Обстоятельства непреодолимой силы

Невольно вспомнился эпизод, когда меня заставили ходить на лекции, хотя я в первый же день официально зачла себе преподаваемый материал. Но Петра отдала распоряжение, и никто даже пикнуть не посмел, ну, кроме меня, разумеется. И то не сразу!

И что? Снова получалось, что помочь себе могу только я сама? Или все же есть другие доступные варианты?

Я знала, что могу подать жалобу на действия Петры официально через специальный портал, но эту жалобу зарегистрируют только тогда, когда мы выйдем из подпространства. И к тому моменту, как ее рассмотрят, уже станет историей один из двух вариантов.

Или я уже на все добровольно соглашусь сама, что снимет все претензии. Или вообще ничего об этой поездке не вспомню, и саму жалобу можно будет на мое неадекватное поведение списать. Ведь я реально умудрилась тут с некоторыми поссориться, когда меня довели. Причем, сейчас возникла мысль, что довели намеренно.

Потому получалось, что необходимо решить вопрос до того, как все случиться и станет слишком поздно. Нужен кто-то, кто согласился бы выслушать и помочь, и желательно, кто имеет полномочия выше, чем у куратора Социальной службы.

Комок страха сжимался, но я попыталась себя ободрить, что не все так плохо. Тут же кругом люди на борту! Военные!

Правда, посмотрев табель о рангах последних, получалось, что Петра хоть и являлась частью гражданского крыла службы, но полномочия имела очень даже широкие, на уровне старшего офицерского состава. Изучив состав команды лайнера, заявленный в описании к рейсу, получалось, что не так уж много тут над ней офицеров находилось, капитан и буквально несколько старпомов.

С них я и решила начать. Но пробиться к ним на прием оказалось не просто. Через формальный инструмент мне предлагали назначить встречу через три дня, что мне не подходило совсем. Впрочем, капитан вообще оказался доступен только к концу рейса. С теми офицерами, кто был рангом ниже, связаться раньше, чем через три дня, тоже не получалось.

Может, потому именно сегодня мне и объявили сию радостную новость? Ведь Петра-то о местных порядках явно имела представление. А сейчас мне просто демонстрировали мое реальное положение?

Встречи я все же назначила, хоть и появилось у меня подозрение, что вряд ли я них попаду. И даже в заявке подробно описала, суть проблемы, установив пометку срочно, с просьбой по возможности принять меня раньше. Официальную жалобу на действия куратора тоже отправила, описав детали.

А потом решила попробовать дойти ножками и попытаться достучаться вживую до того, кого смогу.

Но вот это оказалось вообще невыполнимой задачей! Начать с того, что меня мало куда пускало. Доступа к служебной части корабля у меня не имелось, потому я туда банально не могла пройти. Со всеми нестандартными вопросами и система, и встречающийся на разрешенной для меня территории персонал меня отправляли к куратору.

Преподаватели, как и другие сотрудники из Социальной службы, которых удалось найти в учебной части от меня отмахнулись, тоже заявив, что все такие вопросы вне их компетенции и нужно обратиться к Петре. Просто даже не выслушав заявили, что для решения всех личных вопросов нам целого куратора и выделили с очень широкими полномочиями.

С тем маленьким количеством живых людей в военной форме, с кем мне пообщаться в течение дня все же удалось, отправляли меня туда же.

***

К вечеру я поняла, что осталась опция в виде надзирателей в общем зале, хоть согласно табелю они там тоже все находились в подчинении у той же Петры. Забавно, а ведь в самом начале я почему-то подумала, что все наоборот!

Зайдя в общую тусовку в главном зале, сначала обрадовалась, ибо куратора тут я не увидела. Потому напрямую пошла к скучающим людям в форме.

Рита мне помахала, явно приглашая присоединиться к ее компании, но я сейчас не отреагировала. У меня остался последний вариант. Если он не сработает, нормальных опций действительно больше не осталось!

Но вот стремительно подойдя к толпе «отдыхающих» военных, уже на месте, глядя прямо на них, я растерялась, не зная, с чего начать. Просто застыла напротив расслабленных людей в форме и все. Если люди, к которым я пыталась обратиться до этого, хотя бы внешне внушали надежду, то тут я даже рта открыть не смогла.

Не знаю, что именно меня остановило. Их лениво-равнодушные взгляды? Или, может, то, с каким отстранённым видом они обычно уводили «спать» провинившихся? Ну, тем, кому только что шоковую терапию выдали. Невольно вспомнились слова Андреаса, из серии: «А что здесь плохого? Им же всем тут хорошо!»

Тут же и рассуждение Петры в голове всплыло, что мол, я тебе наоборот услугу оказываю, хороший же вариант подобрала, а не отдала живодерам на черном рынке.

Как ни смешно из состояния прострации меня вывел тоже Андреас, обратив на меня внимание и с улыбкой спросив:

– Ты что-то хотела?

Я отмерла, извинилась, поздоровалась и даже попыталась улыбнуться, хотя в голосе моем явно чувствовалась нервозность. Внезапно вспомнила, что вообще-то в последний раз, когда мы с ним общались, он мне под явно горячую руку попал, и я его не очень вежливо послала. Но все же решила спросить:

– Мне нужна ваша помощь! – нервно выдала я. – Это вопрос жизни и смерти!

Андреас тут же напрягся, как будто даже пожалел, что спросил.

– А Петра не справляется? Она ж тут за вас отвечает? – ожидаемо ответили мне.

Но я с первого раза не сдалась, зашла с другой стороны.

– Она мне не поможет, проблема именно в ней и состоит! Есть ли возможность переговорить с кем-то из старшего офицерского состава? Мне очень нужно!

– Ну, ты даешь! То есть мы тебя уже не устраиваем? Захотела кого-то повыше? – усмехнулся он.

Я тяжело вздохнула. Н-да, вот стоило от него чего-то другого ожидать?

Правда, Андреас вообще оказался первым за сегодняшний день, кто все еще продолжал со мной разговаривать. Обычно разговор заканчивался сразу после слов, что мне нужна помощь, даже если я пыталась описать ситуацию более обтекаемо.

Все, кого я сегодня встречала, вообще как-то очень нервно реагировали на все мои попытки пообщаться, а потом просто посылали меня к куратору и молча уходили дальше по своим делам.

– Это очень важно! Пожалуйста! – опустив взгляд, пробормотала я.

Андреас вздохнул и даже смягчился.

– Есть официальная форма, запишись на прием, так что проблемы в принципе нет, – пожал он плечами.

– Я записалась, но меня примут не раньше чем, через три дня. К тому моменту будет слишком поздно! – вздохнула я в ответ.