Очень прекрасный принц

— Скорее второе, Глава. Но в девочке больше человеческой крови, да и жила она среди людей. Так что, думаю, это объяснимо…

— Ритм совпадает?

— Да, Глава, — ответил посыльный. — Похоже, это действительно она. 

— Хм-м. Свободен!

Змеёныш вымелся вон. Молоденький совсем, недавний выводок… Ещё ничего не понимает, не осознаёт, в какой ситуации мы тут все оказались. В нём нет драконьей крови, потому изо всех сил старается выслужиться…

Лучше бы бежал, дурачок. Иначе наверняка ведь повторит судьбу моего несчастного сына. Он тоже был преданным слугой Гильдии — а теперь лежит в подвале, скованный выпивающими магию цепями, и медленно гибнет... 

— И всё же, я считаю, мы должны её проверить, — пробормотал Глава. — И поторопить, заодно убедив в серьёзности наших намерений. 

Дурное предчувствие охватило меня.

— Что вы имеете в виду?

— Она почувствует, если мы повредим внешнюю оболочку, не так ли?

— Вы с ума сошли, — выдохнула я. — Это может навредить детёнышу!

— Не сдохнет, — отрезал Глава. — Мы живучие. Зато драконы дважды подумают, прежде чем делать глупости, а его мать пошевелится. И на реакцию её полюбуемся… Убедимся заодно, нет ли тут какого-то подлога. 

— Нет! 

Это было слишком. Правда, слишком. И дело даже не только в том, что это беззащитный детёныш (хотя для меня, матери и бабки, этот момент тоже что-то значил). Но даже если отбросить моральную сторону и действовать в интересах всего гнезда… Он что, всерьёз не понимает, что на кону?! Неужели в конечном итоге Йель был прав, и Глава на фоне проведённых на этой земле столетий и съеденных жертв просто и банально сошёл с ума, утратил возможность видеть этот мир ясно?

— Ты не смеешь возражать мне, Тиса! — Глава ощерился и примерился хвостом, намереваясь ударить по яйцу. 

— Нет! — рыкнула я в бешенстве и, преодолевая пока ещё слабое сопротивление клятвы, изо всех сил толкнула Главу в сторону.

— Как ты смеешь?! — в его взгляде запылал жаркий огонь безумной, слепой ярости.

Из глотки Главы вырвалось свистящее шипение, пламя взметнулось вокруг его тела. Я кинулась в сторону, но он настиг меня, вцепившись пылающими клыками в глотку. Мы покатились по полу, сметая мебель, сломав колонну, и я слишком поздно поняла, что только что произошло…

Лишь тогда, когда яйцо, сброшенное нашими хвостами, медленно покатилось по полу и ударилось об обломки. 

Мы застыли, наблюдая за ним. И я мысленно прокляла всё на свете, когда по светящейся скорлупе одна за другой поползли трещины.

59

Или, дракон Льда

*

Никогда себе не прощу.

Понятно, что, когда эта история кончится, то головы во всех ведомствах полетят. Куда без этого. Сам я, тем не менее, всегда буду знать, что всё происходящее — только моя вина, последствия моих же глупостей.

Надо было слушать мать. Забрать Алиссию и ребёнка, поселить в надёжно защищённом крыле и там уже, на своей территории, разбираться, кто кого и как сильно любит... Или, на худой конец, не устраивать весь этот показательный цирк репортёрам на радость. Пусть бы что хотели, то и говорили, и плевать на международный имидж и тому подобный бред.

Нельзя было самоуверенно думать, что здесь, в чужой стране, у нас всё под контролем.

Но теперь случилось то, что случилось. И я вынужден, успокаивая сходящую с ума от страха пару, гадать, удастся ли спасти нашего первенца или нет.

По правде, я не пожелал бы пережить подобное вообще никому.

Все, кто сейчас со мной, всё понимают. И не зря пострадавших погрузили в сон, а остальных членов семьи Лисси насильно отвели в посольский особняк прямо из дома, в котором они гостили: нам нужно как можно меньше эмоций здесь, на месте. Потому что ситуация до боли очевидна.

Похитители хотят выманить Лисси. И не надо быть великим пророком, чтобы понять, для чего. Мать, видя угрозу своему ребёнку, даст любые клятвы, сделает всё, что угодно. Это нормально. Проблема только в том, что для данной ситуации (и для подобных переговоров) нужна холодная голова.

Именно потому я тоже не совсем подхожу.

План составлен практически на коленке, но может — должен — сработать. Часть сущности Лисси в сочетании с ментальными приёмами Марджаны сделали ауру Дина идентичной ауре моей пары. Мне, честно говоря, от этого стало бы не по себе — в любой другой момент.

Сейчас меня больше занимали другие вещи.

— Всё, что тебе нужно — схватить яйцо и подать сигнал, — инструктировала Иэ Дина. — Как только мой племянник окажется в твоих руках, большая часть проблем будет решена. Тебе, разумеется, потребуется ещё продержаться до нашего прихода, но в этом тебе поможет Деррен… точнее, его тень.

— Прошу прощения, — вмешалась Марджана, — но это рискованно. Селенити всё же фоморы, магия тени является частью их природного колдовства. Как бы тонко лорд Деррен ни владел этим искусством, они почуют его присутствие…

— Правда? — вкрадчиво поинтересовался сестрёнкин фей. — Значит, вы чувствуете меня за своей спиной?

Марджана подняла брови, оглянулась и изумлённо посмотрела, как её тень приветливо ей машет.

Определённо, нужно будет покопаться в биографии “фея” подробнее.

— Хорошо, — сказала Марджана. — Может, нам следует в таком случае отправить только Деррена?

— Не уверен, что путешествие по теням пойдёт нерождённому существу на пользу, — пожал плечами фей. — Скорее уверен даже, что наоборот.

— Поняла, — кивнула Иэ, — значит, действуем по первоначальному плану. Дин, скорее всего с тебя потребуют клятвы. И поклясться, вполне вероятно, придётся, чтобы безопасно забрать наследника.

— Я понимаю, принцесса. Я готов.

Я покосился на побратима. Надеюсь, они попросят его поклясться Морой, а не стихиями… и его пара тоже это понимала.

— В лучшем случае тебе придётся поклясться Морой и навлечь на себя гнев моей Богини, — сказала она печально. — В худшем…

Он посмотрел ей в глаза. Не знаю, что сказал мысленно, но Марджана поджала губы и медленно кивнула.

— Иногда мы просто делаем, что должны, милая, — добавил Дин вслух. — Только и всего.

Я ощутил приступ ярости и бессильного раздражения.

Я хотел бы быть на месте друга, но не мог. Как в силу моей природы, так и в силу статуса.

— Выдвигайтесь, — бросила Иэ, — время не терпит.