Объятия смерти
Шрифт:
Из девушки вырвалась мощная энергетическая волна, обдав безграничным холодом, после чего она потеряла сознание.
Очнулась Анна, когда небо уже начинало светлеть. С огромным удивлением, она обнаружила себя живой. Все еще голая, она лежала лицом вниз на чем-то ужасающе холодном. Со стоном Анна перевернулась и аккуратно села. Спина отозвалась болью, и представляла из себя сплошную гематому. Это было ерундой. Хуже было то, что минимум два ребра были сломаны, а, судя по тошноте, имелось в наличии еще и сотрясение мозга.
Выплюнув мерзкий кляп, она оглянулась… и застыла в изумлении. Все вокруг превратилось в арктический пейзаж. Все люди застыли там, где стояли, обратившись ледяными скульптурами. Промерзшие дома осели под собственным весом, буквально раскрошившись на мелкие части. Рассыпался на несколько замороженных кусков и столб, к которому она была привязана,
Подобравшись к инквизитору, Анна решила выбить посох из его руки, но вместо этого посиневшие губы священника пошевелились, а взгляд мутных серых глаз сверху вниз посмотрел на невысокую худую избитую девочку, уничтожившую только что больше сотни людей.
— Тварь, — прохрипел он, не отрывая взгляда от багровых глаз ведьмы. — Лучше бы… лучше тебе было… было сгореть! Паладины Господни… они… не отпустят тебя!
Анна со злостью пнула священника ногой, повалив того на землю. Навершие посоха было теперь доступным, так что она пристроилась к острым лучам металлического солнца и начала перетирать об один из них веревки. Ей было плевать на угрозы этого психа, плевать на местных крестьян, которые забрасывали ее камнями и радостно наблюдали за горящим костром. Да, здесь были женщины, были дети и старики, но что это меняет? Не случись с ней этот выброс сил — ее душа вновь вернулась бы в то жуткое место. И на этот раз никто бы ее спасти не сумел! Смерть сильно меняет мировоззрение.
Осмотрев свое тело, она убедилась, что действительно находится в теле ребенка. Зеркал здесь не было, но судя по слипшимся от грязи и крови длинным волосам, они действительно имели красный цвет. На Земле народ изгалялся, чтобы добиться этого шикарного оттенка красного вина, а здесь все натуральное. То, что она в теле ребенка — это проблема. Ребенку выжить будет сложнее. Хотя, судя по всему, она обладает немалой физической силой. Это плюс. Но что делать дальше — непонятно. Местечко сильно не гостеприимное. Если волосы перекрасить можно попытаться, то что делать с глазами? Они у нее, судя по фразе приговора, тоже красные. Интересно, это только радужка или как у зомби — кровавые белки? Зеркал, опять же, нет, посмотреть не получится. В общем, нужно от людей держаться подальше, а в идеале выбираться в места более цивилизованные. Где их только искать? Вспоминая средневековую Европу, костры любили жечь почти везде. Податься в лес? Если то густое скопление деревьев на горизонте, которое она видела, было лесом. Вопрос, что там водится? Мир непонятный, могут и тиранозавры бродить по местным джунглям.
Последняя веревка, наконец, достаточно истончилась, так что с некоторым усилием, Анна разорвала свои путы. Размяв затекшие запястья, девушка, а теперь — маленькая девочка, снова присмотрелась к острым лучам символа местной религии. Судя по всему, все в этой деревне после мини-ледникового периода к использованию не пригодно, а вот эти лучи, если заточить, сойдут за длинные ножи. Не бог весть что, но нельзя же совсем без оружия?
С этой мыслью Анна стала со всей силы выламывать лучи из основания. Не сразу, но постепенно расшатав, у нее получилось! Со стороны замерзшего священника донеслись проклятия на голову богохульницы. Этим он привлек к себе ее внимание.
Наверное, местная религия все же обладает какими-то силами. Иначе объяснить частичное замерзание священника невозможно. Самое главное, его длинный халат не рассыпался при прикосновении. Осознав это, Анна тут же принялась стаскивать халат с окоченевшего, но продолжавшего жить тела.
Халат был велик, но это ее не остановило. При помощи своего нового ножа, она обрезала слишком длинные для нее рукава и отрезала нижнюю часть халата. Получилась этакая криво обрезанная кофта с запахом длинной по бедра. Излишняя ширина компенсировалась сделанным из нижней части халата поясом. Швеей Аня была от бога. Поэтому она скрепила края отреза в юбку до колен, сделав на бедрах разрезы,
чтобы удобно было передвигаться. Вся эта конструкция держалась на честном слове, но в душе теплилась надежда со временем заменить этот кошмар на нормальные вещи. Можно было бы взять еще и панталоны священника, но она элементарно брезговала. Некоторое время заняло спарывание вышивки, поскольку носить на себе столь явные отличительные признаки местной инквизиции было бы откровенной глупостью. Остатками ткани она постаралась как можно туже замотать сломанные ребра, также замотала босые ноги, чтобы хоть как-то защитить их при ходьбе.Кое-как одевшись, она взялась доставать остальные лучи из посоха. Ей еще сильнее захотелось их наточить. Они и сейчас неплохо резали, а в остром состоянии обещали стать неплохой заменой оружию.
Всего лучей было шесть штук. Спрятав пять под тугую реберную повязку, шестой она заткнула за пояс. Класс! Прирожденный романтик с большой дороги. Грязная, избитая, со сломанными ребрами, одетая не пойми во что. Хоть сейчас в ватагу Робин Гуда!
Нужно было выяснить хоть какую-то информацию об окружающем мире, но единственный выживший человек был инквизитором и на любые вопросы только фанатично молился и угрожал паладинами. Что за паладины — Аня не поняла, но судя по всему, это была тяжелая артиллерия, которая может заявиться в любой момент, и тогда ночной костер покажется ей божественной милостью. Пытать Аня не умела, так что, плюнув на ругающегося священника, она оттащила его за развалившийся дом и так оставила.
Конечно оставлять такого свидетеля, помнившего ее в лицо, было глупо, но хладнокровно добить у нее просто не поднялась рука! Она, конечно, псих, но убийцей никогда не была. При этом, деревенских она своими жертвами не считала, так как совершенно не контролировала тот выброс холода.
Это действительно был лес. Лес с большой буквы. Опасаясь преследования с собаками, она шла уже три часа по руслу мелкого ручья в надежде, что он впадет в нормальную реку, где можно будет помыться. Радовало то, что была вода. Расстраивало то, что ужасно хотелось есть. Вокруг росли какие-то ягоды, попадались грибы, но она не знала степень их ядовитости, так что не рисковала пробовать. Тиранозавр пока не встретился. Зато сильно удивила и перепугала большая, с лошадь размером, рогатая птица на небольшой солнечной поляне, встретившаяся ей по пути. К счастью, птичка оказалась травоядной и с удовольствием собирала длинным языком траву с зеленой лужайки. Хотелось сильно надеяться, что хищников таких размеров она не встретит. Будь такая птичка хищной — ее бы ничто не спасло. Была здесь и другая живность. На самом деле, живности было здесь очень много. Но вся она или скакала по ветвям, громко вереща, или молниеносно скрывалась в кустах. В общем, завалить заточенным о камень ножом кого-то на ужин было без шансов.
Вдали послышался шум грохочущей о пороги воды. Пробравшись через колючие кусты, Анна, наконец, добралась до нормальной реки. Здесь же на отвесном берегу, прямо за поваленным деревом, виднелась глубокая пещера. Взрослый человек там вряд ли поместится, но ребенок, которым она теперь была…
После того, как вымылась сама и отмыла волосы, Анна опасливо подошла к чьей-то берлоге. Встретиться с медведем или еще какой водящейся здесь живностью ей не хотелось совершенно.
То, что трава вокруг пещерки не была примята и утоптана, а в округе не было никаких признаков того, что там кто-то жил, ее радовало и пугало одновременно. С одной стороны, есть где отдохнуть и провести ночь. С другой… Это странно!
В реке был лосось. А может, это был и не лосось. Для себя Аня назвала его лососем. Увы, его нечем было поймать! Голод становился все более невыносим.
Решив попытаться, Аня нырнула под воду. Рыба ее игнорировала, с королевским достоинством проплывая мимо. Серебристых красавиц здесь было столько, что они буквально толклись друг на друге. Решив испытать свои безумные рефлексы на чем-то полезном, Анна резко вытянула руку и сжала хватку на спине одной из рыбин. Пальцы пробили шкуру и вошли в плоть, намертво зафиксировав добычу.
Счастливая, Анна вылезла из воды, выпотрошила рыбу и взялась ее есть. Сырой. Добывать огонь трением она не умела. Наполнив, наконец, желудок, она забралась в покинутую кем-то берлогу и там заснула прямо на сырой земле. Возвращение к жизни и безумные события, произошедшие после этого, совершенно измотали Анну, а забег по неизвестному лесу окончательно высосал все силы.
Хотелось экстрима? Получи по самые помидоры! С такой мыслью ее сознание уплыло в благословенную темноту.