Объятия удава

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Антон.

Яна тут же пришла к выводу, что с ней сейчас уже должно что-то происходить.

– Ты знаешь… что-то голова закружилась… Как-то мне в целом нехорошо… Головокружение, тошнота… Наверное, зря выпила… Эх, Антоша, жизнь моя жестянка!

Она сложила руки на груди и закрыла глаза. Выждала с минуту и слегка приоткрыла один глаз. Антона в комнате не было.

«Куда ушел? Рассматривать, что ему достанется? Что мне делать?»

Яна приподнялась с кровати и крадучись вышла из спальни. Антона она застала в большой комнате… лежащим на полу лицом вниз. Рядом с его рукой валялась горсть драгоценностей, из тех, что она видела на трюмо. В другой руке Антон сжимал телефон, из которого доносился визгливый женский голос:

– Алло? Алло?! Антон! Ты где?! Что с тобой? Почему ты замолчал?! Ответь! Алло! Ты где?!

Яне впервые стало по-настоящему страшно. Она закричала во весь голос:

– Гриша! Ты слышишь меня?! Отзовись! Скорее! Я не знаю, где тут твоя прослушка! Помоги мне!!

В этот красивый богатый дом патологоанатом Григорий Адамович Шестаков ворвался через три минуты после сигнала SOS, поданного Яной истеричным воплем. Он сразу же кинулся к ней:

– Яна, с тобой всё в порядке?

– Всё… Со мной всё… кончено. Все в тюрьму пойдем. – Она сидела в кресле-качалке, сжавшись в комочек и указывая на неподвижного Антона. – Вон… Посмотри…

Гриша присел на корточки и стал демонстрировать на Антоне свои профессиональные навыки. Через минуту-другую он почесал свой, как всегда растрепанный, затылок:

– Трудно сказать без особых методов исследования… Но, похоже, что у него сердечный приступ.

– Ой! – всплеснула руками Яна.

– Странно… Мы же предполагали, что он может случиться у тебя, а не у него.

– Ты так ничего и не понял?! Он принес два бокала вина, а я ловко поменяла их, заставив его предварительно поставить эти бокалы на тумбочку! Я научилась некоторым фокусам еще давно. Например, совершенно спокойно могу угадать, где прячется предмет под одним из трех наперстков! Я выпила вино, что Антон первоначально принес себе, а он выпил то, что предназначалось мне! И вот – результат!

– Господи! Мы были правы! Я вызываю «скорую»!

– А мы будем извлекать из него сердце для исследования? – осведомилась Яна.

– Ах вы, гады!! Что вы сделали с моим мальчиком?! – раздался возглас женщины, стоящей в дверном проеме.

Она была в роскошной шубе нараспашку и с ниткой белого отборного жемчуга на шее. Яна, в отличие от Григория, знала ее. Это была Гертруда Арнольдовна собственной персоной. Только выглядела она не так, как в прошлый раз в галерее. Без макияжа, со злобной гримасой на лице.

«Так вот кому Антон позвонил! Поделился новостями с Гертрудой, а значит, собирался поделиться с ней и добычей. Следовательно, они в связке».

– Почему он без сознания? – спросила она, тряся сморщенной, с узловатыми венами, ладошкой.

Яна даже не сразу обратила внимание, что в этой ладошке она сжимает пистолет. Как-то он совсем не вязался с ее гламурным обликом. Так и просилась эта черная гладкая сталь, чтобы ее украсили хотя бы стразами или подвесили бы к стволу на жемчужной нитке какую-нибудь веселенькую фигурку. Розового котенка, например: «Привет! Сейчас отсюда вылетит пулька!»

– Вообще-то мы оказываем ему помощь. А тут ворвались вы… – подала голос Яна.

– Что вы с ним сделали? – как заклинание, повторила Гертруда.

– По идее, это я должна была валяться на месте Антона с разрывом сердца! – ринулась в бой Яна, вовремя вспомнив, что идет прослушка и запись. Она решила, что если им с Гришей и суждено погибнуть, пусть правда откроется миру.

– Какой разрыв сердца? – недоуменно спросила Гертруда.

– Не прикидывайтесь, будто вы ничего не знаете! – рявкнула Яна. – Вы раскрыты! Вы выдали себя! Ваш мальчик прокололся! Мы поставили ему ловушку, и он попался!

– Зачем вы поставили Антону какую-то ловушку?

– Затем, чтобы доказать, что он отравил свою жену, чтобы поживиться унаследованным богатством.

– Это недоказуемо!

– Мы извлекли органы из тела погибшей и нашли там скопившийся яд! – довольно-таки веско вставил свое слово Гриша.

– Враки! – улыбнулась вставными зубами Гертруда. – Он не накапливается… Потому вам и понадобилась эта инсценировка, что вы не смогли ничего найти и доказать.

– А вы умная женщина, Гертруда! – похвалила ее Яна, так учительница подбадривает ученицу, чтобы та как можно успешнее развивала заданную тему.

– А я всегда была умная! – повелась на комплимент владелица галереи.

– Что же вы ума не дали Антону, не объяснили, что нехорошо обижать богатых тетенек… Кстати, почему такой номер он не проделал с вами? Потому что вы слишком умная? – несла все подряд Яна, не давая опомниться женщине с пистолетом.

– Я этого мальчика знаю с детства… Он был сыном моей лучше подруги. Я нянчила его, держала на коленях…

– Кормили из бутылочки, – не удержалась Яна.

– Да! И из бутылочки тоже! Потом моя подруга умерла, попросив меня позаботиться об Антоше…

– Ну, вы и позаботились, – усмехнулся Гриша.

– Как могла… Платный институт, от армии он с моей помощью откосил, на работу к себе взяла, так как особых талантов у мальчика не обнаружилось. Девочек ему покупала, каких захочет…

– Интересное у вас воспитание, – вставил Гриша и осекся под строгим взглядом Яны: «Не мешай ей говорить!»

– Но Антон захотел большего. – Гертруда обвела какими-то пустыми глазами пространство вокруг себя. – Во-первых, он захотел меня… Говорил, что я его мечта… Конечно, он запомнил меня совсем не старой, в дорогих украшениях и всегда вкусно пахнущей дорогой туалетной водой, что было редкостью во времена тотального дефицита. Но вокруг меня крутилось много мужчин – состоятельных и старше меня. И Антона я не рассматривала как претендента. Но с возрастом, да под его напором… Я сдалась и сделала роковую ошибку… Любви к нему, как к мужчине, не прибавилось, а в невроз ввела обоих. Еще бы! Спать с ним исключительно с материнскими чувствами в душе! Антон это ощущал, но от меня не отступал, словно я была самым дорогим призом, полученным им в жизни… Но он мою нервозность и холодность воспринял по-другому. Он решил, что я не уважаю его и не вижу в нем равного себе, потому что он меньше зарабатывает, зависим от меня… Вот он и решил начать самостоятельную жизнь! Женился на женщине, с которой познакомился у меня в галерее. Думаю, что он так поступил для того, чтобы вызвать у меня ревность… или просто обиделся и решил сделать мне больно… Глупый мальчишка! Жить с ней он не мог, денег все равно не зарабатывал… Наверное, тогда ему и пришла в голову эта дикая затея – завладеть ее состоянием и заодно избавиться от ненавистной тетки… Я бы его остановила, вернее, попыталась бы это сделать, если бы вовремя поняла…

– Но вы обо всем догадались после гибели жены Антона?

– У меня возникло подозрение… Антон сознался и заверил, что никто никогда не узнает. Я, конечно, ругала его…

– Ставили в угол и шлепали по попке? – не сдержалась теперь Яна.

– Не утрируйте… Я свою вину косвенную чувствовала… Но он поступил так только один раз, и я не позволю из-за этого ломать ему жизнь!

Яна с Гришей переглянулись.

– Один раз?! – возмутилась Цветкова. – Вы сами соображаете, что говорите?! Один раз! Словно речь идет о плохом поведении. Ваш Антоша убил человека!