Очерк православного догматического богословия. Часть II
Шрифт:
Ап. Павел, по поводу участия некоторых коринфских христиан в языческих жертвах, пишет: братия моя возлюбленная, бегайте от идолослужения… Судите вы, еже глаголю: чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Христовой есть? хлеб, его же ломим, {стр. 184} не общение ли тела Христова есть?… He можете чашу Господню пити и чашу бесовскую; не можете трапезе Господней причащатися и трапезе бесовстей (1 Кор 10, 14–16, 21). Как под чашей и трапезой бесовской, т. е. под пиршествами язычников при жертвоприношениях, без сомнения, должно разуметь не образное только, но действительное вкушение крови и мяса жертвенных животных, так, очевидно, на чашу и трапезу Господню или евхаристию верующие смотрели, как на действительное причащение истинного тела и крови Христовых. Коринфянам же апостол писал: иже яст хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господней (1 Кор 11, 27), почему необходимо тщательное приготовление и само испытание приступающих к евхаристии: да искушает человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да
II. Церковь во все времена веровала и учила, что на трапезе Господней преподается верующим истинная плоть и истинная кровь Господа. Древнейшие литургии, сходные между собой по своему составу, все одинаково содержат, как и ныне употребляемые чины литургий Василия Великого и И. Златоуста, призывание Св. Духа для освящения даров и исповедание, что действием или наитием Св. Духа хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Христовы. Отцы I-го Вселенского Собора исповедали: «на божественной трапезе не должно видеть предложенный просто хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должно верою разуметь, что на ней лежит Агнец Божий, вземляй грехи мира, приносимый в жертву священниками, и истинно приемля честное тело и кровь Его, должно веровать, что это — знамение нашего воскресения». Отцы III-го Вселенского Собора {стр. 185} одобрила послание св. Кирилла Александрийского, в котором говорится: «мы совершаем в церквах бескровную жертву и освящаемся, причащаясь святой плоти и честной крови Христа, Спасителя всех нас». — Седьмой Вселенский Собор учит: «никогда никто из труб Духа, т. е. св. апостолов и преславных отцев наших, не называл бескровной жертвы образом плоти Христовой, но самым телом и самою кровию» Господней.
III. Понятно отсюда, как должно смотреть на утверждение (протестантов и старокатоликов), что учение «пресуществлении» хлеба и вина в тело и кровь Христову не есть догмат откровения и древне-вселенской церкви, а просто богословское мнение (доктрина) позднейшего происхождения. Правда, что в св. Писании не встречается термина «пресуществление». Однако же в св. Писании дано твердое основание для учения переходе существа хлеба и вина в евхаристии в существо тела и крови Богочеловека, хотя они и сохраняют для наших чувств свойства хлеба и вина. Самое слово (термин) для обозначения этой мысли, т. е. «пресуществление» (transsubstantiatio, ), действительно, сравнительно позднейшего происхождения (вошел в употребление на западе в XI–XII в., а на востоке впервые в XV в.). Древние учители употребляли другие слова (в I–III вв. — , , , tacere, в IV–VII вв. — , и др.) для выражения евхаристической тайны. Но не употребляя слова «пресуществление», a употребляя другие слова, древние отцы и учители церкви содержали и раскрывали то же учение И. Христа и апостолов об евхаристии, какое предполагается и дается в слове «пресуществление». И введение в употребление этого нового термина ничего не говорит ни против термина самого по себе, ни против учения, заключающегося в нем. Иное дело, если бы церковь отменила такое слово, которое было бы навсегда установлено церковью для выражения какой-либо истины, исповедуемой ею, но в данном случае этого нет. Церковь из нескольких терминов избрала такой, который наиболее точно и ясно, «правильно и весьма сильно» (по выражению митроп. Макария), по сравнению с дру{стр. 186}гими, выражает самое существо древнего и постоянного учения церкви таинстве евхаристии и ограждает истину от лжеучений.
§ 151. Непостижимость тайны пресуществления. Частнейшие разъяснения учения об образе присутствия И. Христа в евхаристии.
I. Пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Христовы в евхаристии есть непостижимая для вас тайна, составляющая предмет благоговейной веры. «Веруем, — учат восточные патриархи, — что словом «пресуществление» не объясняется образ, которым хлеб и вино претворяются в тело и кровь Господню, ибо этого нельзя постичь никому, кроме Самого Бога, и усилия желающих постичь сие могут быть следствием только безумия и нечестия: но показывается только то, что хлеб и вино, по освящении, прелагаются в тело и кровь Господню не образно, не символически, не преизбытком благодати, не сообщением или наитием единой божественности Единородного, но действительно и существенно хлеб бывает самым истинным телом Господним, а вино самой кровью Господней» (Посл. в. п. 17 чл.).
В тайне преложения хлеба и вина в тело и кровь Богочеловека, однако, нет ничего неудобоприемлемого разумной верой. Древние учители много говорили возможности тайны преложения, или обличая неверие, или верующих предохраняя от сомнения и колебаний в вере. Они указывали, что совершитель этого высочайшего чуда есть Бог, — то же воплотившееся Слово, Которое совершило все евангельские чудеса, тою же силою Духа Святаго действует и при чудесном преложении хлеба в тело и вина в кровь Свою. Поэтому одинакова для вашей веры принудительность как к признанию чудес Божия всемогущества вообще и евангельских в частности, так и евхаристического чуда преложения хлеба и вина в тело и кровь Христову (Дамаск. Точн. изл. в. IV, 13). Эту мысль древние учители поясняли и подобиями. Так, св. Кирилл Иерусалимский (Тайн. сл. IV, 2) сравнивал евхаристическое преложение хлеба и вина с претворением воды в вино в Кане, Григорий Нисский (а за ним и св. {стр. 187} И. Дамаскин) —
с тем, как в нас самих хлеб и вино или вода, принимаемые нами в пищу, неведомо для нас превращаются в наше тело и кровь (Бол. огл. сл. 37 гл.).II. Признавая непостижимым образ присутствия И. Христа в евхаристии через пресуществление, церковь, в предупреждение неправильных представлений об этой тайне и с целью возможного разъяснения ее, преподает в «Послании восточных патриархов» (17 чл.) следующие частные истины относительно образа присутствия И. Христа в евхаристии.
1) Хотя хлеб и вино в таинстве евхаристии претворяются собственно в тело и кровь Господа, но Он присутствует в этом таинстве не только Своим телом и кровью, но и «по существу Своему, т. е. с душою и божеством, или совершенный Бог и совершенный человек». Сам Он учил: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Ядый Мя, той жив будет Мене ради.
2) «Тело и кровь Господа, хотя разделяются и раздробляются» при причащении верующих на многие части, «но это бывает только с видами хлеба и вина… В каждой части до малейшей частицы преложенного хлеба и вина находится не какая-либо отдельная часть тела и крови Господней, но тело Христово всегда целое и во всех частях единое» — весь Христос Богочеловек. Почему «вселенская церковь всегда говорит: «раздробляется и разделяется Агнец Божий, раздробляемый, но неразделяемый, всегда ядомый, николиже иждиваемый, но причащающиеся (разумеется достойно) освящаяй». Поэтому же вкушающий и малейшую часть хлеба и вина, преложенного в тело и кровь Христову, причащается того же целого тела божественного, которому присущ Сам Христос по божеству Своему. Таким учением исключаются грубочувственные представления об евхаристических теле и крови Христа, по которым в евхаристии верующие будто бы приемлют не вообще истинное тело и кровь Христа, нераздельно соединенные с Его божеством, но вкушают те или другие составные части тела Христова.
3) «Хотя в одно и то же время бывает много священнодействий по вселенной, но не много тел Христовых, а один {стр. 188} и тот же Христос присутствует истинно и действительно, одно тело Его и одна кровь во всех отдельных церквах верных. И это не потому, что тело Господа, находящееся на небесах, нисходит на жертвенник, но потому, что хлеб предложения, приготовленный порознь во всех церквах, и по освящении претворяемый и пресуществляемый, делается одно и то же с телом, сущим на небесах. Ибо всегда у Господа одно тело, a не многие во многих местах».
4) «По освящении хлеба и вина остаются уже не самый хлеб и вино, но самое тело и кровь Господня, под видом и образом хлеба и вина», т. е. сущностью их делается тело и кровь И. Христа. Таковыми они остаются на все последующее время, доколе сохраняются в своих видах, не прелагаясь обратно в хлеб и вино, — остаются постоянно, т. е. «до употребления по освящении, в самом употреблении и после оного», следовательно, независимо от того, будут ли употреблены они верующими. На этом основании в церкви от времен древности существует обычай совершать в известные дни литургию на преждеосвященных дарах, и хранить освященные дары в священных сосудах для напутствования больных и умирающих, как истинным телом и кровью Христовой.
5) Так как в евхаристии по освящении хлеб и вино суть самое божественное тело и самая божественная кровь И. Христа, которым всегда присущ Он по божеству Своему, то «телу и крови Господней в таинстве евхаристии должно воздавать особенную честь и боголепное поклонение; каким мы обязаны поклонением Самому Господу нашему И. Христу, таким же телу и крови Господней».
III. Противники учения пресуществлении иногда говорят, что это учение опровергается свидетельством наших чувств, ибо и по освящении евхаристических даров мы видим и вкушаем хлеб и вино. Если же, однако, действительно бывает чудо пресуществления, то почему Бог скрывает от нас вид тела и крови в тайне причащения? В «Правосл. исповедании» дается такое разъяснение этого вопроса: «в евхаристии хлеб пременяется в истинное тело Христово, а вино в истинную кровь; {стр. 189} остаются только одни виды их, представляющиеся взору. И это по божественному распоряжению. Во-первых, чтобы мы не видели очами тела Христова, но веровали, что это оно, на основании слов, которые сказал Христос: сие есть тело Мое… и сия есть кровь Моя, т. е., чтобы мы веровали более словам и силе Его, нежели собственным нашим чувствам, что доставляет нам блаженство веры. Ибо блажени не видевшии и веровавшии. Во-вторых, так как человеческая природа отвращается «от вкушения человеческой плоти и крови, тем более в их естественном виде и состоянии, то «Бог, по снисхождению Своему, собственную плоть и кровь Свою дает верующим в пищу и питие под прикрытием хлеба и вина» (Отв. на вопр. 107).
§ 152. Евхаристия, как жертва. Ее отношение к жертве крестной.
Евхаристия в существе своем есть не только таинство, в котором даруется чадам церкви Христовой спасительная пища, но и жертва Богу Отцу, — хвалебная и благодарственная за явленные Им во Христе Иисусе благодеяния и вместе «умилостивительная, приносимая за всех благочестиво живущих и умерших», — за их спасение и оставление грехов (Посл. вост. патр. чл. 17; Прав. исп. 107).
I. Учение об евхаристии, как жертве, тесно связано и предполагается учением преложении хлеба и вина в то самое тело Богочеловека, которое претерпело на кресте страдания и смерть за грехи людей, и в ту самую кровь Его, которая была Им пролита за нас на Голгофе. Если Спаситель принес Себя на Голгофе в жертву за грехи всего рода человеческого, то, конечно, составляет жертву и Его тело и кровь, приносимые Им же Самим, вечным Первосвященником, в таинстве евхаристии. Поэтому-то отвергающие пресуществление в евхаристии хлеба и вина в тело и кровь Богочеловека не признают и жертвенного значения за евхаристией (протестанты).