Обжигающая грань

Костя меня многому научил. Но я занимался аэрографией больше для души, а у брата это — основной источник дохода. Поэтому, в свободное время старался по возможности помогать ему, если была необходимость срочно выполнить или исправить заказ.

К чему я веду: наше общение с Костей грубо можно назвать тематическим, не выходящим за рамки аэрографии. Мы ни разу не обсуждали личную жизнь друг друга, следовательно, он не в курсе, какие у меня принципы в отношениях с девушками, какие вкусы и предпочтения. Именно по этой причине, он сейчас сделал такое абсурдное предположение относительно меня и Венеры. Меня и взбаламошной девятнадцатилетней девчонки. Смех да и только.

Когда наша совместная картина была на стадии завершения, Венера начала жаловаться на усталость и пустой желудок. Решено было ехать в недавно открывшуюся, но уже весьма популярную среди гурманов пиццерию. Костя, ссылаясь на полуразрисованный капот и на намечающийся дождь, отказался составить нам компанию.

Когда мы подъехали к кафе и вышли из машины, уже начало заметно накрапывать. Небо заволокло грузными серыми тучами, в воздухе пахло приближающейся грозой. Девчонка, очевидно, забыв про мою недавнюю мини-травму и не желая сильно промокнуть, поторапливала быстрее бежать к входу в пиццерию. Недовольно бормоча ручательства в адрес Венеры, я всё же старался не отставать.

Расположившись за свободным столиком для двоих, мы принялись вслух обсуждать несочитаемость некоторых компонентов из позиций меню, подхватывая нарастающий хохот друг друга. Девчонка всерьёз предлагала поэкспериментировать и заказать фруктово-рыбно-мясную пиццу, от перечисления ингредиентов которой, у меня автоматически ощущалось несварение. Я же рекомендовал ей не рисковать и выбрать что-то более привычное.

К нашему оживлённому, частично шуточному спору тут же присоединилась симпатичная официантка Татьяна, полностью поддерживая мой традиционный вкус. Это окончательно раззадорило Венеру, и она принципиально уперлась в свою экзотическую пиццу. Пришлось, сочувствуя собственному желудку, уступить.

— Эта глазастая Таня разве что лужицей перед тобой не расстелилась, — деланно посмеиваясь, выдала девчонка, как только официантка скрылась из виду. — Приятно, наверное, что незамысловатые девушки на тебя так реагируют. Только вот не пойму: почему… Из-за внешности?

— Ну, Веник, всё просто: подрастешь — поймёшь! — подмигиваю девчонке и самодовольно улыбаюсь, на что она прилюдно показывает мне язык.

— Очень надеюсь, что в твоём возрасте у меня не будет старческого маразма и такой необоснованно завышенной самооценки…

Я бы и дальше продолжил любезничать с девчонкой, если бы не приметил знакомый профиль самой прожжённой офисной сплетницы, возвышающийся за несколько столов до нашего. Даша Егорова. Фортуна определённо не щадит меня сегодня, потому что рядом с ней, гнусаво хихикая, усаживается на стул Ульяна Грот — несменная подруга и главная соратница упомянутой выше Егоровой. Похоже, эти девицы всё ещё не увидели нас, а, значит, надо срочно что-то делать. Иначе, потом не отмоюсь от их надуманных, распространяющихся со скоростью звука, грязных домыслов. Да они и подойти — пообщаться не постесняются, чтобы получше разглядеть, кто это со мной в пиццерии болтает. Нет уж! Хватило и слухов про связь с Серафимой, с которыми я, кстати, до сих пор не разобрался.

Знаками показывая Венере какую-то, даже непонятную мне самому, бессмыслицу, ловко, почти в полуприседе добираюсь до стены и прячусь за огромной статичной фигурой усатого мужика в колпаке с бутафорской пиццей в руке.

Что делать то? Пока я прикидывал варианты, к моему идиотскому укрытию уже дотопала возмущённая девчонка и начала громко ставить мне несуществующие диагнозы.

— Тише! — резко дернул её на себя и, убедившись, что с опасной стороны, Венеру больше не видно, сообщил ей. — Уходим! Максимально незаметно.

— А как же моя пицца? Что, блин, случилось?

— Там знакомые, — аккуратно выглядывая из-за пластикового мужика, сообщаю девчонке. — Не нужно, чтобы нас видели вместе. Держи деньги! Скажи официантке, что мы возьмём заказ с собой, а я тебя в машине подожду.

— Ааааа… Ну, конечно! — как-то очень фальшиво улыбнулась Венера и, ничего не объясняя, стремительно ломанулась к выходу.

Подождав минуту, я спокойно, не оглядываясь по сторонам, последовал примеру девчонки.

На улице уже вовсю громыхало, дождь лил стеной, с каждой новой секундой только набирая обороты. Где Венера? Я думал, она ждёт меня на крыльце, или, в крайнем случае, у машины. Но её нигде не было. Что за чёрт?!

Прикрывая рукой голову больше для морального удолетворения, чем для реальной пользы (уберечь одежду от таких обильных осадков было просто невозможно), выбежал на тротуар и покрутившись вокруг, еле успел поймать лихо ускользнувший за угол, размытый силуэт девчонки в светлой футболке и тёмных джинсах с ярким рюкзаком на спине.

Я побежал за ней быстрее, чем вспомнил про свой порез на ступне. Одежда сразу промокла насквозь, сползая, отвратительно прилипала и сковывала движения. А я со стороны, наверное, смотрелся, как слетевший с катушек идиот, решивший потренироваться в разгар грозы. И хоть моему темпу можно было позавидовать, догнать вихрем передвигающуюся девчонку оказалось не так просто. Что твориться у неё в голове? Почему она так резко отреагировала на предложение поесть в машине? Какого лешего не берет телефон?

— Венера! Подожди! — запыхавшись, крикнул я, когда дистанция между нами сократилась примерно до двадцати метров, но девчонка даже не обернулась, продолжая гордо шествовать под дождем. — Да остановись ты, наконец!

Ускорившись в конце своего непредвиденного марафона, догнал её, схватил за руку и развернул к себе.

— Сейчас не лучшая погода для прогулки, ты не находишь?

— Отвали, Илья! — Венера выдернула свою мокрую холодную ладонь, прошлась по мне презрительным взглядом и продолжила путь.

— В чём дело, может объяснишь? — бросаю ей в спину, хотя сам уже давно знаю ответ, и от этого чувствую себя как никогда паршиво. — Остановись и скажи! Ведёшь себя, как ребенок.

Девчонка молниеносно разворачивается и смотрит на меня с вызовом и … обидой?

— Это я как ребенок?! Не ты ли десять минут назад трусливо слинял от каких-то там клуш? За статуей, мать её, прятался! Боялся, что увидят, с кем ты на самом деле время проводишь, да? Не может же весь такой из себя Треугольников общаться с девушкой не из своего круга… Мне больше не нужен зависящий от чужого мнения фриковый друг, ясно? Пошла вся эта…

— Венера! — перебиваю гневный поток слов девчонки, пытаясь оправдаться. — Они местные сплетницы и приписали бы нам с тобой гораздо больше, чем безобидное приятельское общение.

— И что? Какая разница, что о тебе говорят другие? Главное, мы знаем, что между нами ничего такого нет…

— Я с ними работаю! — и снова, не думая, прервал разъярённую Венеру, неожиданно ощутив странную горечь разочарования от её последних слов.

— Да мне плевать! Хоть спишь, хоть работаешь, хоть крестиком по ночам бабочек вышиваешь… Но ты меня стесняешься, и это факт. Уж извини, что рожей и статусом не вышла! Твоим коллегам меня не представить такую… Короче, чао! Всего хорошего по жизни!