Очень маленькое созвездие. Том 2. Тихая Химера

– Мне уж кажется, я всегда болею… Ние… А… А красные сандалики у меня тогда были?

– Да, – удивился Ние. – Точно, да, были красные…Слушай, ты, маленький кусок космоса. Мы с тобой будем дружить?

– Будем. А что? …Вы зачем меня сюда забрали?

– Тебе пора в другую школу, – сказал Дед. – Там тебе будет лучше, и Ние всегда будет рядом. И ты всегда будешь под нужным присмотром, и там тебе действительно помогут вспоминать. Ты подрос, окреп, теперь тебе туда можно.

– Хорошо, – согласился Юм. – Вам виднее. К тому же с ним. Тогда не страшно, – он посмотрел на Ние и улыбнулся. – А петь можно там будет?

– Вот это тяжелый вопрос, – Ние погладил его по голове. – Голос у тебя золотой, только мы вчера увидели, что нельзя тебе при чарах петь, пока ты себя не вспомнишь. А так – пой, сколько хочешь. Ты ведь даже просто говоришь-то – как будто поешь, такой у тебя голос глубокий и… золотой, сияющий. А уж если ты поешь, Сердечко, то… Вообще какое-то бессмертие наступает.

Юм оторопел. Посмотрел на Деда. Тот серьезно кивнул:

– Это так. Хороший голос. Единственный сейчас такой голос. Я уж и не ждал такой снова услышать… Захочешь – будешь… Голосом созвездия. Захочешь если. Когда время придет.

– Это что ли петь, как Сташ в детстве? Я с его голоса петь учусь. Смотрю всякие ролики старинные и учусь. И еще слушаю всегда, когда… Ой! Я же все там оставил, и наушники, и…

– Все снова дадим, спокойно. Да все вообще, что захочешь…Сокровище ты, – поцеловал его в макушку Ние. – Чудо. Мы тебя беречь будем. Помнишь вчерашнее? Хотя ты-то, конечно, испугаться не успел.

– Я чар вообще-то боюсь, – сознался Юм. – Но я понимаю… Понимаю что-то такое… Ну, как голос и сам храм с ними совпадают, и что можно нотами все эти синие чары вести туда, выше, где самый главный смысл, чтоб получилась… Ну, такая архитектура из энергий, и – велеть, сильно раскрутить, потом – бац и стрелами по секторам вовне, чтоб исполнилось…

– Я тебе дам «бац и стрелами», – пригрозил Дед. – Не вздумай попробовать.

– Не буду. Меня там в этой новой школе этому научат?

– Не сразу. Сначала мозги надо на место поставить. И есть риск, что, когда ты все вспомнишь, начнется …опасная свистопляска.

– А как-нибудь можно сделать… Чтоб я ничего не вспомнил?

– Только не с тобой. Уже дважды…– Ние осекся. – Ох. Слушай, кусок космоса, просто живи, расти и учись. И будь честным. Тогда все будет хорошо.

– Значит, пока я ничего не помню… То в безопасности?

– Никто не в безопасности. Никто. И не надо, Юмушка, испытывать судьбу. Давай думать о школе. Там будет все, как ты захочешь, – сказал Дед. – Только и тяжелее, конечно, чем в маленькой школе, куда я тебя запрятал, пока ты не поправишься. Гораздо тяжелее. Учиться надо по-настоящему.

– А где эта школа? – подозрительно спросил Юм. – Что-то мне кажется, что мы уже довольно давно летим в сторону Айра. Вот кажется, и все.

– Навигатор, – усмехнулся Дед. – Правильно тебе кажется.

– "Венок"? – уточнил Юм, скрывая дрожь.

– "Венок", – кивнул Дед.

Юм уставился на Деда, потом на Ние, но ни тот, ни другой не собирались ему ничего отвечать. Улыбались только. Может, все еще будет хорошо, если ничего не вспоминать? Ведь сейчас-то – хорошо? И это такое страшное и любимое, такое родное слово «навигатор»…Юм почесал бровь – Дед и Ние почему-то переглянулись – и попросил:

– Учиться… Да. Давайте уж тогда скорее. Трудно жить наугад. Я всему научусь, чтобы все понимать и вести себя правильно… Сделать что-то полезное, из-за чего вы со мной так возитесь.

– Из-за чего, чучело? – рассердился Ние. – А сам по себе ты разве ничего не значишь? И просто так тебя любить нельзя?

– И ты просто так всем подряд косички плетешь, – буркнул Юм. – И на руках таскаешь. Ага.

Дед усмехнулся.

Юм, подумав, тоже. И сказал:

– Вы всегда недоговариваете, мол, я должен сам вспоминать. Я-то вспомню…А если не успею до того, как это будет нужно? Я боюсь чего-то. Какой-нибудь ужасной внезапности. А вдруг зачем-нибудь станет нужно то, что я могу, когда я космос? Я и так уже всегда виноват и всего боюсь. И сам себя боюсь. И тем больше, чем больше вижу, что боитесь вы. Потому и не говорите мне ничего сами. В том числе даже самого простого: вот кем Ние для меня является, к примеру.

Ние за подбородок поднял лицо Юма, посмотрел в глаза:

– Сердишься на нас?

– Нет, – свел брови Юм. – Может, я виноват, что нельзя говорить.

– Нет. Не виноват. Ние! Скажи ему. Сам скажи, сейчас.

– Но разве можно…

– Да я догадался, – хмуро сказал Юм и отодвинулся от Ние. – Чего тут догадываться-то…Ты ведешь себя, как настоящий старший брат.

– А ты откуда знаешь, как старшие братья себя ведут? – немного растерялся Ние.

В Юме все напружинилось так, что нервы звенели:

– Они ведут себя, как ты… Извини… Я просто хочу, чтоб ты был мне братом.

– Юмка! – Ние опять сгреб его в охапку. – По большому счету, я не был тебе братом. Я вообще о тебе думал мало – слишком уж ты был далеко… Да я и не знал тебя до того твоего дня рождения, из которого ты помнишь звездолетик в песке. Тогда ты был такой – очень отчужденный ото всего, ото всей жизни, в броне своего всемогущества, в глаза никому не смотрел, так что и непонятно было, какой ты на самом деле.

– В чего броне?

– Не важно. А потом узнал, какое ты…Солнышко весеннее. Такая маленькая добрая звезда. В красных сандаликах. Ты – чудо, а не чудовище. …Но я правда твой брат. И теперь буду им всегда, клянусь. …Ну что ты молчишь?!

– Я же сказал, что – хочу. А когда я чего-нибудь хочу – оно сбывается…

– Ах ты кусок космоса, – грустно сказал Ние. – И характер у тебя… Ох и характер. Брат я твой, брат, это правда. На самом деле брат. Хочешь или не хочешь. Вот у Деда спроси. И хватит об этом.

– Ние.

– Что?

– Ние, не сердись.

– С чего ты взял, что я сержусь?

– Не знаю. Мне что-то страшно…

– Брось. Ты лучше просто так пожелай чего-нибудь хорошего, чтоб оно сбылось. Ты умеешь.

Путешествие, неторопливое – «умиротворяющее», как сказал Дед – Юму нравилось. Снаружи космос, а вокруг Юма – околдовывающий красотой корабль. Тишина, неяркие звездные узоры на стенах, под ногами бархатные черные ковры, экипаж – спокойные люди с негромкими голосами, но на них Юм смотреть боялся. Хорошо, что он везде ходил только с Ние, который все показывал, разговаривал обо всем, о чем Юму хотелось поговорить, давал слушать музыку и потом они вместе разбирали лучшие кусочки по нотам; рассказывал интересное. А Дед почти все время был занят, ему нельзя мешать. Если не приходил Ние, Юм сидел один и читал учебники, что принес Ние – ведь в Венке будет экзамен… Только странные учебники-то: будто все, что в них написано, давно известно. А вот сказки и мифы – тяжелую красивую книгу принес Ние – нет, это впервые… Но со сказками вообще трудно: как отличить явь от выдумки? Своя каюта красивая, только мебель большая, Юму не по росту. И одежда тоже – новая, очень красивая, но словно бы чужая – великоватая и тяжелая…