Обыкновенный говорящий кот Мяун и его семья

– А вы обратите внимание, что это ведь не со всеми породами делают. Раньше ведь породы выводили для пользы, для дела. И когда люди видели, что хвосты у какой-то породы травмируются часто, постоянно ломаются, их начали купировать щенкам таких пород. Хвосты и висячие уши, которые провоцировали мучительное воспаление. Сейчас пошёл этот дурацкий сверхгуманизм, ага, и вовсю ломают хвосты взрослые ротвейлеры и доберманы, терьеры и бульдоги. Особенно это актуально, если собака рабочая!

– Бульдоги бывают с хвостом? – удивилась Аня, поминутно заглядывающая в переноску, где мирно спал белый кот, у которого наконец-то ничего не болело.

– Да, представляете себе? Сейчас в Европе разрешение надо, чтобы по медицинским показаниям хвост удалить, а он у этой породы чаще всего искривлён при рождении. Ломается запросто. Только взрослому животному – это лишняя боль и дикий стресс, а щенок и не вспомнит об этом через пару дней. А, глупостей разных – не перечесть, не буду вам голову морочить. Забирайте вашего спящего красавца.

Олег расплачивался, а Аня унесла переноску в машину и размышляла, каким же надо быть уродом, чтобы так издеваться над животным.

Нина ждала их у окна и вышла сразу, как только машина подъехала.

– Бедный ты мой, бедный! Что сказали? Заживёт скоро? И остальное? А когда швы снимать? Не надо? Саморассасывающиеся? До чего дошёл прогресс даже в наших местах! Да какой же паршивец-то развлекается? Ну ничего, ничего, ему это просто так не пройдёт! А проснётся когда?

Олег только за голову взялся, она начала потрескивать и гудеть от такого множества вопросов на разные темы. В голове медленно, но верно формировался образ паршивца, обвязанного саморассасывающимися нитками и прогрессивно шатающегося вокруг да около. Олег потряс головой, и Аня сочувственно погладила его по плечу.

– Ты совсем вымотался, иди в душ и спать, а я покараулю его! – Аня осталась с Ниной и белым котом в кухне. Мяун только ушами пошевелил, услышав, что это не единичный случай.

– Я не спрашивал у него, как выглядел тот, кто это сделал. Не стал, чтобы лишний раз не мучить. Придёт в себя, потом уточню. А… А вот куда бы его потом? – Мяун с надеждой покосился на Нину Ивановну.

– Как куда? У меня жить будет! Были какие-то сомнения?! – она грозно покосилась на Мяуна.

– Нет-нет… Это я так, убедиться лишний раз! – Мяун довольно пофыркал. Он, конечно, очень сочувствовал белому из-за его потерь, но понимал, как это удачно для него, что кот, которого Нина берет к себе, для него, Мяуна, не соперник и для его девочек никакой опасности не представляет! Мяун всегда умел просчитывать события наперёд… так что теперь-то можно было белого принять в семью и пожалеть от души!

– Нина Ивановна, а как вы его назовёте? – Аня переложила спящего кота на подстилку и прикрыла старой шалью, пожертвованной Ниной.

– Пока не знаю… Вот же бедный заяц. Погоди-ка! Уже знаю! – Нина Ивановна смешно подмигнула Ане и спросила у Мяуна:

– Как ты думаешь, коту имя Заяц понравится?

– Да ему даже имя «Горшок» понравится, абы вы его к себе взяли и в печку не ставили, – насмешливо фыркнул Мяун.

Глава 8. Два важных вопроса

Выходные на даче пролетали стремительно. К утру воскресенья бедный Заяц уже настолько пришёл в себя, что даже осмелился пройтись по комнате. В огромном воротнике, не дающем ему разлизать и разгрызть швы, ему было очень неудобно, но Мяун объяснил, что это такая специальная штука, чтобы его не нашёл тот злодей.

– А что вы от меня хотите? Любой уважающий себя кот будет отбиваться от фигни, призванной не дать ему полизать свой хвост, или хотя бы то, что от него осталось, – фыркал он на вопрос Нины, зачем было говорить так сложно. – Да и кошмары ему сниться не будут. Ему всё мерещится, что этот урод с ножом подкрадывается.

– С ножом? – удивилась Аня.

– Ну да. Гад этот приманил кота мясом. Принёс кусок, ножом порубил-порезал. Тяжёлый такой нож. Подкидывал кусочки сначала далеко, потом ближе, ближе, а потом… Ну, вообще-то лучше дальше не рассказывать. А! У того типа необычная куртка. С мордой какого-то котожора на спине.

– Котожора? – удивилась Нина.

– Ну, пса страшного, чего не ясно? – фыркнул Мяун.

– Ааа, так бы и говорил, – кивнула она.

– Нин, давай-ка мы тебя в город увезём. Чего-то мне неспокойно. Ты тут одна, а вокруг какой-то придурок с ножом ходит.

– Почему это я одна? Тут соседей множество, и все с кошками. Как ты думаешь, что они сделают, если узнают, что тут живодёр с котожором на спине завёлся?

– Ну, полагаю, кошек будут закрывать… – Олег зевнул. Нет, ему вовсе не скучно было, просто за городом всё время спать хотелось.

– Не зевай в лицо пожилым дамам! – строго заметила Нина. – Кошек закрывать… Умный ты… Как можно удержать кошку в деревенском доме? Кто умный, кто знает?

– Никак не можно. То есть совершенно низззя, – от души зевнул и Мяун и удостоился нежного поглаживания от Нины, которая коту и не подумала делать замечания.

– Правильно, милый мой. Тогда повторяю вопрос: что сделают соседи, узнав о живодёре? – она с сомнением поглядела на Олега и укоризненно покачала головой. – И что за мужики пошли, чуть что – сразу брык и спать.

– Нина Ивановна, устал он и кислорода надышался, – Аня пришла на помощь супругу. – Полагаю, соседи могут попробовать отследить, а не появится ли такой тип в округе?

– Умница! Вот, соня-соней, зато жену правильно выбрал!

Мяун беззвучно и с сомнением хмыкнул. Он-то знал, кто кому кого выбрал. Но будучи котом умным, решил промолчать. Зачем лишать человека уважения бабули?

– Итак! Соседей я предупрежу, а вот животных…

– Ну это уж моя работа! – Мяуну не очень-то хотелось идти на снег. Точнее, не собирался он туда нипочём! Поэтому с надеждой воззрился на Олега. И скорчил презрительную рожу, расслышав ровное сопение. – Спит! Неее, тогда я отказываюсь. Сам не пойду!

– Мяуш, я с тобой с удовольствием пройдусь, – Аню свежий зимний воздух бодрил и радовал, поэтому она охотно накинула выданный Ниной широкий и тёплый пуховик, Мяун с наслаждением устроился за пазухой и поехал раздавать ценные указания для повышения бдительности местного животного населения.

Нина расчётливо подождала, пока Аня с Мяуном и сопровождающий их Дик отойдут подальше, а потом бесцеремонно разбудила Олега.

– Олееееежек! – всё усиливающиеся звуки, напоминавшие вой реактивного двигателя, почему-то складывались в знакомое имя. Знакомое? Так это же его собственное и личное имя. А кто так воет его имя?

– Бабуля… – Олег протёр сонные глаза и укоризненно воззрился на Нину. – Ну где твоя совесть?

– Нету! – радостно отозвалась она. – Нетути! Закончилась давно и ныне в большом дефиците.