Очарованный кровью

Неожиданно она подумала о том, что все всегда заканчивалось именно так. Даже теперь, когда детство давно прошло, когда Кот выросла и наивно полагала» что все в порядке и она сама контролирует ход событии, — все пришло к тому же: одна, едва не теряя сознания от страха на глазах равнодушного мира, спускается вниз, в темноту замкнутого пространства, поддерживаемая одной лишь безумной надеждой, и никому нет никакого дела до того, куда она идет и что с ней там будет.

Напряженно прислушиваясь и ловя любое изменение ритма, выбиваемого невидимой трубой, Котай спускалась вниз, держась рукой за стальную перекладину перил. Револьвер она сжимала в правой руке, уставив чуть подрагивающий ствол прямо перед собой. От напряжения костяшки ее пальцев побелели, а мускулы сводила легкая судорога, но она не замечала боли.

— Котай Шеперд, живая и невредимая — дрожащим голосом произнесла она. — Котай Шеперд живая и невредимая.

На середине спуска она остановилась и посмотрела вверх. Площадка, откуда начинались ее мокрые следы, показалась Кот так далеко, словно до нее было, по меньшей мере, четверть мили — примерно такое же расстояние пролегало между крыльцом дома и холмом, за которым скрывалась подъездная дорожка.

Алиса спускалась по кроличьей норе все глубже, туда, где ее ждало лишь безумие — одно лишь безумие и никаких чаепитий с булочками.

Встав у открытой двери, ведущей из кухни-столовой в бельевую, мистер Вехс услыхал, как его таинственная гостья зовет Ариэль. Судя по всему, она находилась прямо за углом, за стиральной машинкой и сушкой — всего в нескольких футах, — и он не мог ошибиться. Она звала Ариэль.

Это настолько удивило и озадачило Вехса, что он заморгал глазами и застыл, разинув рот, вдыхая едкие запахи стирального порошка. Голос женщины эхом отдавался в его мозгу.

Ариэль. Откуда она может знать об Ариэль? Но вот она снова позвала девчонку, чуть громче, чем в первый раз.

Вехс неожиданно почувствовал себя обиженным и побеленным, как будто кто-то выследил его и узнал его самую сокровенную тайну. Он даже бросил быстрый взгляд назад, на окна столовой и кухни, как бы ожидая увидеть там прижатые к стеклам бледны лица непрошенных соглядатаев, но увидел только потоки дождя, сквозь которые с трудом пробивался серый, все еще утренний свет. И все же беспокойство не оставляло его.

Эта игра больше не доставляла ему удовольствия.

Никакого.

Тайна оказалась слишком глубокой. И тревожащей.

На мгновение ему показалось, что женщина в красном свитере попала к нему в фургон не из разбитой «хонды», а проломила барьер между двумя измерениями, явившись сюда из какого-то другого мира, откуда она тайно за ним наблюдала. Даже стоящий в бельевой запах показался ему сверхъестественным, потусторонним — пахло не стиральным порошком, а ладаном, и липкий густой воздух, словно был насыщен чьим-то незримым присутствием.

Испуганный и снедаемый сомнениями, непривычный ни к тому, ни к другому, мистер Вехс шагнул в бельевую, сжимая в руке пистолет. Палец уверенно лег на спуск, уже готовый произвести выстрел.

Дверь в подвал оказалась открытой, а на лестнице горел свет.

Женщины нигде не было видно.

Вехс расслабил руку, так и не выстрелив.

В тех редких случаях, когда к нему домой приезжали посторонние — просто в гости или по делам работы — он непременно оставлял в бельевой одного из доберманов. Обычно пес лежал в уголке и дремал, но если бы в тесную комнатку попытался войти кто-то, кроме самого Вехса, безмолвный страж сразу бы зарычал и изгнал гостя из запретной части дома.

Когда же хозяин в отлучке, доберманы неусыпно патрулируют весь участок, не позволяя чужаку проникнуть в дом, не говоря уже о подвале.

На дверь в подвал Вехс не стал ставить замок из чистой предосторожности, опасаясь, что его может заклинить, пока он внизу будет предаваться своим забавам. Разумеется, будь на двери простой замок с ключом, сегодняшней катастрофы никогда бы не случилось, к тому же Вехс просто не представлял себе, как такой простой механизм может испортиться, однако подобную перспективу исключить полностью было нельзя, и он предпочел не рисковать.

За свою жизнь мистер Вехс слишком часто становился свидетелем того, как слепой случай вмешивается в естественный ход событий, и как из-за этого погибают люди. Однажды в июле, во второй половине дня, почти перед самыми сумерками, он ехал в невадский город Рено по шоссе Интерстейт-80. Тогда его фургон обогнала миловидная блондинка в открытом «мустанге». Она была одета в белые шорты и белую блузку, а ее длинные золотисто-рыжие волосы так и летели по ветру. Повинуясь внезапно переполнившему его желанию разбить в кровь это смазливое личико, Вехс выжал из своего фургона все, на что он был способен, хотя и понимал, что нагнать быстроходную легковушку не сможет. И действительно, когда шоссе вскарабкалось на Сьерру, скорость фургона резко упала, а «мустанг» ушел далеко вперед. Даже если бы ему каким-то чудом удалось нагнать девушку, на оживленной трассе было слишком много свидетелей, чтобы он решился предпринять что-нибудь веселое, например попытаться столкнуть ее машину с шоссе.

И вдруг у «мустанга» лопнула шина. На такой скорости не мудрено было перевернуться, вылететь с шоссе к чертовой матери, но «мустанг» лишь понесло по полосам. Вехс видел, как задымились покрышки, но в конце концов блондинка справилась с управлением и вырулила на обочину.

Разумеется, мистер Вехс остановился, чтобы предложить ей помощь, и девушка была ему очень благодарна. Незнакомка с блестящим золотым крестиком на цепочке была красавицей; она мило и чуть смущенно улыбалась вначале, зато потом горько плакала и отчаянно боролась за то, чтобы не отдать ему свою младую красу и не видеть приготовленных острых инструментов. Просто симпатичная молодая девушка, полная крови и жизни, которую случай отдал ему в руки по пути в Рено…

Если лопнула шина, почему не может заесть замок?

Случайность может дать, но может и взять.

Мистер Вехс живет ощущениями, но не забывает и об осторожности.

Эта женщина, которая откуда-то узнала об Ариэль, вошла в ею жизнь, как лопнувший баллон «мустанга», а он еще не разобрался, кому улыбнулась судьба — ей или ему.

Памятуя о револьвере в ее руках и желая, чтобы с ним были его доберманы, Вехс скользящим шагом приблизился к дверям в подвал.

И услышал женский голос, поднимающийся снизу:

— Котай Шеперд, живая и невредимая…

Какая странная фраза, подумалось ему, какая таинственная и непонятная. Эти пять слов напомнили Вехсу шифрованное заклинание, обладающее огромной непонятной силой и могуществом.

Как бы утверждая его в этой догадке, голос незнакомки еще раз повторил, словно колдуя:

— Котай Шеперд, живая и невредимая.

Вехс никогда не считал себя суеверным, однако его обостренное чутье на все сверхъестественное подсказывало ему, что на этот раз он столкнулся с чем-то таким, чего никогда раньше не испытывал. Волосы у него на голове слегка зашевелились, по шее побежали мурашки, а рука невольно стиснула рукоять пистолета.