Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах

Заметив краем глаза ползущего вверх по веревке эльфа и поняв, что и вторая часть его плана тоже сработала, он самодовольно усмехнулся и… представил в своих руках арбалет.

– С огнеметом было бы фееричнее, но раз ваша госпожа против использования дополнительных форм энергии, то делать нечего, приходится довольствоваться суррогатом, – пуская в драугров одну за другой стрелы, смазанные концентрированным раствором серной кислоты[2], «жаловался» он.

Малочувствительные к боли драугры разницу почувствовали не сразу, а лишь спустя пару минут, за которые Ганимед успел в каждого из них вогнать уже по десятку пропитанных кислотой стрел.

Все пять драугров взревели почти одновременно. Их мертвенно-белая плоть стала обугливаться и тлеть прямо на глазах. Их вонзенные в камень острые когти в течение нескольких секунд ещё удерживали их, не позволяя свалиться в пропасть. Но в конце концов тление достигло и когтей, и твари полетели вниз. Снова и снова ударяясь о выступы скалы, они рухнули на белый снег уже бесформенной тлеющей, зловонной массой.

Не теряя ни секунды, Ганимед, в буквальном смысле, слетел при помощи страховочного кольца по веревке вниз, схватил эльфа за шиворот и представил, что длина веревки, на которой он висит, всего лишь три метра.

В том, что всё получится, как надо, он не сомневался, поскольку именно этот фокус и позволил ему, как он позже понял, в считанные доли секунды настолько высоко взлететь по веревке вверх. Он просто настолько сильно захотел оказаться как можно дальше от драугров, что неосознанно представил это в воочию. Как только он это осознал, он даже испугался, не нарушил ли он ненароком снова правила? Но почти сразу же понял, что нет. И отсутствие новых трудностей и каких-либо осложнений это подтвердило.

Вот только он был одновременно и прав, и не прав.

Мысленно укоротив веревку, он, и в самом деле, не нарушил никаких правил. Однако новых трудностей и осложнений более не случилось не поэтому. А потому, что Хель потеряла интерес к игре. Точнее, к этому её раунду. Ибо знала: этот раунд ей уже не выиграть.

Само собой, Ганимеда обо всём вышеописанном никто в известность не поставил. И посему он имел полное право быть довольным собой.

– Я тебя сейчас отпущу, – предупредил он явно ошалевшего эльфа перед тем, как выпустить из рук воротник его куртки.

– К-ккуда? – заикаясь уточнил эльф. Однако тут до его сознания дошёл смысл слова «отпущу», которое он, находясь под воздействием только что пережитого, истолковал переврано. – Нет, нет! Пожалуйста, не надо! – истерично взмолился он.

– Парень, мне просто нужна моя рука, чтобы с помощью неё вскарабкаться на плато, – понимая состояние несчастно, словно малому ребёнку одновременно покровительственно и доброжелательно объяснил Ганимед.

Перепугано взирающий эльф недоуменно захлопал глазами.

– Я о той моей руке, которая удерживает тебя за ворот куртки, – всё тем же мягким голосом уточнил он. И для пущей ясности добавил: – Я хочу быть уверен, что ты удержишься на веревке, а не грохнешься вниз, как только я отпущу ворот твоей куртки.

Закивав, подобно китайскому болванчику, Лоуриэль Клерн судорожно вцепился в веревку, и только теперь осознал, что он впервые в жизни видит этого мужика! А значит, совсем не факт, что он может ему доверять.

Тем временем, не ведающий о его душевных терзаниях Ганимед вскарабкался на плато и… тут же заработал стрелу.

К счастью, всего лишь в многослойную меховую шапку-ушанку, которая, к ещё большему его счастью, была натянута ещё и на вязаную шапку.

– Твою ж тартарову бездну! Ора! – выругался он, впервые в жизни радуясь тому, что он уродился настолько большим мерзляком, что этого не смогло исправить даже дарованное ему бессмертие. Подумать только, а он всю жизнь этого стыдился!

– Ой! Это ты?! – виновато вскрикнула Пандора.

– А ты кого жда… – раздраженно начал было интересоваться Ганимед, однако тут он увидел разбросанные по плато туши хелевых тварей и вопрос отпал сам собой. – Хмм, а ты тут вижу тоже не скучала, – усмехнулся он.

– Не то слово, – усмехнулась девушка и тут же выпустила очередную стрелу в очередного жабо-орангутанга.

– Ора, девять часов! – подсказал Ганимед, указав на жабо-орангутанга, попытавшегося воспользоваться тем, что его жертва отвлеклась, дабы подкрасться поближе.

Пандора, впрочем, ни в чьих подсказках не нуждалась: и этот жабо-орангутанг, и ещё один на три часа были повержены прежде, чем он успел до конца произнести свою фразу. Разделавшись ещё с одной тварью, чья макушка только успела появиться над плато, Пандора вдруг грозно рявкнула:

– На твоём месте, я бы не стала этого делать!

– Не будь жадиной, Ора! – отмахнулся Ганимед и выпустил одну за другой три стрелы, попав точно в лоб всем трём тварям, рискнувшим высунуться из-за служившей им укрытием каменный глыбы.

– Я не тебе! – наведя на эльфа арбалет, объяснила Пандора. – Одно резкое движение и я всажу стрелу тебе в руку! – предупредила она.

– В руку? – удивился Лоуриэль.

– Да, в руку, – кивнула Пандора. – Поэтому, если она тебе дорога, убери, мой хороший, свой меч туда, откуда ты его только что достал.

Сообразив, что, если бы его хотели убить, то уже убили бы, Лоуриэлю стало стыдно: мало того, что он чуть не убил не желающего ему зла человека, но ещё и собирался напасть на него со спины.

– Я-я просто помочь хотел, – отводя глаза в сторону и густо краснее пролепетал он.

Пандора хотела было иронично кинуть, что именно так она и подумала, как вдруг увидела, что на них с огромной скоростью надвигается громадная черная туча. Учитывая уже давно раздававшиеся совсем рядом звуки охотничьего рога, бой барабанов, а также звериный рёв и рык, сомневаться в том, что через несколько секунд они окажутся во власти Дикой Охоты, не приходилось.

зычный, басистый, раскатистый, только этот послышался со стороны, противоположной первому. На протяжении следующих секунд к ним присоединилось еще несколько таких же, потом добавились барабаны, а потом до нас донесся и нарастающий рев и рык — со всех сторон.

– Уходим! – посмотрев на Пандору, скомандовал Ганимед. Затем перевёл взгляд на эльфа и предложил ему выбор: – Парень, ты или с нами, или с ними, – кивнув на ревущую и беснующуюся чёрную тучу, сказал он.

– С вами! Конечно, с вами! – снова закивав, подобно китайскому болванчику, заверил Лоуриэль.