот новый мир, тем сильнее я поражаюсь масштабам предрассудков.

— Спасибо за информацию, мистер Петтигрю. Наверное, я так и поступлю, — попрощалась я с ним и развернулась, чтобы уйти.

— А почему это вы спрашиваете? — остановил меня его голос. — Не покажете мне свою палочку и метку мага. Просто, хочу удостовериться… — его мелкие глаза опасно сузились в ожидании моего ответа.

— В этом нет необходимости.

— И всё же я настаиваю! — его лицо искривилось в оскале. — Или вам есть, что скрывать?

Вот этого я не ожидала. Блин, а он не так уж туп. Впрочем, всем есть, что скрывать. Задайте этот вопрос любому встречному, и он точно вспомнит пару моментов из своей жизни, о котором не хочется поделиться.

— Разумеется, ничего, — ответила я и медленно потянулась к заднему карману джинс. Кончики пальцев нащупали металлический предмет.

Северус стоял неподвижно и вообще делал вид, что его тут нет, пока Петтигрю застыл со своей идиотской улыбкой. Он тарабанил своими толстыми пальцами себе в грудь, ожидая моих действий. Абсолютно уверенный в своей силе, он почему-то не показывал свою палочку. Вроде как без палочки могут колдовать лишь единицы. Получается, Гермиона-то крута. Неспроста они признаны врагами государства.

— А вы знаете, что означает фраза: «Sic semper tyrannis», мистер Петтигрю? — медленно вынимая из кармана пистолет, задала я вопрос.

«Такова участь тиранов», — произнес в уме цитату Северус.

— Нет, — только и успел выговорить Питер, как улицу разрезал звук выстрела.

На шикарной мантии Питера возникло кровавое пятно. Улыбка медленно сползла с лица Петтигрю и превратилась в гримасу недоумения. С полным изумлением в глазах, он ничего не понимая, потянулся к внутреннему карману пиджака. Раздался второй выстрел. Редкие прохожие в испуге начали убегать прочь от улицы подальше. Так и не дотянувшись до своей палочки, Питер рухнул на мокрую каменную дорогу. На его груди виднелись два кровавых следа.

— Се…ве…рус, — харкая кровью, еле проговорил он, протягивая руку к профессору.

Я перевела взгляд на Снейпа. Он продолжил стоять неподвижно, лишь краем глаз наблюдал за умирающим Питером. Понятно, он не собирался ему помочь. Убедившись в этом, я подошла и нависла над вяло брыкающим телом пожирателя смерти.

— И где же ваша восхваляемая Магия, мистер Петтигрю?

— Т-ты… К-то ты… — еле издавал он невразумительное кряхтение.

— Почему же Она вам не помогла? Мм…

Видите, в чем ирония, не посей они вместе с их Лордом атмосферу террора, эти люди могли бы прийти к нему на помощь. Но, из-за страха они сейчас заботятся только о себе и своих близких. С другой стороны, всегда найдутся те, кто готов на все, ради теплого места в новом мире. Так что, надо по-хорошему свалить отсюда, да побыстрее.

Быстро погас огонь жизни внутри крохотных зрачков мужчины. Его жалобные и умоляющие глаза, направленные в сторону профессора, так и остались открытыми.

«Он умер?», — находился в обескураженном состоянии Снейп. Он уже пожалел, что успел оставить палочку на кармане мантии у себя в холле. Человек, видавший на своем веку немало убийств, должен был привыкнуть к этому, но тому, что сейчас произошло, он не нашел объяснения. С опаской следя за движениями незнакомки, он ожидал от неё чего угодно. Его глаза не сходили с металлической штуки в руках девушки.

— Профессор… — повернулась я к нему и наставила на него пистолет.

— Стойте…

— Держите, — бросила ему визитку мотеля. Профессор не смог поймать бумажку.

— Надеюсь, вы поймете.

Я выстрелила ему в бедро и пару раз рядом для мишуры и убежала прочь. Быстро передвигаясь по закоулкам домов, вскоре добралась до уже знакомой улицы. В этой части города прохожие мирно шли по своим делам, не подозревая ничего странного. Скинув капюшон и убрав очки в карман, пришла к арке. «Дырявый котел» встретил все тем же будничным галдежом своих клиентов. Быстренько преодолев ряды посетителей, вышла на улицы Лондона.

У порога я обернулась посмотреть внутрь бара и никого подозрительного не увидела. Убедившись в отсутствии за мной вероятного хвоста, слилась с толпой мегаполиса. На пути до места встречи с Гермионой и Драко я прокручивала в уме произошедшее и, знаете, я не испытывала никаких угрызений совести. Абсолютно. Разумом я понимала, что совершила нечто страшное, но это никак на мне не отразилось, словно это пустяки. И меня это не на шутку напугало. Пусть я и не считаю себя особо «хорошим» или добропорядочным человеком, но, блин, хладнокровное убийство человека — это явно не то, к чему стоит относиться легкомысленно и в особенности гордиться. А ведь я могла просто уйти, не заводя разговора с этим Петтигрю. Боже, что я творю…

Ах! К черту! Никогда не была сильна в морали и этике. Если посудить, то в смерти убийцы есть некая справедливость. Быстро нашла себе оправдание. По части оправдания своим гнусным поступкам я давно стала экспертом. К тому же он тоже не был божьим одуванчиком. Это ведь, что-то да значит, правда?

Зато я уже могла иметь хоть какое-то представление об этих пожирателях. Переваривая слова Петтигрю, я мало что узнала и тем более поняла. Знаю одно, мне никогда не понять волшебников, уж тем более Темного Лорда. Если он хочет захватить мир, то ради чего? Просто так, чтобы заявить о себе всему миру? Впрочем, его амбиции не так уж и уникальны и даже сказала бы, вполне банальны. Человеческая история с давних веков знавала многих завоевателей, ставших великими путем бесчисленных и кровавых войн. Парадоксально, но некоторых даже считают величайшими героями. Но блин, итог-то известен, рано или поздно, их всех все равно ждет неминуемый конец. Эх, и зачем так напрягаться, спрашивается… Ага, если бы Темный Лорд был смертным.

Блин, имея столько энергии, они бы могли что-нибудь полезное сделать. Обладая такими возможностями, они могли бы узнать об окружающем мире, в котором они живут, столь многое, что обычному человеку не подвластно. А вместо этого они тешут свою исключительность, навязывая другим свои идеалы. И они утверждают, что отличаются от магглов практически во всем, вплоть до биологического вида. Смешно.

— Круто ты помогаешь, конечно.

— Скажи спасибо, что согласилась, Эсхель. И к тому же, почему только я горбачусь? Ты тоже должна внести свою лепту.

— Да я как бы уже. Наставляю тебя в этом поприще, давая советы.

— Ну, спасибо за бесценные наставления, о мудрейшая.

— Эх… Что бы ты без меня делала…

— Да, сама поражаюсь, Эсх.

Хм, почему она ничего не сказала по поводу Петтигрю? Или она одобряет подобное? Эсхель, ты меня пугаешь…

Зал нового Совета в Министерстве Магии

За огромным столом, сделанным по заказу из черного дерева, собрались первые лица нового правительства. Совет, экстренно созванный по случаю смерти одного из них, обсуждал последнее громкое событие. В правую от главы стола, которая пустовала, как обычно, восседала черноволосая женщина, правая рука Волдеморта — госпожа Лестрейндж, урожденная Блэк. Беллатриса была вне себя от ярости. Её и так безумные глаза горели неистовой злобой и раздражением.