Очень долгое путешествие, или Инь и Ян
Шрифт:
— Ты села в лужу, — радостно заметил Ламберт.
Он сидел такой спокойный, такой чистенький, что я подумала: «Сейчас или никогда». Делая вид, что изнемогаю от усталости, я согнулась над сумкой и незаметно достала одну из желёз гнильцов. Разогнулась и швырнула в него. Реакция Ламберта была молниеносной — он совершенно спокойно отклонился, и железа пролетела мимо лица, но ударилась в дерево за его спиной и разлетелась вонючим облаком.
— Один — один, — торжествующе сказала я, подошла к Ламберту и протянула руку ладонью к нему.
Прищурившись, он смотрел снизу вверх, явно
— С тебя тридцать оренов за железу.
— Согласна. Готова дать ещё тридцать за ещё один такой бросок, идёт?
— Идёт, но это будет последний бросок в твоей жизни.
Теперь настал черёд разделывать утопцев. Если бы прошлая я только знала, чем мне придется заниматься!
— Берём мозг и когти. С когтями осторожнее, они отравлены, ну, ты знаешь.
Увесистым ножом Ламберт надрезал кожу на голове утопца и ударил рукоятью в затылок, чтобы разбить место, где соединяются кости черепа. Теорию я знала, но увиденное было уже чересчур. Почувствовав, что меня мутит, я метнулась в сторону многострадального деревца, где меня и вывернуло.
Обратно мы шли, нагруженные благоухающей добычей, сами от неё, в смысле запаха, не сильно отличаясь.
— Может, к обеду успеем, — мечтательно проговорил Ламберт.
— Что-то мне не хочется.
— Привыкнешь, — ведьмак дружески хлопнул меня по спине. — Ты молодец.
Я недоверчиво покосилась на него, но решила промолчать, чтобы не испортить такой исключительный момент.
В замке нас встретил Эскель. Забрал сумки с добычей и кивнул мне:
— В твоей комнате я наполнил бадью горячей водой.
— Эскель, ты лучший! Горячая ванна — это именно то, что сейчас нужно.
— А мне ты налил горячей воды? — ревниво поинтересовался Ламберт.
— Вообще-то, я был уверен, что тебе она не понадобится.
— Вот так вот, сплошная несправедливость и неравенство. Ламберт весь в говне и без ванны, а Эскель — лучший, — Ламберт схватил с кухни кипящий чайник. — Ставь новый, этот возьму я.
Отмокая в ванной, я думала о том, что очень счастлива. Такая схватка, и я не облажалась! С точки зрения ведьмаков гнильцы и утопцы это мелочь, но для меня это была первая битва и великая победа. В остатках тёплой мыльной воды я прополоскала одежду, решив постирать её вечером. Единственное, чего мне сейчас больше всего хотелось, это есть.
КАЭР МОРХЕН. Глава 6. Ночь костров
Было время как раз между обедом и ужином, однако, спустившись на кухню в поисках еды, я застала всех ведьмаков в сборе. Ламберт уплетал пряный гуляш, волнующий запах которого я учуяла ещё на башенной лестнице, и я тоже налила себе доверху тарелку и отрезала гигантский ломоть хлеба. В кухне было натоплено, пахло едой и потрескивал камин, а за окном темнел холодный осенний вечер, в который не надо было выходить. Ведьмаки обсуждали поездку в деревню.
— Нужно взять телегу, в седельные сумки всё не поместится, — Весемир, прищурившись, изучал лист со списком покупок.
Взял перо и дописал ещё один пункт.
— А
можно мне тоже поехать? — попросилась я. — Очень уж интересно посмотреть на мир снаружи.— Это как Эскель решит, — ответил Весемир, — может, вдвоём вам и легче будет управиться.
— Я не против, — кивнул Эскель, — ненавижу делать покупки.
— И я ненавижу, — радостно поддержала я, — будем ненавидеть вместе.
— С такими купцами нам не продать всё ненужное так, чтобы хватило на всё нужное, — съязвил Ламберт.
— Поехали с нами, — предложил Эскель.
— Ну уж нет. У меня лодка негулянная, и причал к зиме надо построить.
Остаток дня мы посвятили сборам. Я постирала и развесила в комнате у камина одежду, сильно надеясь, что она успеет высохнуть до завтра. Нашла тёплый плотный плащ с капюшоном и вскоре была готова.
Вечер мы провели в зале у камина. Весемир разрешил сегодня отдохнуть и ничего больше не изучать, поэтому я подвинула к огню кресло, залезла в него с ногами и блаженно дремала, потягивая сидр, под тихие звуки негромкой беседы, постукивание шахматных фигур и шелест страниц.
Ежедневное преодоление, тренировки, работа так поглотили меня, что прошлая жизнь, мой отдел, сотрудники, и даже семья казались чем-то далёким и ненастоящим. Исподтишка наблюдая сквозь полуприкрытые веки за ведьмаками, которые приютили и приняли меня, я всё больше не понимала, кто я в действительности — та или эта. Разум достался мне в наследство от прошлой меня, но была ли я тут самостоятельным человеком или только слепком, проекцией той я, сидящей в кресле в другом мире? Всё более я ощущала себя отдельной личностью. Да, у нас с прошлой мной общие воспоминания и цели — нам нужно снять проклятие Филиппы, или мы умрём. Но имею ли я право жить здесь свою собственную жизнь? Ведь после снятия проклятия я исчезну, умру, развоплощусь. Новое тело утверждало, что да, имею. Разум же решил, что он страус, и всячески отлынивал от неудобных вопросов. Уж слишком хорошо и покойно было тут, у камина. Как дома.
***
Ещё до рассвета Эскель успел запрячь вороного Василька в телегу и побросал в неё мешки с товарами на продажу. Конь недовольно встряхивался, перебирал копытами и пятился — упряжь ему категорически не нравилась. Эскель обнял его за голову и нашёптывал что-то в подрагивающее ухо. Я отогнала некстати появившуюся мысль о том, что хотела бы быть на месте Василька. Конь несколько раз недовольно махнул чёрным хвостом и смирился.
Весемир поднял решётку ворот, Эскель повёл Василька под уздцы, я шла следом. Старый ведьмак помахал нам на прощание, и мы отправились в путь.
Телега охотно катилась под гору по сухой утрамбованной дороге. Я догнала Эскеля.
— А какое расстояние до деревни? И вообще, расскажи про неё, — попросила я.
— Вёрст семьдесят, думаю. Верхом мы бы управились за день, а на телеге доберёмся с ночёвкой. Скоро выйдем к Гвинлеху, который видно со стен Каэр Морхена. Истоки реки высоко в горах, здесь она набирает силу, мы пойдём вдоль неё. Потом Гвинлех спускается в Каэдвенскую равнину, и в Ард Каррайге, столице Каэдвена, он уже под сотню шагов шириной. А мы едем в деревню Износки.