Очаровательные истории господина Н.А., находчивого рыцаря и просто прекрасного хомо сапиенса

Мы толкнули дверь, замирая от ужаса.

– Знаете, что, это безобразие, – заикаясь, прошептал я. – У людей тараканы заводятся, а у меня… волк. Дискриминация какая-то.

– Ничего, – успокоила меня Лоретта. – Одна моя знакомая повесила на стену картину с камышами, так у нее завелись дикие камышовые коты. Сначала порадовалась, а потом загрустила – их же не прокормишь всех. Так и мучается до сих пор…

Мы, наконец, обратили свои взоры на волчка. Он был тих и смирен. Он смотрел на нас, не мигая. А потом вдруг тихонько заскулил. Потом громче, громче. Глядел на нас – и скулил.

– Ты чего? – удивилась Лоретта, хватая плаксу за серый мохнатый хвост. – Обидел кто?

Волчок резко замолчал.

– Je suis le loup gris, – произнес он с достоинством, – et je ne mange pas six jours.

– Переведите, – попросил я Лоретту.

Она только собралась что-то сказать, но волк ее перебил:

– Я серый волк, и я не ел шесть дней. Что непонятного?

– Все понятно, – кивнул я. – А крестовину для елки отдашь?

– Крестовину? – он очень удивился. – Да берите. Мне-то что… Я, собственно, чего зашел-то… Ребят, у вас пожрать чего не найдется? А то новый год на дворе, а я голодный, как волк…Ну, в смысле… вы поняли.

Мы поняли. Схватили волчка, притащили за стол, других заставили елкой заняться. К вечеру встретили новый год. Мы с Лореттой целовались под фейерверк, обеспечив всем ту самую фееричную развязку. Все визжали и улюлюкали, волчок активно одобрительно выл. Под утро он-таки укусил магистра Щ. за бочок, и мы эмпирически доказали, что он нисколько не умирает от своей жуткой аллергии.

Волчок уходил, говорил всяческие благодарности и предложил свои услуги в качестве пугателя наших с Лореттой будущих детей. Ну, или их няни.

Ах, новый год… Время чудес и дуростей. Впереди нас ждало еще одно рождество и мне, рыцарю-идиоту, предстояло, вероятно, добыть святой воды и подарок для своей дамы сердца.

Конец ознакомительного фрагмента.