Очень важный груз

Еще чуть-чуть выше.

Вот забавно будет... тащить на спине сразу тысячу людей. Будет... очень забавно. В старости я начну хвастаться этим. Мол, я был таким бравым парнем, что однажды вытащил из аранских джунглей несколько тысяч человек. И все будет чистой правдой. Вот... забавно.

Пальцы нащупали уступ. Широкий, очень удобный. Тимур подался вверх, чувствуя, как слабеют руки. Надо передохнуть.

С закрытыми от напряжения глазами он навалился на уступ всей грудью. Подался вперед, каждую секунду готовый наткнуться на камень. Преграды не было. Тимур раскрыл глаза.

Он был на гребне скалы.

Метрах в десяти поблескивала чистым, серебристо-серым корпусом транспортная ракета.

– Я же говорил тебе, что выберусь. Мерзость планетная, - чужим, незнакомым голосом произнес Тимур. Перевалился через каменный гребень и замер. В тело впивались какие-то угловатые обломки камня, втискивался под воротник комбинезона ветер. Дыхания не хватало. Тимур потерся лицом о камень, срывая респиратор. В глазах поплыли разноцветные круги, тело стало легким. Сразу захотелось смеяться.

– Я дошел! Дошел!!! Нас двое - ракета и я! Я и ракета!

Тимур поднялся на ноги. И замер.

Их было трое.

Он, десантник Тимур Доржанов. Грузовая транспортная ракета "Ларец". И странная, еще никогда и никем не виденная на Аране тварь - зеленая, двухметровая, напоминающая исполинского кузнечика. Круглые фасеточные глаза бездумно смотрели на него. Длинные лапы, с пятью или шестью суставами в самых неожиданных местах, переступали по камню.

– Эй, ты... Давай не ссориться.
– Тимур отступил от края.
– Ты мне совсем не нужна. И я тебе тоже. Да?

Одна из лап потянулась к Тимуру. Вершина скалы была плоской, как стол - на ней едва хватало места для сложенного из сухих веток гнезда твари и упавшей поперек гнезда сигарообразной ракеты. Тимур отпрыгнул в сторону.

– Но-но! Мы же договорились не мешать друг другу! Я даже могу тебе помочь. Столкнуть эту штуку вниз...

Покрытое узкими буровато-зелеными пластинками тело прижалось к скале.

– Так мы не ссоримся? Мне вовсе не хочется тебя убивать. Может, я и буду в старости врать своим внукам, как с одним перочинным ножом одолел десятиметровое чудовище. Но делать это на самом деле мне вовсе...

Зеленые суставчатые лапы распрямились. Узкое тело взвилось в воздух. Тимур метнулся в сторону, уже понимая, что не успеет. Сильный удар сбил его с ног.

– Мразь! И ты хочешь меня сожрать?

Он отжимал от себя тонкую, оказавшуюся неожиданно гладкой лапу до тех пор, пока что-то не хрустнуло. Лапа мгновенно расслабилась. Зато теперь чудовище навалилось на него всей тяжестью. Жвалы бессильно скользнули по металлизированной ткани комбинезона и нацелились на беззащитное лицо.

– Я же все равно не дамся...

Тимур ухитрился отбросить от себя тварь. Она оказалась достаточно легкой, гораздо легче, чем на вид.

– Слушай, дай пройти...
– Тимур рассмеялся. Кислородное безумие огненной многоцветной метелью билось в мозгу.
– Я бы тебе не мешал, честно. Просто там очень важный груз.

Тварь снова метнулась в атаку. Опрокинутый, придавленный шелестящим гладеньким тельцем, Тимур все сильнее и сильнее вспарывал хитиновую броню чудовища. Из разреза редкими толчками выхлестывала липкая слизь.

Что-то заставило его вновь надеть респиратор. Может быть, остатки вложенных в подсознание правил. Может быть, чувство долга, которое иногда бывает сильнее всех правил и инстинктов. Тимур долго рассматривал располосованную его ударами тварь. Она казалась теперь такой жалкой и слабой...

На скале больше никого не оставалось. Только он. И ракета. Тимур подполз к холодному стальному цилиндру; морщась от пронизывающей тело боли, отвернул зажимы на грузовом отсеке. Блеснули длинные ряды разъемов. Шестой в третьем ряду... Тимур вытянул из ранца гибкий матово-черный шнур, приладил переходник. Нажал кнопку на ранце - единственную кнопку, которая там была. За последние сутки он так свыкся с ранцем, что воспринимал его как часть собственного тела. Он действительно был портативным - почти плоский, охватывающий спину, но тяжелый, как будто сработанный из свинца. Интересно, почему на ракете не установили именно такой записывающий блок?

Ровный гул ветра засасывал его все глубже и глубже. Тимур чувствовал, как проваливается в темную бездну. И возврата оттуда нет...

Он снял с пояса рацию, поднес к губам. И посмотрел на индикатор ранца. Глазок светился зеленым.

– База... база...

– Слышим вас. Кто на связи?

– Все хорошо. Прилетайте...

– Кто на связи? Куда прилетать?

Тимур надавил клавишу на передатчике. Услышал ровный писк радиомаяка. И опустил голову на камень. Возле лица растекалась багровая лужица.

У аранских тварей кровь голубая. Значит, это его кровь.

– Все в порядке. Я же знаю - это очень важный груз...
– прошептал он. Попытался достать из кармана фотографию - смуглая девушка с серьезным лицом возле рассыпающегося тысячами струй фонтана. И потерял сознание.

Темная бездна сомкнулась вокруг.

Деревья были зелеными, а небо - голубым. Он был на Земле. Тимур стоял у окна, за которым никогда не бушевал отравленный ветер, за которым никогда не росли и не вырастут багровые джунгли.

– Знаете, я даже рад, что та зеленая пакость так меня отделала. Иначе я еще очень долго не попал бы на Землю.

– Мы пригласили бы вас в любом случае, - быстро возразил его собеседник.
– Чтобы все вам объяснить.

Тимур невольно улыбнулся, взглянув на врача. Произнес:

– Пригасили бы? Возможно. Только у нас, на Аране, очень много работы. Боюсь, я не нашел бы времени... Только не думайте, что я на кого-то в обиде. Рисковать - моя работа. Мы пошли бы в любом случае, и вовсе не стоило нас обманывать.

– Обманывать?

Тимур молча смотрел на играющего среди деревьев мальчишку. Он очень был похож на того, чью фотографию взял перед выходом в джунгли Лейстер...

– В дисколете, когда меня везли на космодром, - неохотно объяснил он, - я пришел в сознание. И услышал слова какого-то офицера.

– Какие слова?

– "Так рисковать из-за старой метеоракеты".

Тимур усмехнулся. Продолжил:

– Я не в обиде. Но зачем этот обман?

Врач опустил голову. Негромко сказал: