Очерк православного догматического богословия. Часть II

Священные изображения составляют необходимую принадлеж{стр. 98}ность всех православных храмов и, вследствие этого, служат постоянной и понятной для всех посетителей православных храмов проповедью церкви единстве Небесной церкви с Земною. Употребление их в частных домах является для верующих также постоянным напоминанием живом и близком общении с теми, кто изображен на иконах.

I. В православной церкви св. иконы двоякого рода: на одних из них и наибольшей части их изображены лики св. ангелов и св. человеков Божиих, а на других изображается триединый Бог или одно из лиц Пресвятой Троицы: Отец, или Сын, или Дух Святый.

В св. Писании основания для употребления и благоговейного чествования ангелов и святых Божиих человеков даются в примерах употребления и чествования по повелению Божию изображений херувимов. Изображения херувимов были поставлены Моисеем в скинии свидения, или в переносном храме, устроенном по образу, указанному Богом Моисею на горе (Исх 25, 40; Евр, 8, 5). Главной святыней в скинии свидения был окованный золотом ковчег завета, находившийся во Святом Святых (то же, что алтарь в христианском храме). На верхней, сделанной из чистого золота крышке, покрывавшей ковчег и называвшейся очистилищем, были поставлены (по краям крышки) и укреплены два херувима чеканной работы из золота. Господь Бог открывался Моисею и говорил с ним над крышкою среди двух херувимов (Исх 25, 17–22; Евр 9, 1–5). На завесе, отделявшей Святое Святых от святилища, также были сделаны изображения херувимов (Исх 26, 31). Эта завеса с херувимами соответствует нашему иконостасу. Скиния вместо крыши и стен имела по четыре покрывала, лежавшие одно на другом; на виссонном внутреннем покрывале и на внутренней стороне его сделаны были также херувимы искусной работы (Исх 26, 1; 36, 8). Изображения их соответствуют изображениям святых на стенах и куполах христианских храмов. В храме Соломоновом изображения херувимов были еще в большем количестве.

С этими ветхозаветными священными изображениями имеют {стр. 99} точное сходство и христианские изображения сожителей ангелов и близких к Богу святых человеков. Если бы употребление священных изображений было неугодно Богу, или несогласно с христианской религией, то, несомненно, упомянули бы об этом И. Христос и апостолы. Между тем И. Христос никогда не выразил Своего порицания ни храму, ни священным его принадлежностям; напротив, Он охранял святость храма с его предметами, как дома молитвы и дома Отца Его (Лук, 19, 46; Ин 2, 16–17). Равно и апостолы нередко ходили в храм для проповеди и молитвы и через это заявили самым делом, что и в христианских храмах уместно и позволительно употребление священных изображений, изображений не херувимов только, но и вообще ангелов и святых человеков, предстоящих с ангелами престолу Агнца.

С изображениями ангелов и святых людей употребляются в христианской церкви изображения Божества. Бог Отец изображается в виде Ветхаго денми (Дан 7, 9; сн. Апок 4, 2–3), Сын Божий — в человеческом виде, как младенец, отрок и муж зрелого возраста, Дух Святый — в виде голубя, а духовные дары Его — в виде огненных языков.

В Ветхом Завете не было изображений Божества, подобных христианским изображениям. Бог не открывался целому еврейскому народу, вследствие склонности этого народа к идолослужению, в каком-либо телесном образе, а потому невозможно было и изображение Божества. Тайна Святой Троице также не была открыта в ясном свете. Во время законодательства на Синае Бог явил Свое присутствие этому народу не в определенном образе, а в пламени, дыме, громах и молниях, так что народ в страхе отступил от горы и стал вдали (Исх 19, 16–17; Втор 4, 10–16). Вместо изображения лица Божия дано было евреям изображение имени Божия (Исх 28, 36–38). Но в лице И. Христа Бог явися во плоти и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца. Будучи сиянием славы и образом ипостаси Отца, Он показал в Себе и образ Отца, Бога невидимого. Видевый Мене, виде Отца, — говорил Он (Ин 14, 8). Равно и Дух {стр. 100} Святый открылся, когда нисшел на И. Христа при крещении телесным образом, яко голубь (Лк 3, 22), и на апостолов — в виде огненных языков (Деян 2, 3). Такие откровения и явления Бога людям в Новом Завете самым делом показали, что настало время и люди достаточно созрели к тому, чтобы чтить Его и через иконы.

Запрещая еврейскому народу изображать Бога в определенном образе, дабы он не сравнил Его с богами языческими, Ветхий Завет, однако, подготовлял людей к введению в храмы Божии изображений Божества. Так, в Ветхом Завете по повелению Божию Моисеем был сделан вещественный образ или прообраз Сына Божия, И. Христа, имевшего висеть на древе крестном (Ин 3, 14–15). Это был медный змий в пустыне (Числ 21, 4–9). Этим показывалось, что заповедь Ветхого Завета неделании изображений Божества имела значение не безусловное и для евреев и подлежала изменению (Евр 7, 12). Был в Ветхом Завете и особого рода образ Бога вообще. Так, ковчег завета был не что иное, как видимый образ присутствия Бога невидимого. Когда поднимали ковчег в путь, Моисей (обращаясь к ковчегу) говорил: возстань, Господи, и разсыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящии Тебя! когда останавливался ковчег, он говорил: возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым! (Числ 10, 35–36). Пред Господем плясати буду… буду играти и плясати пред Господем, — сказал Давид в ответ на укор дочери Сауловой Мелхолы за плясание его перед ковчегом завета (2 Цар 6, 21; сн. Нав. 6, 5–7; 4 Цар 18, 22 и др.). Пред ковчегом завета, как образом присутствия Божия, иудеи поклонялись: возносите Господа Бога нашего и покланяйтеся подножию ногу Его, т. е. кивоту завета Господня, яко свято есть, говорил пр. Давид (Пс 98, 5; сн. 1 Пар 28, 2), как поклонялись и вообще храму Господню с его святынями и изображениями (2 Цар 12, 20; Пс 5, 8). Равно по повелению Господню совершалось каждение фимиамом и возжение светильников над кивотом (Исх 30, 7–8; сн. 40, 5).

{стр. 101}

В церкви христианской употребление и почитание икон получило начало во времена глубокой древности. Так, по древне-церковному преданию, первой христианской иконой был нерукотворенный образ Спасителя, отпечатленный непосредственно Самим И. Христом на убрусе или полотенце, и посланный им к эфесскому авгарю (князю). Подобное же предание считает одним из первых иконописцев св. Луку, который писал и оставил иконы Божией Матери, с благоговением передававшиеся из рода в род (у нас — Владимирская). У христиан священные изображения, таким образом, стали входить в употребление в век апостольский.

Несомненно, что употреблялись эти изображения и во II и III веках, несмотря на гонения и преследования христиан. В виду этих гонений употребление и почитание икон, конечно, тогда не могло быть широко развитым. Опасения выдать себя и иконы язычникам вынуждали христиан прямые и ясные изображения заменять условными — символическими и аллегорическими, как об этом свидетельствуют памятники церковной живописи, найденные в катакомбах. Наиболее распространенными из таких изображений были изображения Спасителя под видом доброго пастыря, несущего овцу на своих раменах, под видом рыбы , металлическое изображение которой носилось на шее вместо креста, под видом агнца, ибо Он взял на Себя грехи мира, а также якоря (символ христианской надежды, — см. Евр 6, 18–19), павлина (символ бессмертия), голубя (символ Духа Св., сошедшего на Иисуса Христа при крещении), феникса, а также монограммы, означающие как Христа, так и крест, на котором Он распят. Но кроме таких изображений найдены в катакомбах (на стенах, на гробницах и других предметах) сохранившиеся из II и III века и другие, ясные, не символические священные изображения Спасителя и событий из Его земной жизни, изображения Богоматери с младенцем Иисусом и звездою вверху и поклонения Ему волхвов, образ благовещения Божией Матери, а также изображения ветхозаветных праведников и событий, напр., Авраама, приносящего в жертву Исаака, Моисея, источающего из скалы воду, пр. Илии, Ионы, извергаемого {стр. 102} из китова чрева, и др. Все такие изображения имели у древних христиан, несомненно, религиозное значение, так как они находились в таких местах, куда первенствующие христиане собирались для совершения богослужения, для принесении бескровной жертвы. С IV в. уже везде открыто, не только в храмах и христианских домах, но и на чем-либо замечательных местах стали в значительном количестве появляться священные изображения как Господа, так и святых Его. Новосозидаемые храмы заботливо были украшаемы священными изображениями. Отцы же VII-го Вселенского Собора составили следующее, обязательное для членов церкви всех времен, вероопределение почитании св. икон: «не вводя ничего нового, мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания, утвержденные письменно или не письменно… Следуя божественному учению святых отцев наших и преданию кафолической церкви… определяем, чтобы св. и честные иконы предлагались (для поклонения) точно так же, как изображение честного животворящего креста, будут ли они написаны красками, или сделаны из мозаики, или какого-либо другого вещества, и будут ли находиться в св. Церквах Божиих на освященных сосудах и одеждах, на стенах и на дощечках, или в домах и при дорогах, а равно будут ли это иконы Господа Иисуса Христа, или Владычицы Богородицы, или честных ангелов и всех святых и праведных мужей». Тот же собор определил: «обзывающим священные иконы идолами — анафема».

Иконопочитание, таким образом, имеет для себя твердые основания и в учении слова Божия и в учении и примере Вселенской церкви.

К благоговейному чествованию св. икон побуждают христиан и чудеса, совершаемые Самим Богом через св. иконы. Если бы почитание св. икон было противно воле Божией, то, конечно, Господь не стал бы совершать через них знамения и чудеса. Некоторые иконы Христа Спасителя, Его Пречистой Матери, святителя Николая и других угодников Божиих, по обилию совершающихся от них чудес, издревле известны под именем чудотворных.

{стр. 103}

Наконец, естественность и благотворность употребления и почитания икон ясна из следующих простых соображений. Если по естественному влечению сердца человеку свойственно желание иметь у себя изображения любимых и уважаемых лиц за невозможностью видеть их лично, то не естественно ли поэтому иметь христианам у себя изображения Господа, Его Матери, ангелов и святых людей и воздавать им надлежащее чествование, возвышаясь мыслью от изображения к первообразу? При том же иконы напоминают нам бесчисленных благодеяниях к нам Господа и святых Его, тех высоких подвигах, которым нам нужно подражать. Отсюда, почитание икон может возбуждать и воспитывать в нас чувства веры, надежды и любви. Иконы в этом отношении справедливо древние учители уподобляли книгам, общедоступным и удобопонятным для всех, написанных вместо букв лицами и вещами.

II. Иконопочитание имело противников как в древние времена, так имеет их и ныне. В VIII веке греческими императорами иконоборцами было даже воздвигнуто жестокое гонение на чтителей св. икон. Co времени восстановления иконопочитания при императрице Феодоре и до появления реформации XVI в. против иконопочитания восставали лишь отпавшие от церкви сектанты (петробрусиане, кафары, павликиане, богомилы и виклефиты). Но в протестантстве отрицание почитания икон и доселе составляет отличительную его особенность от других христианских исповеданий. Употребление священных изображений в храмах и в частных домах для украшения их, для напоминания событиях священной и церковной истории, по мнению протестантов, может быть допускаемо и может быть полезным, но не должно быть религиозного почитания икон. Разного же рода сектанты (штундисты, духоборцы, молокане и проч.) отвергают уместность и такого употребления икон.

В свое оправдание как древние, так и новейшие противники иконопочитания, указывали и указывают главным образом на то, что будто бы употребление и почитание икон запрещается второю заповедью Моисеева десятословия (Исх 20, 4). Но понимание этой заповеди в смысле запрещения иконопочитания, с {стр. 104} отождествлением при этом икон с идолами, неправильно. Правда, по смыслу этой заповеди, читаемой в составе речи, Иегова, Бог завета и откровений, не должен быть ни представляем, ни изображаем в виде кумира, изваяния (слав. кумир, евр. phesel — изваянный идол, истукан; у LXX — ) и под другими формами и образами («всякое подобие», евр. temuna — образ, облик, LXX — ; сн. Втор 4, 15; Иов 4, 16; Пс 16, 15), являющимися воспроизведением светил небесных (на небеси горе), людей, скота, птиц, гадов (на земли низу) и рыб (в водах под землею). Но нарушают ли христиане вторую заповедь, почитая иконы? Нет. Запрещение делать изображения Иеговы в Ветхом Завете основывалось на том, что Он невидим, что давая заповеди еврейскому народу на горе, Он не являлся им в каком-либо видимом образе, дабы евреи, склонные к чувственности и идолопоклонству, не уподобили Его языческим богам и но стали представлять Его существом телесным и ограниченным [6]. Но в Новом Завете в лице И. Христа открылась вся полнота Божества телесне; были откровения триединого Бога на Иордане, на Фаворе, в день Пятидесятницы, в видениях Иоанна Богослова (Ап 4 и 5 гл.). Что же касается отождествления икон с идолами или кумирами, то это намеренная хула на св. иконы. Кумиры или идолы суть изображения божеств языческих, но боги язычников не суть боги, а вымыслы человека, обоготворившего тварь вместо Творца. Иконы же суть изображения истинного Бога, в том виде, в каком Он благоволил открыться людям (явление Божества, но не существа Его) и святых Его, которые в свое время жили на земле и теперь живут на небе. Язычество и осуждается не за употребление изображений Божества вообще, а за изображение мнимых или ложных богов. Мало этого, в древне-языческом мире, по крайней мере в некоторой его части, бездушные зо{стр. 105}лотые, серебряные и каменные изображения идолов и сами по себе не только назывались «богами», но часто и совсем признавались за богов (Прем Сол 13, 10; 14, 8; 15, 15; Ис 44, 15–17; Дан 14, 3–6), так что, поклоняясь им, говорили, напр., дереву: «ты мой отец», и камню — «ты родил меня» (Иер. 2, 27). Почитание икон в таком же смысле, конечно, также было бы своего рода идолопоклонством, но оно имеет другой смысл. Отсюда понятно, что вторую заповедь закона Моисеева неизображении Божества не должно относить в Новом Завете к изображениям триипостасного Бога, а следует понимать ее в том смысле, что христиане, во-первых, не должны поклоняться идолам языческим, как изображениям ложных богов, а во-вторых, и изображения истинного Бога не должно почитать за самое Божество (Катих. 2 зап.).