Обжигающая грань

— Что, совсем не интересно? — облокотившись на крышу своего авто, Илья как-то двусмысленно мне подмигивает.

Я нахожусь в отупляющем замешательстве и совершенно не понимаю, что происходит.

Зачем он здесь? Почему так странно себя ведёт и настаивает на помощи? Что ему от меня надо? И самый главный вопрос: как мне на всё это реагировать? Ведь бессмысленно отрицать, что я до чёртиков рада его видеть. А, может, всё-таки сплю?

— Я сплю? — задаю себе вслух вопрос, который обычно помогает мне отличить реальность от сна.

— Конечно, спишь, дитя моё, — поднеся ко рту кулак в вертикальном положении, утробно растягивает Илья. — Послушай голос своего разума: садись в машину к этому привлекательному мужчине и больше не дерзи ему.

Я рассерженно хмурюсь, предварительно покрутив пальцем у виска, а этот весельчак уже вовсю надрывает живот в приступе дикого хохота. Да что с ним такое? И со мной что?

Не обращая внимания на бьющегося в истерике психа, я принимаю попытку самостоятельно открыть багажник. Не выходит. От досады пинаю заднее колесо машины и поворачиваюсь спиной к парню. Мне отчего-то становится обидно до слёз.

— Ладно, Венера. Не дуйся! Вижу ты сегодня не в духе… — наконец, успокоившись, серьёзным тоном произносит Илья, подойдя ко мне ближе. — Я просто отдам картину и помогу тебе всё донести. Напрашиваться в гости не буду. Тем более, мне через час племянников забирать от родителей.

— Хорошо, — тихо соглашаюсь, но развернуться к нему лицом так и не решаюсь. Боком двигаюсь вдоль автомобиля к переднему пассажирскому сидению и, захлопнув дверь изнутри, дожидаюсь водителя, который вразрез своим же словам, особо не спешит.

Едем какое-то время молча. Тишина в салоне будто наэлектризована: никто не рискует заговорить первым.

Я стараюсь не смотреть на Илью, но краем глаза замечаю, что парень слишком напряжён и сосредоточен. Даже адрес не спросил. Уточнить самой?

Вроде бы и хочу начать разговор, спросить о чём-то, но в голове лишь кисель из неоформленных мыслей и вопросов, вызванных его неожиданным появлением. Ведь я ещё и сижу совсем рядом, что совершенно мешает сконцентрироваться. Будто не в комфортабельном кресле еду, а на узком стуле с обивкой из канцелярских кнопок.

— Как продвигаются твои поиски работы по специальности? Нашла что-нибудь? — коротко глянув в мою сторону, Илья даёт старт непринужденной (хотя, как посмотреть!) беседе.

— Если честно, не очень. Уже неделю смотрю всё подряд, но ничего не впечатляет. А так — в среднем четыре вечера в неделю подрабатываю официанткой на различных банкетах… — парень мой чистосердечный ответ никак не комментирует. Поэтому я, пользуясь случаем, максимально небрежно спрашиваю. — А ты надолго в наших краях? Семью приехал навестить?

— На неделю отпуск взял — ужасно по всем своим соскучился. Племянники так вымахали и изменились, что я бы и не признал их сразу, пройди они мимо меня на улице. Хотя, всего-то полгода прошло с того времени, как мальчишки вместе с сестрой приезжали ко мне в гости.

И после этих слов Илья безошибочно останавливается напротив моего подъезда.

— Откуда ты знаешь, где я живу? — интересуюсь прищурившись.

— А как ты узнала, где я работаю? — встречный вопрос, приправленный загадочной улыбкой, вновь выбивает меня из колеи.

— Лиля? Других вариантов, наверное, и нет… — размышляю вслух.

— Не выдаю своих информаторов, уж извини, — самодовольно заявляет парень, покидая салон своего авто. — Но, вполне возможно, что я следил за тобой.

Снова шутить вздумал? У меня от его заявления аж комок волнения в горле застрял. Пришлось нервно сглотнуть.

— Ты выходить собираешься? — судя по тону, к Илье возвращается былой задор. — Или со мной дальше поедешь?

Я, слегка сникнув, вылезаю из машины и подхожу к багажнику.

— Вот, держи. Понесёшь картину, а я твои авоськи, — и вручает мне завёрнутый в плотную бумагу прямоугольник. — Ты полноценный ремонт затеяла или только обои поклеишь?

— Посмотрим. С одной лишь подработкой сильно не разгуляешься. Что это за картина?

— А ты не догадываешься?

Догадываюсь, но хочу, чтобы он объяснил.

Я отрицательно качаю головой.

— Костя продаёт гараж. Весь хлам перетаскивать не хочет — часть просто выбрасывает за ненадобностью. Я съездил туда и забрал кое-что, в том числе и нашу с тобой совместную картину. А потом подумал: вдруг ты захочешь оставить её у себя. Всё-таки для первого опыта неплохо получилось.

— Спасибо, — тихо лепечу себе под нос, поражённая таким жестом. Он ведь мог её просто выкинуть, но не сделал этого.

Илья, как и обещал, помогает поднять пакеты на этаж. Затем, нечитаемо улыбнувшись, кидает на прощание обыденное: «Пока!» и сразу уходит.

Мне тотчас становится безумно тоскливо и удушающе одиноко. Будто до этого со мной в квартире жил кто-то ещё, к кому я привыкла, а сейчас, не предупредив, исчез.

Это уже паранойя. И вообще — всё, что связано с Ильей, я воспринимаю необъяснимо странно, так часто не понимая саму себя.

Вот, что это только что было? Парень просто захотел отдать мне картину. Он, вполне вероятно, приехал в родной город со своей девушкой, чтобы познакомить её с семьёй или, может даже, сообщить им «радостную» новость (От этой мысли меня аж передернуло!). Должно быть, узнав, что Илья здесь, его брат Костя связался с ним и срочно попросил забрать свои работы, так как на днях продаёт гараж. Парень согласился, приехал и в каком-нибудь дальнем пыльном углу нашёл нашу картину. Ассоциативно вспомнил, что я тоже живу в этом городе и, узнав мой адрес, без задней мысли привёз её в подарок.

Всё остальное, что активно пытается навязать мне собственное глупое сердце, не больше, чем мои больные фантазии.

Хватит уже расстраиваться из-за того, чему никогда больше не суждено случиться. Нужно быть сильнее, стараться контролировать эмоции, иначе снова попаду в прочные сети нескончаемой хандры. Как я уже для себя выяснила: лучшее лекарство от дурных мыслей — переключиться на физическую работу. Этим и займусь.

На автомате достаю все рулоны и выкладываю на пол. Проведя контрольные замеры, я начинаю нарезать обои. Но раз за разом ловлю себя на том, что думаю об Илье и мотивах его визита, поэтому несколько раз недопустимо косячу. Раздраженно отшвырнув в сторону рулетку и ножницы, в голос ругаюсь на себя за невнимательность.