Очаровательный соблазнитель

В этом невольном восклицании послышалось такое сожаление, что у Уинни мурашки пошли по коже. Какова бы ни была роль Милроя в этом деле, его ненависть к лорду Невину была неподдельной.

– Не стоит винить брата, мистер Милрой. Он тут ни при чем. Я не марионетка, которая не в состоянии говорить и двигаться без кукловода. Я сказала вам то, что думаю сама.

Не обращая внимания на слова, произнесенные в защиту Невина, Кинан вцепился в первую фразу, которая лишь укрепила его подозрения.

– Он на самом деле признался в нашем с ним родстве? Должно быть, Невин был зажат в угол, если, чтобы повлиять на вас, ему пришлось обнародовать наше родство. Могу представить его лицо, когда он делал это признание. – Кинан вздохнул.

– Он тоже невысокого мнения о вас. – Уинни оглянулась на дом, подивившись тому, что никто их не ищет. – Послушайте, сэр, совершенно очевидно, что вы с братом…

– С единокровным братом, – холодно уточнил Кинан.

– С единокровным братом, – с нетерпением повторила Уинни. – Ваши отношения – ваше личное дело. Меня больше волнует то, как вы оказались на набережной.

– Если Невин…

Девушка махнула рукой, требуя не перебивать ее.

– Лорд Невин ничего не знает о том, что произошло у канала, и я не вижу причин, по которым должна ему об этом сообщать. Что бы вы там себе ни надумали, я, и только я, руковожу своими мыслями и поступками. – Она повернулась, раздался легкий шорох юбок ее лимонно-желтого платья с алой вышивкой в греческом стиле по подолу. На сей раз Уинни вела, а Кинан следовал за ней. – Теперь, когда мы уладили все недоразумения, сосредоточимся на главном, мистер Милрой.

– Не смею перечить даме, которая властна не только над своими словами, но и над поступками, – поддразнил ее Кинан.

– В тот день на набережной вы оказались… – продолжала Уинни, не обращая внимания на его сарказм.

– Совершенно случайно или по приглашению, как посмотреть. – Он пожал плечами, давая понять, что ему лично все равно. – Ваша служанка попросила меня помочь. Бедняжка так умоляла. Как я мог ей отказать?

Уинни продолжала расспрашивать:

– И ранее вы были незнакомы с мистером Иггером?

Кинан поморщился.

– Неужели обязательно и ко мне, и к тому, кто на вас напал, обращаться со словом «мистер»? Прекрасно понимаю, что вы не хотите иметь с ним ничего общего. Но меня вы могли бы называть по имени.

Девушка наморщила носик.

– Не думаю.

– У меня очень простое имя. Честное слово. Кинан. Произнесите его, Уинни, – уговаривал он. – Порадуйте человека, который спас вашу добродетель.

Уинни подозрительно взглянула на собеседника.

– И вы будете воспринимать это как награду за ваш геройский поступок?

– Это и все, что вы готовы мне предложить? Позвольте же услышать свое имя из ваших уст! – умолял боксер.

Девушке казалось, что, уступив ему, она перейдет некую невидимую грань. Мистер Милрой искусно расставил сети. Но отказать своему рыцарю было то же самое, что вонзить меч в его сердце в качестве награды за смелость. С нее не убудет, если она назовет его по имени, нарушив правила приличия. Уинни вообще сомневалась, что когда-либо еще встретится с Милроем, ибо Лотбери скоро перестанет кичиться знакомством со знаменитым боксером.

Уинни прижала руку к груди.

– Кинан, я обязана вам жизнью. Сожалею, что не успела сразу же поблагодарить вас, но когда я пришла в себя, вас рядом уже не было, – призналась она, ничуть не покривив душой.

Он так обрадовался ее словам, что его лицо просветлело. Уинни стало стыдно: этот человек искренне улыбался из-за такого пустяка. Какую малость он просил за то, что рисковал жизнью! Если только его слова были искренними…