Очарованный

За проникновение в Царство мертвых предусматривались дисциплинарные меры и наказание. Ужасное наказание.

Ему было плевать.

Он станет запятнанным, клейменным. Кто-то будет охотиться за ним, как за преступником. Спокойствие станет эфемерным, по сравнению с ценой за его голову.

Макс не колебался. Это все стоит того. Если у него будет Виктория.

Разрезав запястье магической лентой, он держал руку над ранами в груди Виктории.

Темно красный цвет его крови смешался со снегом и закапал на ее обугленную плоть. Смесь зашипела на ее коже, и поднялся дым.

Макс закрыл глаза и нараспев начал читать заклинание.

Виктория проснулась, задыхаясь и увидела, что лежит на поле из желтых цветов. Воздух был наполнен запахом лилий и согретой солнцем травой, и бабочки в бесчисленном количестве порхали в воздухе. Поднявшись и присев, она осмотрелась вокруг с большой осторожностью, стараясь примирить красоту летнего и заснеженного переулка, где она была всего мгновение назад. Она посмотрела вниз, заметив простую льняную сорочку, в которую была одета, аккуратно сшитую и без украшений. Ее рука поднялась к ее неискаженной груди, и она нахмурилась.

Где сейчас был Макс? И где была она?

Мужские руки привлекли ее внимание.

Ее взгляд поднялся и остановился на любимом лице, которое она думала, никогда больше не увидит.

– Дариус.

– Привет, Вики.
– Его красивый рот изогнулся в любящей улыбке. Солнечный свет переливался в его золотых волосах, от этого у нее остановилось дыхание и сдавило грудь. Ее любимые ямочки появились на его щеках и принесли собой поток заветных воспоминаний.

– Где мы?

Она приняла руку, которую он ей протянул, позволяя ему поднять ее на ноги.

– Мы вместе, - просто сказал он.
– Хотя, я всегда был с тобой.

Дариус переплел их пальцы.
– Прогуляйся со мной.

– Я умерла?

Его голова наклонилась в сторону, словно он прислушивался к чему то, что она не могла услышать. Его красивые черты приняли вдумчивый вид, и он поджал губы. Затем он расслабился и потянул ее за собой, забыв дать ей ответ. Или решив просто не отвечать.

По мере того, как они гуляли, она стала вспоминать место, где они находятся - юг Франции. Одно из многих мест, которое они посетили и которым наслаждались как пара.

– Ты был здесь все это время?
– спросила она.

– Нет. Время от времени я переключаюсь сюда.

– Переключаешься?

Он посмотрел в ее сторону со знакомым блеском в глазах.

– Я пытаюсь не забывать свой родной язык.

Цветы, измельчаясь под их ногами, наполняли воздух сладким манящим ароматом. Это был своего рода рай, но боль и тоска заставили опуститься уголки ее рта.

Макс. Ее страх за него имел первостепенное значение в ее голове.

– Где мы, Дариус?

– Ты знаешь, где мы.
– Он смотрел прямо перед собой, не показывая ничего кроме классической элегантности своего профиля.

– Значит для меня все кончено?

– Возможно.
– Жестом руки он указал ей присесть на скамью в виде полумесяца, затем обхватил дерево. Дерево, которого не было там секунду назад.

– У тебя по-прежнему есть магия, - сказала она.

– Она живет в нас.

Виктория села, ее пальцы беспокойно теребили край ее сорочки. Настойчивость внутри нее росла с каждым сделаным ею вздохом, вызывая нестерпимую необходимость действовать. Для нее часы тикали двойное время, создавая резкий контраст с непередаваемым облегчением, которое она чувствовала в Царстве мертвых.

Дариус сел рядом с ней и взял ее руку в свою.

– Когда я в первый раз увидел тебя, - тихо сказал он, - Я знал что для меня ты станешь единственной женщиной. Чувства светились во мне, мгновенно осознавая происходящее. Я был уверен в необходимости разделить с тобой мир, зная, что ты сделаешь меня счастливее, чем я когда-либо был или мог быть без тебя.

Ее глаза защипало, когда ее зрение стало мутнеть от слез.

– Я чувствовала тоже самое.

– Я всегда знал, что ты любила меня.

– Да . . .

– Я также знал, что не был твоей родственной душой.

Виктория застыла, Дариус улыбнулся, но его прекрасные черты были искажены печалью.

– Что ты такое говоришь?

– Ты была всем, что мне необходимо Вики, но я не мог быть всем необходимым для тебя, моя рука была недостаточно твердой. Ты была довольна со мной, но ты не процветала.

– Нет, - возразила она, наклоняясь, что бы взглянуть ему в лицо.
– Это не правда.

– Это правда.
– Он обхватила ее щечки, его большой палец гладили линию подбородка.
– Вот почему я отдал тебе свою силу. Я хотел, чтобы у тебя был выбор. Я хотел дать тебе возможность сделать правильный выбор в следующий раз.

– Я сделала правильный выбор в первый раз, - настаивала она. Я всегда буду заботиться о тебе, всегда буду любить тебя.

– Я знаю.
– Печаль покинула его голубые глаза, озорные огоньки, в которые она была влюблена, заменили ее.
– То что было у нас, было идеальным . . . но сейчас у тебя есть что то более идеальное. Мне бы хотелось быть именно таким человеком для тебя. Не смотря на это, я благодарен за то, что у нас было. Я знаю у нас было что-то замечательное.

– Да. Так и было.
– Виктория взглянула на цветочное поле вокруг них.
– Что будет дальше?

– Теперь, ты решай.
– Он сжал ее руку.
– Остаться со мной или прожить оставшиеся восемь жизней.

Она ударила его плечом.

– Это миф.

Дариус улыбнулся.

– Разве?
– подразнил он вставая.

Виктория встала на ноги и посмотрела на него.

– Ты счастлив?

– Конечно, - его ямочки сверкнули, - Я всегда с тобой. Ни о чем другом я не могу просить.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, - сказал он низким, теплым тоном.
– Независимо от того с кем, со мной или с Вестином. Он любит тебя. Почти также как я. Пока мы разговариваем, он борется за то чтобы вернуть тебя.

– Я люблю его.
– У нее потекли слезы.

– Я рад Вики.

– Тебя я тоже люблю.

– Я знаю, что любишь.

Он опустил свою золотую голову, приблизившись к ее рту. Его движения были медленными, но такими душераздирающе знакомыми. Прикосновение его губ смягчило часть ее сердца, которая долгое время не знала покоя. У нее не было возможности попрощаться, его слишком быстро оторвали от нее. Это отсутствие конца преследовало ее веками.

Виктория сжала в кулачки льняную рубашку Дариуса и отчаянно поцеловала его. Не с такой страстью, которую она чувствовала к Максу, но с не забытой любовью которую они когда то делили. Это было горькое расставание, но это чувствовалось абсолютно правильным. Теперь ее жизнь была рядом с Максом. Как и ее сердце.