Очень опасная игра

— Ладно, — сказал я. — В том районе есть одна старая развалюха. Не знаю, в каком она состоянии, поскольку пролетал над ней только однажды, но все равно это лучше чем палатка. Полагаю, с провизией проблем не будет?

— Думаю, у меня есть все, включая двухнедельный запас провианта. Может быть, потом меня можно будет переправить куда-нибудь еще?

— Никаких проблем. — И тут я задался вопросом: сколько же, по его мнению, потребуется времени, чтобы убить одного медведя? — Как долго вы намерены здесь пробыть?

— Я рассчитывал недель на пять-шесть. Для начала, во всяком случае. Вы сможете оставаться здесь все это время?

Он задавал вопросы так деликатно и с таким искренним беспокойством, словно опасался причинить мне неудобство вынужденным пребыванием из-за него в этих суровых краях.

— Я буду здесь, пока будет работа. Зима для пилота — чертовски трудная пора.

Пожалуй, мои слова прозвучали довольно искренне, поскольку он окинул меня быстрым тревожным взглядом, а затем вежливо отвернулся.

— Встретимся на улице через четверть часа. Мне надо повидаться с одним человеком в ангаре. Идет?

— Отлично, сэр. Я начну грузить свой багаж, если только самолет не заперт.

Меня эта мысль даже позабавила.

— Он не заперт. И достаточно давно.

Я кивнул и понял, что подвергать мою голову такому испытанию было ошибкой, и зашагал дальше, размышляя о таком образе жизни, при котором можно изыскать пять-шесть свободных недель, чтобы поохотиться на медведей.

Техник из ангара завидел меня еще издалека и при моем появлении уже держал в одной руке бутылку пива, а в другой — открывалку. Половину бутылки я опорожнил одним мигом, а затем неторопливо стал расправляться со второй.

Некоторое время спустя он спросил:

— Как там Стокгольм? — К моему удовольствию, он говорил по-шведски.

— Насколько я могу вспомнить, прекрасно.

— Что сказал человек из «Хэвиленда»?

Я туда летал главным образом для того, чтобы выяснить мнение представителя фирмы-изготовителя о том, какой ремонт требуется моему «Биверу», чтобы он продержался еще один сезон.

— Он был очень вежлив и любезен. Во всяком случае, он не поднял меня на смех.

— Он посоветовал сменить двигатель?

— Он сказал, что мне нужен новый самолет.

Техник мрачно кивнул:

— Это и я мог тебе сказать. Но мне не хотелось тебя расстраивать.

«Бивер» был одним из самых прочных самолетов, построенных в наше время. Он предназначался для работы в условиях Канады, но даже «Бивер» может состариться. Моя машина постарела за несколько секунд, когда некий пилот финских ВВС попытался плавно посадить ее на небольшом озере. Потом ее вытащили из леса и сбыли мне по бросовой цене. Я сделал все, на что был способен, даже достал пропеллер, но один из поплавков так и остался смотреть не по линии, а фюзеляж был деформирован настолько, что ни одна дверь плотно не закрывалась, к тому же подшипники мотора ходили ходуном, как задница кинозвезды.

— Он назвал тебе стоимость переборки двигателя?

— Он сказал, что если двигатель сможет развить полную мощность, то весь самолет развалится в воздухе.

Техник снова кивнул.

— Может быть, тебе удастся получить работу на эту зиму?

Это всегда было проблемой. Большинство чартерных рейсов и вся воздушная разведка прекращались с первым снегом. Всего несколько лет назад мне удавалось зимой находить работу в Норвегии, Германии или Австрии; но теперь там оказалось слишком много авиационной техники собственного производства. Прошлой зимой пришлось поставить «Бивер» на стоянку в Хельсинки; похоже, и в этом году ничего нового не предвиделось.

Но даже работа всю зиму напролет не позволит мне купить новый «Бивер»: для этого мне нужно было найти никель. По договору с «Каайей» размер премии был таков, что покупку можно было бы сделать немедленно.

— Ты не видел Микко?

Техник кивнул в конец ангара. Я прошел туда. Прислонившись к стене, Микко наблюдал за человеком, возившимся на верстаке с блоком электронной аппаратуры.

Согласно зарплате, которую я ему платил, Микко был моим ассистентом. Он сидел позади меня и следил за записями магнитометра и сцинтиллометра, а когда они выходили из строя, то ремонтировал их. Вскоре после того, как я его нанял, выяснилось, что он с новенькими правами пилота искал настоящую работу, а не собирался протирать штаны, наблюдая за электронной чепухой.

Я похлопал Микко по плечу и отвлек его от мыслей о пилотировании авиалайнера компании «Финнэйр».

— Удалось починить самописец?

Он показал на блоки, разложенные на верстаке, и без особого энтузиазма ответил:

— Нужно сделать пару новых деталей. Как провел время в Стокгольме?

— Когда прибор будет в порядке?

Микко пожал плечами:

— Ближе к вечеру.

— Я должен подбросить одного охотника, тут недалеко, на несколько миль. Вернусь через пару часов. Если к тому времени самописец не будет готов, сними нам где-нибудь пару комнат, но только не в «Поларе».

Оставь его без четких инструкций, и он закажет лучшие номера в городе. По его мнению, пилоты должны поддерживать марку и не опускаться ниже определенного уровня.

Микко пожал плечами и вновь принялся подпирать стену.

— Ладно, — буркнул я. — Мне нужно идти зарабатывать на хлеб. Не стоит утомлять глаза, наблюдая, как работают другие.

К тому времени, когда я появился у «Бивера», Хоумер успел загрузить большую часть своего багажа и даже умудрился относительно разумно расположить его с учетом центра тяжести. Было очевидно, что ему уже приходилось летать на небольших самолетах. Я набросил на его чемоданы грузовую сеть, закрепил ее по углам, и мы были готовы к отлету.

Глава 2

Пока Рованиеми оставался в зоне нашей видимости, я держал курс точно на север. Справа от меня сидел Хоумер, который к этому времени уже успел снять плащ и шляпу. У него были тонкие, вьющиеся, почти совсем светлые волосы, которые удивительно подходили к его детской физиономии. Серые, венецианского сукна, широкие спортивные брюки и черно-коричневая кашемировая спортивная куртка красноречиво свидетельствовали о размере его счета в банке. Он перехватил мой взгляд и отстегнул привязные ремни. Сиденья «Бивера» — отнюдь не клубные кресла, но он довольно хорошо к ним приспособился.

Я закурил, а он отказался и через некоторое время спросил:

— Где именно вы собираетесь меня высадить, сэр? — Ему пришлось кричать довольно громко, чтобы перекрыть шум воздуха, врывавшегося внутрь через щели дверей пилотской кабины.

Я протянул ему карту и ткнул в то место, куда мы направлялись.

— Вот здесь. Маленькое озеро неподалеку от реки Вариойоки. Вам нужно будет отыскать старую хижину примерно в миле к северу, а пятью милями дальше за рекой должны быть медведи.

Некоторое время он изучал карту, но для него масштаб ее был слишком мелким, чтобы можно было составить хоть какое-то представление о местонахождении медведей, но было сразу видно, что это один из пустыннейших уголков Финляндии.