Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира

— Вот и вы! — приветственно воскликнул Три Галки. — Господин Хлогрхагг, позвольте представить моих друзей.

Мы подошли, и только тогда я заметила, что кожа господина с труднопроизносимым именем тоже отливала серебристой зеленцой, а ухоженная борода была цвета тины. С его пояса свисал увесистый кошель, очень похожий на тот, что Борх передал бывшему наложнику царицы. Господин церемонно раскланялся и сказал что-то непонятное свистящим громким шёпотом. На всякий случай мы вежливо склонили головы, и он ушёл.

— Нет ничего более противоестественного для речного народа, чем деятельность по заготовлению древесного угля, — сказал Борх, глядя ему вслед. — Однако от наследства не отказываются, и Хлогрхагг получил от отца-краснолюда не только предприятие, но и деловую хватку. Его родственникам со стороны матери, до того влачащих жалкую жизнь в загрязнённых водах Алтинина, ничего не оставалось, как согласиться работать на него.

Борх открыл дверь в стене склада с углем и провел нас коридорами в кабинет, бывший, наверное, единственно чистым помещением в здании: с дубовыми конторками, лоснящимися кожаными креслами и стоящей за ширмой невероятного размера бадьёй, наполненной прозрачной водой. Рядом на скамейке лежали стопками белые полотенца.

— До вечера это помещение в нашем распоряжении, — сказал Борх. — Располагайтесь.

Он развязал вместительный мешок и, отодвинув с монументального дубового стола бумаги и чернильницу, стал доставать хлеб, сыр и другие припасы.

— Почему мы встречаемся здесь? — спросила я, стоя на пороге и пытаясь сбить с сапогов налипшую грязь.

— Уголь, много угля нужно для дела, — сказал Борх и довольно потёр руки. — Я был впечатлён вашим стилем работы и захотел придумать для нашей тайной операции нечто столь же изощрённое.

Иорвет хмыкнул и подошёл к окну, откуда виднелись чадящие кучи.

— Погода благоволит нам, — сказал Борх. — Если ветер не разгонит облака, то в ночи без звёзд никто не заметит меня на фоне неба.

Я устала бороться с сапогами и стянула их. Упала в кресло неподалёку от низенького столика и закинула на него ноги. Из-под низко надвинутой шляпы, как бандит из вестерна, я оглядывала сообщников и размышляла о том, что энтузиазм Борха мне совсем не нравится. Иорвет тоже был мрачен.

— Похоже, что ты уже всё продумал, — сказал он, отвернувшись от окна. — Может быть, пришло время и нам рассказать?

***

После того, как Иорвет скрепя сердце одобрил план Борха, мы скоротали вечер за настольной зерриканской игрой, найденной в кабинете. На столешнице круглого мраморного столика была выбита спираль в виде змеи с головой в центре и с ямками на теле. С каждым броском костей три разноцветные каменные фигурки драконов продвигались от хвоста змеи к голове по хитрым правилам, которые Три Галки не то плохо помнил, не то придумывал и менял на ходу. После того, как он выиграл у нас три раза подряд, Иорвет с досадой откинул свою фишку и поднялся.

— Довольно, — сказал он. — Пора.

— Пора… — эхом отозвался Борх и достал из мешка два свёртка. — Ваша одежда.

Мы облачились в тёмно-серые, почти чёрные полотняные штаны и такого же цвета рубахи с запахом.

— Ты планировал выступление труппы бродячих артистов или ограбление? — язвительно спросил Иорвет, застёгивая пояс с мечом.

Я усмехнулась — на мой взгляд, мы были больше похожи на любительскую секцию каратэ на выезде.

— Ограбление с феерическим выступлением! Как жаль, что нам ни в коем случае не нужна публика, — радостно ответил Три Галки, не обращая внимания на наши настроения. — В темноте в этой одежде вы будете невидимками. Мечи лучше не брать — никто не должен пострадать сегодня. Да и если дойдёт до того, что вам придётся использовать оружие, оно вам не поможет. И обувь оставьте — карабкаться по стенам лучше всего босиком.

Я отложила в сторону перевязь с мечами, однако оставила на поясе ведьмачий нож и карман с эликсирами. Мы упаковали доспехи и обувь в наши сумки, приторочили к ним оружие и связали между собой, а Борх выдал две сумки поменьше. В Иорветовой лежали аккуратно сложенные верёвки с крюками на концах, а в моей скрученные из соломы плотные шарики. От них шёл тягучий запах, одновременно похожий на запах старой древесной коры и тёплой человеческой кожи, к тому же будто бы натёртой какими-то специями.

— Вот остатки мускуса, возьми с собой на всякий случай, — Борх протянул мне пузырёк, добытый через иликанина, и я вставила его в пояс рядом со свежесмешанными дозами Кошки.

— Готова!

— Ждите снаружи, я скоро буду, — велел Борх.

Тьма спустилась на город, беззвёздное небо слилось с угольными кучами, и только искры, вырывающиеся из труб, вспарывали ночной мрак. Иорвет подобрал уголёк с земли и нарисовал изогнутые полосы на обнажённой части рук и ног. Потом поднёс уголёк к лицу.

— Помочь? — спросила я.

— Нет, — хмуро ответил он и принялся рисовать камуфляжные полосы на щеках и шее.

Я тоже взяла уголь и по его примеру разукрасила голые ноги и руки.

— Помочь? — спросил он, когда я добралась до лица.

— Н-нет… Да! — передумала я, за сегодняшний день уже до чёртиков соскучившись по его прикосновениям.

Он приподнял моё лицо и сосредоточенно начал выводить углем косые полосы по лбу и щекам. А когда закончил, его рука задержалась у меня на подбородке, и с отчаянной надеждой я ждала, что он склонится и поцелует меня. Но Иорвет убрал руку и выкинул уголёк.

Заскрипели ворота, из отворившихся дверей склада горделиво выступил абсолютно чёрный дракон, и только снопы искр отражались в его узких глазах.

— Признаться, я получил удовольствие, купаясь в угле, — сказал он. — Меня всегда занимало, что чувствуют воробьи, совершая омовения в пыли… Встаньте рядом, спинами ко мне, и вы полетите на крыльях ночи!

Мы повиновались, сзади захлопало, и вокруг моих рёбер сомкнулась когтистая лапа. Я вцепилась в неё, и дракон взлетел. Этот полёт был гораздо приятнее того, что я совершила, свешиваясь на цепочке медальона с лапы виверны, и вскоре я едва сдерживалась, чтобы не повизгивать от восторга, когда Виллентретенмерт, набрав высоту, падал вниз, а потом, взмахнув крыльями, уходил снова вверх. Видимо, он со свойственной ему театральностью решил доставить нам удовольствие и устроить из полёта своеобразный аттракцион.

С реки на город наползал туман, огни едва пробивались сквозь него. Дворец был уже близко, я видела горящие в окнах сторожевых башен масляные светильники. Дракон поднялся высоко, и на земле прорисовались периметры внешних и внутренних стен дворца, пунктиром подсвеченные факелами в руках патрулей охраны. На миг Виллентретенмерт завис в воздухе и, приметив нужное место, спикировал к нему. Мне начало казаться, что мы со всей скоростью впечатаемся в каменные зубцы, когда он раскинул крылья, плавно подлетел к стене, отпустил нас и растворился в ночи.