Очень плохой профессор

Душа стала легче воздушного шарика и радостно понеслась вверх, к небесам. Матвей открыл глаза и с шумом выдохнул.

Нет. Это не мираж. Ничего не изменилось. Они действительно обнимали друг друга и едва не плакали от счастья!

— Папа! Ты пришел! — Уже через минуту кричала Вера, прорываясь к нему через толпу.

Сумка упала на пол. Прыг! Он подхватил дочку и закружил.

— Ты такая умница. Я так тобой горжусь.

Сжал крепче в своих объятиях и прижался щекой к щеке.

— Ты пришел… — Повторила она.

— Конечно.

Ведь он так торопился.

— Пап, там… — Прошептала девочка, поворачиваясь.

— Я знаю. — Тихо сказал он, опуская ее на землю.

В десяти метрах от них стояла Ольга и нервно теребила край своей кофточки. В ее взгляде смешались растерянность, испуг и волнение.

Мужчина не двигался. Смотрел на нее с замиранием сердца и понимал, что боль, которую он испытывал, не имея возможности быть рядом, была гораздо сильнее любых проблем, которые им пришлось бы решать, стань они парой.

— Привет… — Одними губами сказала Оля, приблизившись к ним.

Ее плечи были напряжены, лицо заметно побледнело. Видно было, что девушка очень переживала, как он отреагирует на ее появление в бассейне.

— Матвей, я… — начала она, сделав еще несколько шагов.

— Я тоже скучал. — Улыбнулся Озеров, притянул ее к ним с Верой и обнял своей большой и сильной рукой.

Теперь они обнимались втроем.

«Ух, ты», — подумала Марина Валерьевна.

Ей в один миг стало так трудно дышать, что пришлось сложить ладони на груди. Горечь собралась большим, тугим комком в горле.

Женщине пришлось сделать усилие, чтобы сглотнуть ее. (1d577)

Она медленно сделала вдох и спешно сморгнула выступившие в уголках глаз слезы. Со следующим выдохом ее тело покинуло такое количество боли, что она едва не пошатнулась.

Марине Валерьевне так сильно хотелось плакать, что даже зажгло в груди. Четыре года назад, после смерти дочери, она и не думала, что ее сердце сможет когда-нибудь избавиться хотя бы от части собравшейся в нем тяжести. Думала, что сама навсегда стала теми слезами, которые лила, оплакивая свое дитя.

А теперь она отчетливо услышала, как Ирина, стоя у нее за спиной и нежно обнимая за плечи, тихо сказала: «Все будет хорошо».

50

Девушки прихорашивались у зеркала в холле: Алексеева закалывала невидимками длинные пряди, а Зуфарова, прислонившись к стене плечом, мягкой тряпочкой бережно протирала флейту.

— Вот это да. — Лилька выглядела озадаченной. — Я думала, бывшая теща примет тебя в штыки.

— Я тоже, но, кажется, она оказалась вполне адекватной.

— Может, притворялась?

— Не похоже. — Задумалась Ольга.

— Значит, приняла?

— Приняла.

— Вообще, это правильно. — Хмыкнула Лиля. — Если не будет конфликтовать с новой женой зятя, то будет регулярно видеться с внучкой.

— Женой? — Ольга воровато оглянулась по сторонам и понизила тон голоса: — Я не собираюсь замуж! Мне всего девятнадцать!

— Какая разница, раньше или позже, если вы любите друг друга?

— Разница есть.

— Так повстречаетесь несколько лет, а потом мужик привыкнет, и его в ЗАГС и на буксире не затащишь. Он должен осознавать серьезность отношений, чтобы относиться к женщине соответственно. К тому же, поженитесь, и никто в универе против вашей связи и слова не скажет. Ну, подумаешь, пошепчутся, посплетничают — можно пережить.

— Я не хочу! — Занервничала Ольга. — Не хочу свадьбу. Платье это белое, цветы, и все смотрят на тебя… Нет, не хочу, чтобы на меня все смотрели! Не представляю себе это!

— Ты неправильная какая-то, Оль. — Засмеялась Лиля. — Все девочки хотят замуж.

— Только не я.

— Ну, тогда просто распишетесь. Эффект почти тот же.

— Нет! — У Ольги в руке даже заколка погнулась. Она выгнула ее в обратную сторону и все-таки устроила на голове. — Я… я… не хочу так!

— Как?

— Не хочу, чтобы на мне кто-то женился просто потому, что так надо. Неправильно это.

— А говорила, платья белые не любишь. — Злодейски захихикала Зуфарова. — Вы, вообще, поговорили о статусе ваших отношений с профес… — Она улыбнулась проходящим мимо парням с их потока. — С профессионалом своего дела?

Ольга проводила парней взглядом и наклонилась к Лиле:

— Не особо. — Она перешла на шепот. — Мы вчера отмечали победу Веры в кафе. Там и Марина Валерьевна с нами была. Всё было как-то неловко, и я стеснялась ее. А когда она ушла, Матвей отвез меня домой. В машине была Вера, поэтому мы даже не поцеловались. На ночь немного переписывались, конечно, но это же смски, сама понимаешь, там ничего такого не напишешь.

— Ну, тут сама смотри, чего ты хочешь. Если будете дальше обжиматься по углам, то кто-нибудь на вас настучит, и обвинят робота не только в шашнях со студентками, но и в принуждении их к сексу. Скажут, что он требовал интим в обмен на зачеты, и тогда хана. Выпнут его с волчьим билетом, и ни в один институт потом не возьмут.

— Если нужно будет, я могу перевестись в другой вуз. — Пробормотала Оля.

— Стой. Не оборачивайся. — Вдруг сказала Зуфарова, выпрямляясь. — Стой, еще стой.

— Да что там? — Забеспокоилась девушка.

— Теперь смотри.

Ольга повернулась и увидела за своей спиной Мануш. Та сама на себя была не похожа. В вытянутом свитере, широких джинсах, стертых кроссовках. Она шла в сторону лестницы, еле передвигая ногами, будто каждый шаг ей давался с большим трудом. Ее черные волосы были убраны в небрежный хвостик, взгляд казался потухшим.

— Не больно-то нарядный прикид у нее. — Прошептала Лилька.

— Видно, что ей плохо. — Покачала головой Оля. — Может, мне поговорить с Мануш?

— Сострадательная ты наша. — Изумилась Зуфарова. — Другая после всего произошедшего на нее бы не взглянула, а ты еще жалеешь.

— Обидно мне за нее, понимаешь? Артур ведь, получается, нас обеих предал.

— Сама виновата. Вот о чем она думала, когда в койку к Юшкову прыгала? И когда спала с ним без резинки? Пусть сама теперь и расхлебывает!

— Все равно жалко…

— Идем, а то опоздаем. — Отмахнулась Лилька.

После торжественного концерта, на котором выступили представители каждой из групп, мероприятие плавно перенеслось в спортивный зал. Ректор отчалил домой, поэтому присутствующие почувствовали себя расслабленно. Озеров еще пытался что-то говорить в микрофон, но всем не терпелось просто потанцевать. Наконец, свет приглушили, и за пульт встал диджей — один из старшекурсников, и сразу стало намного веселее.