Очень прекрасный принц

“Да вобщем-то всё просто. Это был, кажется, второй по счёту официальный Отбор девушек в мои фаворитки. Всё шло как обычно: пригласили девиц из самых знатных, самых проблемных и самых нужных семейств, всё чин чином. И тут один шайпа одного из свежеприсоединённых островов и выдал: “А почему это драконий принц наших девушек не приглашает себе в гарем? Или они для него недостаточно хороши? Или имбайскую знать драконы не уважают?” Казалось бы, бред-бредом, но волна поднялась нешуточная. Особенно горячие головы даже погром в нашей столице устроили. Буянов мы, конечно, отловили, но ситуацию сгладить стоило. Колонии же, как ни крути... Так что мы действительно пригласили дочерей самых знатных представителей диаспоры. И мне сказали выбрать одну из них.”

— И ты выбрал дочь того шайпы? — уточнила я.

“Лисси, ты совсем не веришь в меня… Нет, разумеется. Я выбрал дочь его кровного врага. Через время мы с новым тестем взяли под контроль тот остров.”

Я всё же не удержалась от смеха.

— Такие интриги — это для тебя рутина, да?

“По моим меркам это не то чтобы интрига, если честно. Так, лёгкое развлечение.”

Мне кажется, или кто-то распускает тут перья?

— И как тебе с ней жилось?

“Знаешь, безопаснее было бы обругать её, наверное. Но буду честен: Иллейа была отличной фавориткой. Умной, сдержанной, умеющей приспособиться, сверкать и соответствовать. Да, я не одобряю то отношение к женщинам, что царит в семьях островитян. Но девушки, вышедшие из таких семей, априори готовы подстроиться под любого мужчину, особенно того, который будет удобен для её семьи и обеспечит ей самой достойную жизнь. При всём, это сочетается со сдержанностью и верностью. Это, конечно, не общее правило, но всё же. Так, Иллейа очень быстро поняла, что от неё требуется, и играла свою роль на высшем уровне. Мне даже не хотелось с ней расставаться, но она подошла к первым границам детородного возраста, и удерживать её только потому, что мне удобно, права я не имел. А большего между нами не было — всё же, она не моя пара, да и культурная пропасть никуда не делась. В итоге мы вместе выбрали для неё мужа. С которым она сейчас счастлива. А если бы с мужем всё же возникли серьёзные проблемы… Ну, у неё есть артефакт прямой связи со мной.”

Я невольно улыбнулась и покачала головой. 

— Ты неподражаем.

“Повторяй мне это почаще.”

Я покачала головой:

— Значит, ты думаешь, что ему лучше будет жениться?

“На мой взгляд, самый простой и наименее замороченный способ. Опять же, поскольку твой друг сам с островов, потом он сможет просто взять вторую, любимую жену. А эту поселить отдельно. Но так исчезнет сам повод для шантажа, и диаспора в случае проблем будет уже на стороне твоего друга. Он женится? Женится. А что договор подписывать не хочет, пока правки не внесут — так кто за испорченную в их понимании невесту много даст? Опять же, перед подписанием брачного договора стоит осторожно пустить слух, что девушка беременна, и старшая женщина в семье не очень хочет её брать. Если я правильно понимаю то, как у них это работает, тестю сразу станет в разы сложнее диктовать условия. Общественное мнение обернётся против него.”

— Ну ты даёшь, — сказала я потрясённо. — Ты будто родился на островах…

“Делами колоний занимается больше сестра, но я тоже многого успел нахвататься. Так что примерно понимаю менталитет.”

— И тебе не кажется это циничным по отношению к девушке?

“Она начала эту игру, сделала первый ход. Должна была понимать риски. Можно проявлять милосердие, но позволять другим садиться на голову… Плохая идея.”

Я вздохнула. Мне показалось, что вот это сейчас было… скажем, не только про Акиву. 

“Конечно, есть ещё способы, — продолжил он. — Если твой друг занят или не разделяет взгляды островитян на брак как сугубо практичный союз. Можно, например, организовать похищение девушки со свадьбы. Тоже часть чудной островной культуры. Но этот вариант предполагает, что похититель с девушкой переспит. И вряд ли это будет по её воле. Но тут опять же, надо углубляться: может, найдётся вариант, на который она согласится. Ну, или можно на всё плюнуть и переехать в другой город. В Драконью Империю, например. Готов предоставить твоему другу вид на жительство.”

Я покачала головой.

— Спасибо за советы! Но ему нежелательно… В общем, посмотрим, как всё обернётся. Или? 

“Да?”

— Зачем ты хотел купить дом?

 Он помолчал.

“Не знаю, — ответил в итоге. — Наверное, хотел сделать его первым подарком для тебя. Дом, на который ты меня променяла. Это было бы и символично, и правильно.”

— Показать мне, как я ужасна и меркантильна?

Пауза была ещё длиннее. 

“Честно? Дать то, что ты хочешь. А ещё… Скорее, полечить уязвлённую гордость. Знаешь ли, меня постоянно оценивают. Но всё же редко — настолько дёшево. И никогда раньше это не была моя пара. Знаешь, я понимаю умом и твои обстоятельства, и то, что ты делала свою работу. Я сам за здравый расчёт, если что! Тем более что парность ты не чувствуешь. И прости, что порой веду себя глупо. Просто мне…”

Он не закончил, но я каким-то образом очень ясно ощутила всё, что он хотел сказать. Даже прочувствовала до печёнок.

Мне больно. Мне обидно. 

Мне... страшно.

“Извини, — каким-то образом в безликих буквах я буквально слышала досаду, — меня зовёт сестра, нужно отвлечься. Пообщаемся потом, хорошо?”

— Хорошо. Ещё одно, последнее, — сказала я тихо. 

“Да?”

— Или, для меня никогда дело не было в деньгах. Дом… это было не про деньги. Я не знаю, как объяснить тебе, чтобы ты понял. Просто… Представь на секунду, что для вас всё изменилось, и госпожа Биланна погибает от голода и холода, что она не может позволить себе платья, что она кашляет кровавым кашлем, а ты не можешь ничего сделать. Скажи, повлияло бы это на твоё мировоззрение?

“Я…”

— Дай мне закончить! Да. Твоя мать больна. И поверь, просто поверь, что я понимаю и сочувствую всем сердцем; я не умаляю твоей боли. Но она стареет и болеет в компании слуг, волшебников, готовых облегчить её состояние, роскошной, идеально подобранной еды, дорогих зелий… И я делала всё, чтобы у моей семьи было что-то подобное. Вот и вся правда про меня. Элизавет… она предложила мне легальный статус. И дом, из которого меня никто не смог бы выгнать. И документ, подтверждающий моё право преподавать музыку… Фальшивое право, но тогда, для меня это было безумно заманчиво. Это было важнее любви — даже если я безумно влюбилась в тебя, даже если не видела никого, кроме тебя. Просто любовь — не главное в жизни. Вот и всё. 

Он помедлил.

“Но я предлагал тебе защиту. Предлагал решить все твои проблемы…”

— Ты — прекрасный принц, и предлагал это Дайяне Гохорд. А потом — певице, которую хотел сделать временной любовницей. Но я понимала, что проблемы за моей спиной и тени моего прошлого… Они слишком серьёзны, Или. Вот и всё… А нет, последнее. Веришь или нет, хочешь или нет это признать, но я тоже чувствую парность. Мне тоже больно.

У меня в груди потянуло, и возникло чувство, как будто кто-то разделил мои переживания.

И, думается, так оно и было.

— Не отвечай, — шепнула я. — Просто подумай об этом. 

“Хорошо, — ответил он. — Я подумаю. И я тоже влюбился в тебя. Тянулся, в каком бы облике ты ни была. И теперь… я очень жду нашей встречи.”

— Я тоже…

Стена опустела.

54

Вниз я спускалась в состоянии лёгком и мечтательном. Невидимая тяжесть, которая всё это время придавливала меня к полу, исчезла. Он любит меня! Любит! Он сам так сказал!

Хотелось превратиться, и летать за поездами до упаду, и раздуть перья от счастья, и много чего ещё… Но давящая атмосфера внизу быстро вернула меня с небес на землю.

Аджава с сопровождающими уже, слава Бездне, ушли. Но теперь тётя, дядя, папа Буджо и Бэн сидели за столом, и витала над ними чёрная туча.

— Придётся уехать, — сказал дядя хмуро. — И избегать островных рынков.

Тётя Ленна очевидно пригорюнилась. Немудрено: она была очень большой любительницей имбайских товаров. Особенно ценила сладости и специи, но и в остальном предпочитала покупать всё для дома у “своих”. Для неё этот запрет был довольно болезненным: я знала, что в глубине души она скучает по родным горным долинам. Порой она рассказывала мне о доме, и от её описаний мне самой безумно хотелось там полетать.