Очень синий чулок

Но несмотря на то, что она безумно желала ощутить на себе его сильные руки, его горячие губы, черт побери, и его язык она тоже жаждала ощутить! Несмотря на всё это, Ольга не хотела быть настолько откровенной, настолько отчаявшейся. Настолько "возьми-же-меня-я-умираю-как-хочу-тебя". В ней ещё оставалось немного гордости. Да и страшновато, всё-таки.

"Говорят же умные люди, что девственность надо отпускать в юности. Потом у девушки включается мозг и всё, абы с кем в постель уже хочется", фыркнула про себя Ольга. Хотя если так подумать, то учитывая подростковые беременности, всю палитру венерических заболеваний — быть может, секс стоит запретить?

— Ты забыла куда идти или глубоко задумалась? — с интересом спросил Крастов, выглядывая в коридор.

— И то, и то, — рассмеялась Волкова. — Прости.

Он сменил ее долгим, пристальным взглядом и задумчиво произнес:

— А я так рассчитывал на что-нибудь развратное.

— В твоей гостиной строгий дресс-код?

— Ага, но ты подходишь, — он улыбнулся и махнул рукой, — не стой, двигайся. А то начну приводить в чувство.

Посмеиваясь, Волкова зашла в гостиную и с восхищением посмотрела на журнальный стол. Там, в ведерке со льдом ждала бутылка шампанского, а на узких длинных тарелках были выложены роллы.

— Палочками или вилкой? Один из моих партнёров ест их ложкой, — Крастов подмигнул Ольге, — так что ты ничем не сможешь меня удивить.

— Я могу взять две вилки, — лукаво улыбнулась она.

— Было Ютубе, — отмахнулся Крастов.

— Да, там, как правило, есть все. Даже видео о том, как правильно засунуть в нос мармеладного мишку.

Крастов ловко вскрыл бутылку и наполнил бокалы. Подавая напиток Ольге, он задумчиво спросил:

— Даже не знаю, стоит ли спрашивать зачем ты смотрела эти вещи?

— У меня нет ответа, — засмеялась Ольга. — Так вышло.

Когда они утолили первый голод, Крастов принес вторую бутылку шампанского. И, вскрывая ее, как бы мимоходом спросил:

— Расскажешь?

Больше он не добавил ничего, но Ольга прекрасно поняла, на что он намекает. На ее истерику.

— У меня нет ответа, — повторила она недавно сказанную фразу. — Все было ожидаемо — грязные намеки Коврова, его недвусмысленные угрозы выследить меня. И я передала флешку. Что там было?

— Контакты, имена и фамилии, — Крастов отмахнулся, — не забивай голову. Чем он угрожал тебе?

Ольга вздрогнула и зябко поежилась. Отставив бокал на стол, она зажала ладони между колен и тихо сказала:

— Он сказал, что в следующий раз мы встретимся там, где не будет кнопки вызова охраны.

Крастов подсел к ней и обнял, прижал к себе и погладил по голове.

— У него не получится, — уверенно сказал он.

— А если да? Я не хочу, чтобы…

"Чтобы мой первый раз украл грязный ублюдок", но вслух она этого произнести не смогла.

— Все будет хорошо.

Она чуть отстранилась и, не давая себе передумать, прижалась губами к губам Крастова. Замерла на несколько прекрасных мгновений, а после попыталась сбежать.

— Ну теперь уж нет, не отпущу, — хищно выдохнул Крастов. — Я покажу как надо, Оля.

5.6

Крастов подхватил ее под бедра и посадил на себя. Его большие ладони скользнули на ее попку и крепко сжали. Ольга застонала и уткнулась лбом в плечо Вадима. Несколько минут они просто тяжело дышали и крепко прижимались друг к другу. Затем Крастов встал и, удерживая Ольгу на себе, хрипло спросил:

— Да или нет?

— Да, — выдохнула Ольга и прижалась губами к его сильной шее, к пульсирующей под челюстью венке.

Он отнес ее в спальню и бережно опустил на постель. Лег сверху, опираясь на локти, и втянул Ольгу в долгий чувственный поцелуй. Крастов не спешил раздевать ее, не спешил переходить к "основному блюду". Он наслаждался прелюдией и учил наслаждаться Ольгу.

Когда воздуха перестало хватать, он отпустил ее губы и спустился к нежной шейке. Жгучие поцелуи заставляли Ольгу трепетать, она всхлипывала и выгибалась, подставляя себя под губы Крастова.

— Вот так, почувствуй себя, моя девочка.

Напряжённые горошины сосков были хорошо различимы под тонким трикотажем. Крастов, не снимая с Ольги платья, прямо через ткань втянул в рот левый сосок. Она вскрикнула и вцепилась руками в его плечи.

— Так сильно, — на выдохе произнесла Ольга.

— Но хорошо?

— Хорошо, — она закрыла глаза. — Очень хорошо.

Наконец, Крастову надоело ласкать ее тело сквозь преграду и он, сев на колени, медленно задрал подол платья. Он не остановился до тех пор, пока не обнажил ее до плоского животика с изящной впадинкой пупка. Увидев, что на Ольге нет белья, он тяжело выдохнул и прищурил темные от страсти глаза.

— Не смотри, — она покраснела.

— А если я не могу не смотреть? Меня как магнитом тянет, — и он положил руку на средоточие ее женственности. — Ты здесь такая нежная.

Ольга попыталась свести колени, но Вадим не позволил. Склонившись, он оставил короткий поцелуй у впадинки пупка, затем скользнул губами ниже, ниже и, наконец, приласкал кончиком языка ее набухший, напряженный клитор. Ольга вскрикнула и тут же прижала к губам ладонь. Его действия сводили ее с ума.

Удерживая ее бедра, Вадим безжалостно ласкал повлажневшие складочки. Он вновь и вновь терзал губами и языком упругую горошину, в которую превратился клитор. Оставив последний поцелую на заласканном местечке, Крастов отстранился и ввел внутрь Ольгиного тела указательный палец.

— Х-хватит, — едва дыша, выстонала Волкова. — Просто войди в меня. Я не могу больше.

Он любовался ею — ресницы слиплись стрелочками, рот приоткрыт и черт возьми, как бы хорошо смотрелся его член между этих припухших губ. Вадим сдавленно зарычал и, услышав ее тихий стон, выдохнул:

— Мы только начали, — он усмехнулся и добавил, — я даже не раздет.

Но вопреки своим словам, от одежды он избавился быстро и навис над ней. Его тяжелый, пульсирующий член оказался прямо напротив входа в ее тело.

— Хочешь? — он взял его в руку и погладил влажной головкой ее складочки.

Ольга вздрогнула, посмотрела на него каким-то пустым, потерянным взглядом и кивнула. Вадим медленно выдохнул, и направил себя в нее. Впившись поцелуем в сладкие, манящие губы, он одним движением заполнил ее всю. Она вскрикнула в поцелуй, ударила его ладошками по плечам, но он не мог, просто не мог остановиться. Он вбивался в ее тело, зацеловывал кривящиеся губы и едва мог дышать. Он весь превратился в алчущее животное, в зверя, что до безумия нуждается в утолении своей страсти.