Обязан выжить

— А у вас как, и билетик имеется? — голос портье неожиданно стал вкрадчивым. — Если что, могу поспособствовать. Так сказать, в прежние времена проезжающие у нас заказывали…

— Да там же очереди… — начал было Вика, но, сообразив, что у портье свой интерес, быстренько согласился: — Если так можно, то…

— Какое направление? — деловито спросил портье.

— Вообще-то мне надо в Екатеринбург, — Вика назвал первый вспомнившийся город, — но можно и рядом, лишь бы поезд…

— Значит, пораньше-с? — уточнил портье. — Только вот цена…

— Ну, разумеется, — понимающе кивнул Вика и спохватился: — Да, любезный, а как же баня?

— Так она же рядом, — портье услужливо привстал со своего стула и даже показал нужное направление пальцем. — От входа, извольте, налево и, никуда не сворачивая, всего два квартала.

Обрадовавшись оттого, что все так ловко устро илось, Вика благодарно «сделал ручкой» оказав шемуся столь любезным портье, а потом чуть ли не вприпрыжку выскочил на улицу и зашагал легко, как в молодости, щеголевато прищелкивая каб луками.

Круглую вывеску бани, напоминавшую небольшой, висящий поперек тротуара таз, Иртеньев углядел за полквартала. Это было необычно, да и сам вход удивил Иртеньева. У него даже сложилось впечатление, что он зашел не в баню, а в простой магазин. Не хватало только витрины, но и ее с успехом заменило широкое стекло промежуточной двери, на котором Вика недоуменно прочел:

МАТЕЛИБОПДОХВ

Сообразив, что он читает уже изнутри простое объявление: «Вход по билетам», Вика громко рассмеялся и, наклонившись к окошечку кассы, сразу протянул деньги. Чуть позже банщик, уже получивший щедрую мзду, провожая Иртеньева «в самый лучший номер», заговорщически понизил голос и предложил:

— Ваше степенство, ароматическую соль не желаете? Или пива. Или, может, чего такого?..

Прекрасно понимая, о чем речь, Иртеньев усмехнулся.

— Соль принесешь, а все такое в другой раз…

— Понимаем-с… — и банщик услужливо распахнул дверь, гостеприимно пахнувшую на Иртеньева теплым воздухом.

Номер Вике понравился. Впрочем, сегодня с утра ему все нравилось, и сейчас, сидя в ванне по горло в горячей, чуть зеленоватой от ароматической соли воде, Иртеньев с удовольствием поглядывал на кафельные стены, на лавку искусственного мрамора и даже на неизвестно как затесавшуюся сюда деревянную бадейку с высокими ушами-ручками.

Запах ароматической соли сладко дурманил голову, отчего, против воли, там начинали крутиться мысли о всяких теплых краях, мулатках и, как выразился здоровяк-банщик, про «все такое». Вике даже вспомнилась Поля, и он, прогоняя ненужный морок, с фырканьем и плеском, принялся мыться.

Через час Вика вышел из бани умиротворенным и шагал по улице, безмятежно поглядывая на прохожих. На другой стороне мелькнула вывеска почты, и он, как-то безо всякой видимой связи, подумал, что есть смысл не все деньги носить с собой, а частью спрятать, отправив перевод самому себе.

Идея показалась Вике весьма заманчивой, и он, не откладывая, перешел дорогу, чтобы оказаться в обычном почтовом отделении, где десятка полтора людей или топтались возле трех небольших окошечек, или, присев к убогому столу, что-то писали.

Поискав глазами незатейливую надпись: «Прием и выдача переводов», Вика стал сбоку маленькой очереди и для начала взялся изучать висевшую рядом с окошечком отпечатанную на машинке инструкцию.

Ничего нужного для него в инструкции не оказалось, и Вика подвинулся ближе, намереваясь улучить момент и спросить сидевшую за окошком строгую девулю, которая, водя из стороны в сторону не глазами, а сразу всей головой, внимательно изучала очередной бланк перевода.

Барышня закончила чтение бланка и, когда Вика собирался уже раскрыть рот, вдруг взяла со своего стола лежавший там паспорт, и, шлепнув им о стойку, сухо сказала:

— Гражданин Марин, возьмите.

Вика машинально повернул голову и завороженно следил, как поименованный гражданин, обстоятельно спрятал возвращенный ему паспорт в помятый черный бумажник, а потом все вместе засунул во внутренний карман пиджака.

В голове Иртеньева мгновенно возникла некая комбинация, и он, забыв и про переводы, и про барышню в окошке, выждал приличную паузу и тихо, не привлекая лишнего внимания, вышел вслед за неизвестным ему Мариным.

Вот теперь у Иртеньева и следа не осталось от недавнего умиротворенного состояния. Наоборот, подобравшись по-волчьи, он сосредоточился, и в голове у него молоточком била только одна мысль. Человек, идущий всего в нескольких шагах впереди, имеет примерно такой же возраст, и у него в кармане лежит бумажник с по-настоящему легальным паспортом.

Вика понимал некоторую авантюрность своего замысла, но отказаться от него не мог. В конечном счете все должен был решить случай, ибо обстоятельства могли сложиться двояко. И уж тогда выяснится окончательно, будет у Иртеньева возможность совершить задуманное или нет.

И хотя шансы, как говорят англичане, были фиф ти-фифти, желание завладеть «чистым» паспортом у Иртеньева было настолько сильным, что он, надеясь лишь на удачу, как привязанный, шел и шел за куда-то спешившим человеком.

При такой долгой слежке риск быть замеченным возрастал с каждым оставленным позади кварталом, и Вика, чтобы хоть как-то замаскироваться, снял и понес в руках свою уж очень приметную инженерную фуражку.

Но, как частенько бывает, упорство вознаграждается, и Вика, увидев, что преследуемый человек, так ни разу и не оглянувшись, наконец-то свернул с тротуара в какое-то парадное, очертя голову заспешил туда же.

В подъезде, куда влетел Вика, было тихо, и только этот Марин, на свою беду задержавшись возле ступенек, похоже, приводил в порядок какую-то костюмную мелочь и при этом сердито бормотал что-то себе под нос.

Не медля ни секунды, Вика сделал бесшумный бросок и, занеся поставленный молотком кулак, вложил в этот оглушающий удар всю силу. Не ожидавший нападения человек мешком повалился на пол, и Вика, мгновенно выхватив у него из кармана бумажник, первым делом проверил, там ли паспорт.

Едва вожделенный документ оказался у Вики, он уже для порядка наскоро ощупал потерпевшего. Во внутреннем кармане нашлась тонкая книжечка, и, вытянув ее до половины, Вика разглядел тисненые буквы: «ВКП (б)». Некто Марин, по странному стечению обстоятельств, оказался вдобавок еще и большевиком.

Преодолев искушение стать заодно уж и членом партии, Вика сунул книжечку назад в карман владельцу и, заметив, что тот начал приходить в себя после полученного жестокого удара, опрометью бросился вон из полутемного подъезда…

* * *

Печать, переснятая старым способом, с помощью разрезанной пополам сырой картофелины, получилась что надо. Однако Вика еще долго и придирчиво рассматривал оттиск, потом еще раз глянул на две дописанные им буковки, которые превращали владельца паспорта из Марина в некоего Маринина, и, удостоверившись, что все вроде вышло, положил на стол свежеподделанный документ.