Очарованный принц

С трудом повернувшись, она увидела, что вчерашний ужин убрали, и теперь на столике стоит новый поднос На сей раз Джемма заставила себя поесть яичницу с хлебом, а вот копченую рыбу оставила нетронутой. Чай оказался еще горячим — значит, завтрак принесли совсем недавно. Интересно, что же за незримые слуги так заботились о ней?

Джемма как раз покончила с завтраком и принялась внимательно осматриваться, когда в дверь громко постучали. Она уселась в кровати, еле переводя дыхание. Может быть, это Коннор?

— Кто там? — нерешительно спросила она тихим, хриплым голосом.

— Ха! — раздался не менее хриплый смешок.

Дверь распахнулась во всю ширь, и в комнату проковыляла морщинистая старуха с острым взглядом темных глаз и не менее острым носом. Наверное, некогда она была довольно высокой особой, но годы безжалостно скрючили ее стан. Она, словно мумия, была закутана в многочисленные слои теплого пледа, скрепленного на плече опаловой брошью невероятных размеров. Черные, зеленые и синие клетки шотландки чередовались в том же порядке, что и на юбках подвыпившей троицы, которая когда-то так разозлила Коннора своим появлением у них на ферме.

Джемма уселась попрямее. Вот, стало быть, цвета клана Макджоувэнов. А этот нос! Вряд ли нечто подобное можно было найти где-нибудь еще, только среди членов их семейства — значит, старая карга наверняка приходится родней Коннору.

— Вы проснулись, — утвердившись посреди комнаты и тяжело опираясь на трость с золотым набалдашником, изрекла старуха. — И как я вижу, уже поели. Хм-м-м. Похоже, вы все-таки выжили.

— Так это вы ухаживали за мной? — неловко поинтересовалась Джемма.

— Хи-хи-хи! — хрипло рассмеялась старуха. — Девочка, да разве я похожа на гили [2] ?

2

Служанка, горничная (шотл.).

— П-прошу прощения. А кто такая «гилли»?

— Ах-ха-ха! Я уж и забыла, что ты из сассенахов [3] ! То есть, англичанка по-вашему. А гилли по-нашему значит служанка! И уверяю тебя, милая девочка, что никогда ею не была!

Да уж, ее вряд ли можно было в этом заподозрить. Несмотря на ветхость, в каждом ее движении проглядывала прирожденная аристократка. А за любой из сверкавших на ее скрюченных пальцах бриллиантов можно выручить денег достаточно для того, чтобы выплачивать пожизненное содержание для целого полка слуг, подумала Джемма.

3

Пренебрежительное прозвище англичан, принятое у шотландцев и ирландцев (шотл.).

К несчастью, сей антиквариат явно не имел желания представиться более подробно. Она молча подковыляла к самой кровати и уставилась на Джемму. От ее выцветшего пледа исходил тяжелый запах лаванды и шариков от моли. Старуха была такой худой и скрюченной, что ее седая макушка едва доставала до края матраца. Впрочем, встань Джемма рядом, результат был бы тот же: кровать поражала не только своими размерами, но и высотой, взобраться на нее можно было только с помощью лесенки. И если бы вместо полога это громадное ложе окружали деревянные панели, из него можно было бы устроить просторный кабинет.

— Не очень-то велика персона, как я посмотрю, — задумчиво проквакала старуха. — У меня есть кошки покрупнее этой пигалицы. Ха! Зато сильна духом, а? — воскликнула она, заметив, как Джемма нахмурилась. — Ну оно и. не могло быть иначе, коль ты решилась выйти замуж за моего дорогого племянничка.

— Вашего племянника?

Темные глаза, поразительно живые для такого старого лица, светились лукавством.

— Да вроде бы его следует называть именно так. Я — Мод Макджоувэн. И мой братец Джеймс приходился дедом и Коннору, и Джечерну. Ага! — снова воскликнула она, видя, как изменилось выражение лица Джеммы. — Видать, он не сильно много рассказывал тебе про нашу семью, а?

— Да, не много.

— Ха! Он и семье ничего не сказал о том, что женился! Я ушам своим не поверила, хоть сестрица Джечерна клялась и божилась, что он признался ей в этом сам. Наш Коннор? Женился? Вот почему я решила, что лучше всего самой поехать и удостовериться. Она потыкала Джемму концом своей трости.

— Кожа да кости, девочка, кожа да кости. Ну да, мне говорили, что ты была больна, и все оттого, что Коннор держал тебя взаперти на какой-то ферме. Это правда? Господи, и чего я спрашиваю — конечно, правда. Чего же еще ожидать от такого мерзавца!

Откуда-то из складок пледа Мод извлекла толстенную сигару и коробку дешевых спичек. Джемма заворожено следила за тем, как старуха откусила у сигары кончик и удивительно ловко сплюнула его в пепельницу.

— Ты устала, девочка. Я слишком много болтала. Я всегда много болтаю — так они говорят. Ха-ха! Давай-ка спи до полудня. Я еще вернусь.

— Подождите, пожалуйста!

Скрипя суставами, старуха кое-как развернулась.

— Хм-м-м?

— Вы… я не знаю… вы не могли бы сказать…

— Коннор? В Эдинбурге. Вот почему я приехала из Инвернесса. Решила присмотреть, чтобы здешние канальи заботились о тебе как следует.

Но о ком именно она столь нелестно отзывается, Мод Макджоувэн уточнить не пожелала. Что-то неразборчиво бормоча под нос, она кое-как проковыляла в дверь: худая, сгорбленная, и с ней ушел аромат незажженной сигары и свежевыглаженного белья. Снаружи, в коридоре, ее шаги замолкли, и до Джеммы донеслось чирканье спички. В дверь ворвалось облачко сладковатого дыма — и все. Старуха больше не вернулась.

Джемма едва успела прийти в себя и немного оправить постель, когда в дверь снова постучали. Она подняла взгляд, гадая, не увидит ли снова Мод Макджоувэн. Однако на сей раз в комнату вошла пышнотелая краснолицая женщина, от которой исходил мыльный запах прачечной.

— Старая перечница! — беззлобно пожаловалась она. — Я ведь сказала ей, что нельзя вас беспокоить. Да разве ж она когда послушает? Поди, заговорила вас до смерти, мэм?

— Нет, — задумчиво возразила Джемма. — Скорее больше смутила.

— Ну да, на это она мастерица. Ах вы уже и поели! Лучшего и желать нельзя для того, чтобы вам поскорее поправиться.

— Да, — с запинкой ответила Джемма. — Большое спасибо. Завтрак был очень вкусным.

— Ох, да за что ж здесь благодарить-то, — запротестовала дородная особа, тем не менее явно радуясь похвале. — Меня зовут Рэнна Сатклифф. Я служу поварихой и экономкой здесь, в Гленаррисе. — И она отвесила самый глубокий поклон, который мог позволить ее обширный стан. — Ну как вы чувствуете себя сегодня, мэм? — поинтересовалась она, ставя на поднос посуду.

— Мне кажется, лучше, — осторожно проговорила Джемма.

Миссис Сатклифф подняла свое добродушное широкое лицо. Их глаза встретились.

— А вы уверены, мэм? Я одна за вами ухаживала, никого другого не подпускала. В эту комнату не входила ни одна живая душа, окромя нашей старой мисс Макджоувэн. Вы можете сказать мне правду.

У Джеммы словно гора с плеч свалилась. Стало быть, здесь есть хотя бы одна женщина, которой она может довериться! Она робко улыбнулась. Обитателей Гленарриса вряд ли назовешь нормальными людьми, однако к миссис Сатклифф Джемма явно прониклась симпатией.