Очередной конец света

— Мы их производим. Капитан!

Гауп просто снял со стены моей комнаты таймер размером с чайное блюдце и вскрыл его своим ножом.

Есть такой термин — оконечное устройство. То есть вещь сама по себе не нужная и бесполезная. Полезная, только если есть еще что то. Как подкова без коня. Часы на Крае — не были классическими часами — у них не было механизма, у них вообще было мало чего, кроме антенны и электронного циферблата. Приемник точного времени. Удобная вещь — без движущихся деталей, экономная и долговечная штука.

— Понимаете, Марк, наша церковь отличается от многих. У нас есть не просто чудеса, а чудеса, в которые невозможно не верить. Каждые сто двадцать восемь лет происходит наше главное таинство, и усомниться в нем невозможно. Но есть еще два чуда. Это паромы и таймеры. Вы не сможете ни понять, ни даже вообразить, как они работают, они просто работают. Вы видите антенну, но вы не сможете поймать сигнал. Ученые Сантоса пробовали, прилетал еще кто-то. Не нашли ничего. Это чудо, Марк.

Человек в блестящей форме замолчал… Вероятно, это была улыбка, она всплыла на поверхность из глубин его морщинистого лица. Тихая и злая. Очень хотелось верить, что тот, кому он улыбается, — не я.

— Вы из тех, кто хочет понять, разложить по полочкам… Знаете, что происходит с человеком, когда он попадает в руки таких, как вы?

Я не успел ответить, мой ответ был никому не интересен.

— Он умирает, господин Марк. Сердце, мозг, желудок — отдельно — это все только куски плоти. Еще около шестидесяти часов я — тот человек, который может многое решить на этой планете. Я уже не помню, когда в последний раз меня называли моим настоящим именем, те, кто ко мне обращаются, уже больше тридцати лет называют меня Первым.

Если бы времени было немного больше, Марк, поверьте, мы бы с вами не разговаривали. Но в эти дни доводишь все дела до конца. Мы сейчас находимся в одном из убежищ, точнее над ним. В назначенный час здесь соберутся те, кто должны пережить катастрофу. Я, так же как и все мои предшественники Первые, приму катастрофу — там, в шаге от убежища. Он, — Первый кивнул на мальчика, — выйдет из убежища — Первым — уже после…

— Этим убежищам столько же лет…

— Именно так.

— И вы не строите новых?

— Марк, я не буду обсуждать с вами вопросы веры. Вам не повезло. Две недели назад погиб премьер-министр. По нашим законам его полномочия автоматически переходят вице-премьеру, который к этому времени уже был выслан на Сантос. Поверьте, настоящий премьер вас не позвал бы.

— И что вы предлагаете?

— Сейчас вы соберетесь и отправитесь в космопорт, дождетесь парома и отправитесь в долгое путешествие к себе на родину.

— А если я откажусь?

— Капитан Гауп вам поможет принять правильное решение. Вы спрашивали, как это происходит. Все очень просто. В назначенный час ангелы явят волю господа. И уцелеют только избранные. И жизнь, замершая по его воле, по его же воле возобновится. Для того чтобы узнать это, не надо было никуда лететь, наши тексты есть в ваших библиотеках.

* * *

То ли я привык, то ли это по случаю возвращения вертолет перестал так немилосердно трястись, но я как-то без болевых ощущений переносил полет. Я думал. Со мной такое случается. О паромах. Которые были на вид, на запах — как новые и никак не сочетались с Краем. И если уж эти самые паромы родом из одного мира, почему их обслуживает и деньги взимает Сантос?

Может быть, я поспешил лететь на Край?

— Спасибо, Марк.

Мне понадобилось время, чтобы сообразить, кто мог это сказать. По всему — капитан Гауп, только меня пришлось бы долго и вдумчиво пытать, чтобы я смог придумать, за что меня благодарят. На всякий случай я просто промолчал. Иногда это помогает.

— Благодаря вам, я еще раз увижусь с дочерью. Мы живем рядом с космодромом.

— А убежище? Там нет убежища? И вы еще можете успеть на паром…

Капитан Гауп разговаривал со мной, не поворачивая головы. Казалось, что в его жизни нет ничего интереснее пейзажа за окном. Я даже сам глянул. Пустыня — это такая вещь, которая довольно быстро приедается. Камень, камень и еще немного камня.

— Господин Марк, как вы думаете, что получается, если есть бесплатный паром, но всех желающих он вместить не может?

— Думаю, он перестает быть бесплатным.

— Не совсем так. Есть три списка. В первом — те, кто останутся в убежищах, во втором — те, кто получат места на пароме, в третьем — все остальные.

Мне захотелось, остро, до неприятного чувства в желудке, оказаться в космопорте уже. Уже купить билет и сидеть в пахнущем новой краской салоне. Я точно помнил, что меня не включали ни в какие списки.

— Не беспокойтесь, — капитан, вероятно, на досуге увлекался чтением мыслей, — места для инопланетников есть на каждом пароме. Даже если никого нет, они так и остаются свободными.

— А кто составляет списки?

— Вы только что общались с этим человеком.

У меня случались неудачи. Бывало, и с оплатой были проблемы, и с клиентом. Это странно, но решение я находил всегда. Один раз слишком поздно, но все же. На этот раз я мог только слушать капитана и пялиться на пустыню. Странную такую пустыню: камень, который то здесь, то там взрезали потоки воды, — и ни сантиметра зелени, ни тени от живности.

— Капитан, мы пролетаем над какой-то особой местностью?

— Нет. Если там и есть что-то особенное, то я об этом ничего не знаю.

— Просто под нами вода, а не растет ничего и не шевелится.

— Это Край. Вся открытая вода ядовита. Вполне возможно, что здесь пустыня не потому, что нет воды, а потому, что она есть.

— А как же дикие животные, им же надо что-то пить…

— На Крае нет диких животных. И растений тоже.

Нет ничего удивительного в том, что на планете нет диких животных. И в ядовитой воде тоже. А вот если сложить это с тем, что происходит с жителями Края, когда они улетают на Сантос, становится интересно. Дело в том, что маленькие морщинистые жители Края запросто, как бы это помягче, образуют семьи с местными. И дети в этих семьях рождаются абсолютно здоровые, и никто никогда не отличит чистокровного ребенка от метиса. А диких животных у них нет. Забавно.

Если отбросить несколько деталей, то все сходилось на том, что через несколько десятков часов тут можно будет повстречаться с ангелами. Если бы концы света случались чуток чаще, не избежать Краю туристов.

— Капитан, раз уж я все равно улетаю, хоть вы расскажите, как все происходит. Только без цитат из ваших книг.

— Бог все делает без спешки. Сначала люди начинают сходить с ума. Не везде. На юге еще все ждут Катастрофы, а на севере толпы людей рвут на части друг друга, и, глядя на них, понимаешь, что Конец Света запоздал. Постепенно безумие охватывает всю планету, и только потом появляются ангелы. И это не конец, это избавление.