Очень долгое путешествие, или Инь и Ян

На последнем из больших сундуков мне улыбнулась удача. Тут тоже была, судя по размеру, женская одежда. Стопками теснились разномастные штаны, белёные сорочки, куртки. Я примерила рыжие, ковбойского вида кожаные штаны перед таким же зеркалом в рост, как в комнате Геральта. Между ног и на заднице была вшита вставка, явно для верховой езды. Достала сорочку с пышными рукавами и кожаные ремешки, которыми подхватывали рукава выше локтя (я заметила вчера такие у Ламберта). Вместо бра нашлись полоски ткани с лямками и с завязками на спине — вероятно ими перевязывали грудь. Пока мне это было не нужно, дома я носила спортивные топы, и один из них был на мне. Нашла сапожки из кожи настолько мягкой и тонкой, что им впору было бы быть перчатками. Под ними лежали ещё одни из толстой кожи на невысоком каблуке, с отворотами. Мне повезло с размером — сапоги хоть и были чуточку больше, чем нужно, но, главное, не были мне малы.

К своей досаде я не нашла ничего похожего на носки. В предыдущем сундуке было что-то воздушное, вроде чулков, но их не поносишь каждый день. И тут на дне я увидела их — стопку портянок. Где же был мой мозг, когда в детстве дедушка объяснял, как их наматывать? Единственное, что я помнила — это его утверждение, что для ходьбы в кирзовых сапогах портянки служили гораздо лучше носок. И что если замотать их правильно, то они не собьются, но если неправильно, кровавые мозоли обеспечены. Кое-как я навертела прямоугольные лоскуты вокруг ступней и натянула сапоги. Верхнюю одежду исследовать уже не успела, яркие лучи солнца просветили комнату насквозь — время вышло. Я помчалась вниз, попутно взглянув на себя в зеркало. Почти как Индиана Джонс! Не хватало только шляпы. Перепрыгивая через две ступеньки, я неслась по башенной спиральной лестнице без перил и боялась опоздать, будто в первый день на новой работе.

На кухне уже хлопотали Весемир с Эскелем. Ламберта не было. Весемир принес сковороду со шкворчащей яичницей, на столе ждали хлеб и кувшин молока. Эскель разлил похожий на чай горячий травяной напиток по кружкам.

— Как спалось? — приветствовал он.

— Отлично, — соврала я.

— Вижу, что ты нашла себе одежду, добро, — наставительно начал Весемир. — Эскель, покажи Яне хозяйство, и примемся за работу. Я хочу поправить сарай для скотины, потолок там совсем прогнил, а холода придут со дня на день.

Я поперхнулась чаем — вдобавок и скотина! С другой стороны, откуда ещё могли взяться молоко и яйца.

— Ламберт ушёл на охоту, так что дичь будет.

— У нас уже некуда её девать, — Эскель недовольно покачал головой.

— Пусть его. Пускай проветрится, ему не помешает, — проворчал Весемир и с шумом отодвинул лавку. — Я буду во дворе, приходи, если что-то нужно.

Я благодарно кивнула. Мы с Эскелем убрали со стола, и он показал, как мыть посуду с помощью нескольких тазов и бурого куска мыла в форме сплюснутого шара.

— Ламберт сварил, — с гордостью сказал он, — сделал запас на несколько лет вперёд. Если настанут трудные времена, сможем мылом торговать, неплохая прибыль будет.

Эскель посмотрел на меня.

— Ты не переживай. Ламберт говнюк ещё тот, но он привыкнет, вот увидишь.

— Спасибо, — ответила я и подумала, что, постарайся я быть милее и покладистее, то смогла бы найти к Ламберту подход. Но стараться не хотелось совершенно. — Пока я переживаю не сильно, хотя и неприятно, что он меня невзлюбил.

— У каждого ведьмака за плечами есть то, с чем сложно жить. Не все с этим могут смириться.

Я внимательно посмотрела на Эскеля. Заметила, что сегодня он был гладко выбрит. А ещё то, что вживую он был гораздо симпатичнее игровой версии, хотя, как и в игре, лицо с правильными чертами уродовали старые шрамы, рассекавшие бровь и тянувшиеся по правой щеке до губ. Один такой рубец он задумчиво поглаживал кончиками пальцев, застыв над мойкой. Как и положено ведьмаку, Эскель был высок, строен, широкоплеч. На вид ему можно было дать от тридцати пяти до сорока пяти лет, хотя двигался он пластично и ловко, как юноша. Рукой ведьмак откинул упавшие на лоб тёмные, без единого седого волоска, стриженные волосы, и я в первый раз обратила внимание на глубоко посаженные золотисто-карие глаза с чуть опущенными уголками и вертикальным зрачком. Эскель улыбнулся мне.

— Пойдём за водой.

На улице стояла тёплая ласковая погода. Шелестел свежий ветерок, и со стройного дуба, росшего недалеко от входа в замок, отрывались и кружились редкие жёлтые листья. Даже не верилось в ворчание Весемира, что зима близко.

Мы свернули направо на двор с каменным колодцем по центру. В замковой стене за колодцем зияла гигантская дыра, рядом валялись камни и инструменты у приготовленных бочек со строительным раствором. Около колодца пощипывала траву белая коза.

— Колокольчик, кто опять удрал из загона? — воскликнул Эскель.

Я погладила козу по жёсткой шерсти между ушей, и она посмотрела на меня пустыми жёлтыми глазами, мемекнула и отбежала в сторону. Судя по полному вымени, Колокольчик хотел, чтобы его подоили.

Эскель набрал воды и налил доверху два из четырёх принесённых вёдер, а ещё два до половины. Мои полуналитые вёдра всё равно были тяжеленными, и чтобы их взять, я вспомнила все инструкции фитнес-тренера по становой тяге. Не хватало ещё сорвать спину в первый же день. Чтобы наполнить деревянную бочку на кухне, мы сделали ещё пару ходок.

Потом последовала экскурсия по запасам еды. В кухне хранились мешки с крупами, мукой, на деревянных лесах висели колбасы, над камином сушились пучки трав. В углу под лесами был проход, и мы спустились по узкой лестнице. Тут было значительно холоднее, чем наверху. По дороге ведьмак щелчками пальцев зажигал свечи на стенах. Открыл ещё одну дверь, за ней оказалась небольшая каменная комната, в центре которой на возвышении стоял ящик в рост высотой с зазорами между досок. Внутри виднелось с полметра слежавшегося льда, присыпанного опилками.

— А куда уходит талая вода? — спросила я. Пол был сухим.

— Там под ящиком дырка, вода стекает по жёлобу и дальше через трубу в стене наружу.

— Настоящий холодильник!

Вдоль стен по кругу холодильной комнаты тянулись полки, на которых громоздились сырные головы, шматы сала, стояло бесчисленное множество банок, кувшинов и бидонов. Внизу в ящиках хранились лук, капуста и пересыпанная песком морковь.

— Надо масла захватить, — Эскель взял кусок, завёрнутый в бумагу, на которой угадывался текст.

— Неинтересная была книга?

— А, бесполезная, трактат пророка Лебеды, — Эскель подкинул масло в руке. — Но уже опять полезная!

Я адски замёрзла, и мы вернулись в тёплую кухню.

— Теперь скотина!

Тщательно вымыв руки с мылом, мы вышли из замка и прошли за ворота в следующий двор пониже, заросший травой и молодыми ёлками. Ветер гнал по земле клубы пыли и раскачивал ветви раскидистого старого дуба.

— Какой балкон! — я побежала к величественной арке в стене.

Арка оказалась выходом со двора на внешний периметр стен. Горы слева и справа спускались в долину, где извивалась и сияла на солнце река. Эскель посмеивался от моего обалдевшего вида.