Обычай умирать

– Вы понимаете, полковник, насколько все серьезно? – спросил Богдановский. – Это тот самый случай, когда мы не имеем права выпустить развитие ситуации из-под нашего контроля. Все более чем серьезно. Завтра утром я должен доложить о наших предложениях.

– Я все понимаю, – кивнул Савченко, – мы продолжаем работать. Но необходимо собрать более полную информацию об их намерениях. Сейчас уже понятно, что Блехерману удалось получить некоторые факты, которые он считает важными и не известными нашим правоохранительным органам. Поэтому он обратился к частному эксперту с просьбой разобраться и дать свое заключение. Со стороны это выглядит именно так.

– А не со стороны? Если копнуть глубже?..

– Они могли собрать любые факты. Младший брат Меира Блехермана руководит армейской разведкой Израиля. Конечно, это не МОССАД, но и АМАН – очень компетентная и серьезная служба, имеющая очень хорошо налаженные связи в соседних государствах.

– В том числе и в Турции, – вставил генерал.

– В первую очередь, – согласился Савченко. – Поэтому есть определенные опасения, что Блехерману удалось получить другие сведения.

– А этот Дронго? Насколько я помню, его считали одним из лучших экспертов еще тогда, когда я только начинал здесь работать. Хотя он ненамного старше меня. Вы полагаете, что он не представляет опасности?

– Мы не хотим делать никаких выводов, пока не получим более полную информацию. Но вчера Дронго и Блехерман разговаривали друг с другом по мобильному телефону, который был специально приобретен сотрудниками израильского посольства и выдан Блехерману. Мы сразу поставили его на «прослушку».

– Этот разговор тоже записали?

– И тоже сейчас анализируем.

– Неплохо. Что дальше?

– Сразу после разговора с Блехерманом Дронго позвонил кому-то в Лондон по скайпу. Подключиться не удалось. У этого эксперта в квартире установлена хорошая аппаратура, а телефон был зарегистрирован где-то в Европе. Но мы сейчас пытаемся все проверить. Завтра наши техники обещали дать более точную информацию.

– Если мы собираемся взять под плотный контроль этого эксперта, то нам нужно установить свою аппаратуру и у него дома.

– Мы тоже об этом подумали. Но над ним живет австрийский дипломат, и наши сотрудники не смогут туда войти. Внизу в доме постоянно работает служба консьержа и охрана. Установлены камеры. Но под ним живет известный художник, который часто отсутствует. Сейчас пытаемся выйти на его сестру, чтобы попасть в эту квартиру и подключить нашу аппаратуру с выходом на верхний этаж. Если получится, попытаемся установить аппаратуру по всему периметру дома.

– Постарайтесь как можно быстрее разобраться с сестрой этого соседа-художника. У нас совсем нет времени. Вы сумели подключиться к его компьютеру?

– Наши технические службы сейчас работают. В конце встречи Штаркман передал им материалы, записанные на флешку. Оказывается, сотрудник израильского посольства все это время находился в отеле. Видимо, все было просчитано заранее.

– Израильские спецслужбы всегда отличались особым профессионализмом, – напомнил генерал, – и, конечно, подключиться к компьютеру Дронго вы не смогли.

– Он использовал аппарат, не включенный в общую сеть, чтобы просмотреть всю информацию.

– Это вас не оправдывает. Завтра Штаркман встречается с этой парочкой. Что с их офисом? Вы уже разобрались?

– Там тоже установлена аппаратура, но мы уже работаем. В соседнем помещении туристическая компания, которую на два месяца переведут в другой офис. Мы уже договорились, и наши специалисты задействуют все возможности, чтобы услышать завтрашний разговор. Во всяком случае, они будут работать всю ночь и к утру обещают закончить.

– Надеюсь, там нет охраны или службы консьержа?

– Нет, – без тени улыбки ответил Савченко. – Мы могли бы задержать Дронго по дороге домой и под любым предлогом снять копии всех документов, но наши аналитики считают, что это опасно. Никто не поверил бы в случайность такого задержания: ни сам Дронго со своим напарником, ни Штаркман и его израильские друзья. Поэтому будет лучше, если мы займем выжидательную позицию и узнаем, о чем они будут говорить завтра утром.

– Вы обязаны узнать содержимое флешки. Понять, какую дополнительную информацию могли собрать израильтяне. Если не сможете, то пойдите на задержание Дронго, даже рискуя себя обнаружить.

– Мы попытаемся завтра все уточнить во время разговора Дронго со Штаркманом.

– Вы должны помнить, Савченко, что речь идет не просто о государственной безопасности. Речь идет о престиже нашей страны. О престиже нашей Службы. Вообще о нашей дальнейшей работе. Это не тот случай, когда мы можем позволить себе расслабиться. За операцию будете отвечать лично вы. С этого момента вы должны знать и слышать каждый шаг, каждое движение, каждое слово оставшегося в Москве Гилада Штаркмана и этой парочки экспертов. Запомните это, полковник.

Глава вторая

Всю ночь Дронго работал с информацией, которую ему передал Штаркман. Он никогда не делал записей и не копировал информацию, понимая, насколько это может быть опасно. Именно поэтому он внимательно просматривал все документы, обращая внимание на детали, о которых писал Блехерман. В половине десятого утра за ним заехал Вейдеманис. Дронго спустился вниз и сел в его машину.

– У тебя усталый вид, – заметил Эдгар, – ты не спал всю ночь.

– Читал. Есть много чего интересного. Блехерман, конечно, не успокоится. Он прав, когда считает, что все не могло закончиться на одном организаторе. При таких масштабных террористических актах бывает задействовано гораздо больше людей, и он хочет знать этих людей.

– У него погибла единственная дочь. Его можно понять.

– Во всяком случае, он не успокоится, даже если мы откажемся ему помогать. Судя по материалам, они потратили очень много сил и средств, чтобы найти некоторые факты. Им даже удалось установить, в каких именно колониях сидят осужденные террористы и где находятся близкие этих людей.

– Как раз этот факт говорит скорее о коррупции в правоохранительных органах, чем о жажде мести Блехермана. Сейчас можно купить любую информацию.

– Тебя это удивляет?

– Уже давно ничего не удивляет. Мерилом всего стали деньги, которые заменили совесть, честь, патриотизм, нравственность, любовь к своей стране, даже любовь к своим близким или веру в Бога. Уже четверть века телевидение, пресса, Интернет внушают людям, что неудачник – это человек без денег. И мерилом любого успеха в жизни являются деньги. Вот поэтому все продается и покупается.

– Можно подумать, что мы не получаем гонораров, – пошутил Дронго.

– Мы получаем гонорары благодаря твоему тяжелому труду, когда ты каждый раз рискуешь жизнью, – парировал Вейдеманис. – Тебя не покупают, тебе платят за хорошо сделанную работу.