Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
Шрифт:
П.М. Журавлев имел богатый опыт работы в резидентурах стран Европы и Ближнего Востока. Человек аналитического склада ума, он в предвоенные годы внимательно наблюдал за развитием международной обстановки, заблаговременно сделав вывод о неизбежности нападения фашистской Германии на СССР и готовя к этому людей, с которыми работал. В послевоенные годы продолжал работать во внешней разведке, возглавляя один из ведущих отделов. В.М. Зарубин — один из первых разведчиков-нелегалов, деятельность которого протекала в Западном и Восточном полушариях. Идя по непроторенному пути, он накапливал крупицы драгоценного опыта, в дальнейшем используемого и обогащаемого разведкой в новых условиях. Е.П. Мицкевич — легендарный разведчик периода зарождения и становления разведки. Он успешно работал во многих странах Европы. От
Как вспоминали впоследствии слушатели ШОН первого набора, все они были отменными преподавателями. Их занятия по «таинственным» для слушателей спецдисциплинам были интересными и запоминающимися. Никто не читал по бумажке заранее написанный текст, не терял контакта с аудиторией. Занятия скорее носили характер оживленных бесед со слушателями, когда оперативный работник, сформулировав общее положение, подкреплял сказанное яркими примерами из практики. Разведчики-преподаватели доходчиво раскрывали суть и технологию разведывательных операций и воспитывали у слушателей чувство уважения к профессии разведчика. Их рассказы о зарубежной жизни, выполнении оперативных заданий, обнаружении слежки и ухода от нее курсанты воспринимали, затаив дыхание, как волшебную сказку.
Срок обучения в ШОН был установлен в один год. Руководители и преподаватели Школы настойчиво внушали питомцам, что знания и навыки, полученные ими в ходе занятий, являются лишь основой для работы в разведке, которая требует постоянного совершенствования профессионального мастерства, выработки навыков самостоятельного принятия неординарных решений в сложной, а порой и экстремальной обстановке. И выпускники ШОН первого набора вскоре ощутили правоту своих наставников. Многим из них довелось через некоторое время после окончания учебы выехать за границу, где они убедились в мудрости услышанных в Школе советов. Большинство выпускников ШОН первого набора оказались достойными своих наставников и с честью пронесли по жизни высокое звание разведчика.
Среди них — Николай Михайлович Горшков, Василий Михайлович Иванов, Елисей Тихонович Синицын, Виталий Григорьевич Павлов. Все они прошли долгий и суровый путь работы в разведке накануне и в годы войны, в послевоенное время, приобрели ряд ценных источников, добывали важную для руководства страны информацию, руководили резидентурами. Накопив большие знания и опыт работы, передавали его молодому поколению в той же разведывательной школе, с которой начинали свой жизненный путь. Их имена хорошо известны профессионалам. Е.Т. Синицын и В.Г. Павлов в дальнейшем занимали высокие должности заместителей начальника разведки.
К сожалению, не всем выпускникам ШОН 1939–1940 годов так повезло. Несмотря на то что в эти годы массовые репрессии пошли на убыль, некоторых из них все же постигла тяжелая и несправедливая участь. К началу Великой Отечественной войны в строю оставалось меньше опытных разведчиков из числа первых воспитанников Школы особого назначения, чем это могло бы быть.
В войну одни из выпускников ушли добровольцами на фронт, другие приняли участие в организации подпольного партизанского движения на оккупированных немцами территориях. Наука ШОН в условиях войны очень пригодилась. Она стала для советских разведчиков надежной основой в борьбе с сильным и коварным врагом.
За время существования ШОН ее выпускники внесли достойный вклад в обеспечение внешней безопасности Родины.
Много раз менялось название этого уникального учебного заведения. Вначале это была Школа особого назначения (ШОН), затем — Разведывательная школа (РШ), потом — Высшая разведывательная школа (ВРШ, она имела и зашифрованное название — школа № 101), с ноября 1968 года — Краснознаменный институт (КИ), в дальнейшем имени Ю.В. Андропова, с октября 1994 года — Академия внешней разведки Российской Федерации. Но традиции ШОН, заложенные в далекие 30-е годы, и прежде всего верность профессиональному долгу и беззаветное
служение Отечеству, продолжают жить.Изменились условия, положение в стране и на мировой арене, но, как и прежде, Родине нужны преданные и подготовленные кадры разведчиков.
24. В.П. Рощин — партизан, разведчик, резидент
1 июля 1932 г. в берлинской резидентуре появился новый сотрудник под псевдонимом Туманов. Его настоящее имя — Яков Федорович Тищенко. Как один из опытнейших и заслуженных ветеранов внешней разведки он известен под именем Василия Петровича Рощина.
Несмотря на молодость (ему было тогда 28 лет), Василий Петрович уже имел за плечами богатый оперативный опыт. В возрасте 15 лет, будучи семинаристом в дальневосточном городе Спасске, он начал принимать участие в партизанском движении и в 1920 году вступил в партизанский отряд. Немалую роль в становлении взглядов и определении жизненного пути Якова Тищенко сыграл один из руководителей партизанского штаба Саша Булыга, ставший впоследствии известным писателем Александром Фадеевым.
В составе партизанского отряда Яков участвовал во многих серьезных операциях по ликвидации на Дальнем Востоке различных формирований, выступавших против советской власти, в частности отрядов атаманов Калмыкова и Семенова. Служа в 3-й Амурской дивизии, проделал суровый зимний переход в несколько сот километров от Нерчинска до Даурии. В этом походе судьба вновь свела его с Александром Булыгой. Тот в свои 19 лет был комиссаром бригады, в которой сражался Я. Тищенко. В 1921 году вместе с А. Фадеевым и будущим Маршалом Советского Союза И.С. Коневым Яков избирался от 3-й Амурской дивизии делегатом на X съезд партии, членом которой был с 1920 года.
По окончании военных действий на Дальнем Востоке Тищенко с головой окунулся в работу. Он принадлежал к тому поколению, которое искренне верило в революцию, в установление социальной справедливости на земле. В 1922 году Яков был рекомендован на комсомольскую работу в Благовещенск, затем — секретарем уездного комитета комсомола в Никольск-Уссурийск. Вел эту же работу и в других дальневосточных городах, избирался делегатом IV и V съездов комсомола.
В начале 1925 года Якова выдвинули на партийную работу — инструктором Приморского губкома ВКП(б) во Владивостоке. Но этот же год ознаменовался для него событием, которое определило всю его дальнейшую жизнь. Будучи призванным на военную службу и начав проходить ее в полковой школе младшего командного состава 1-й Тихоокеанской дивизии, Яков в ноябре 1925 года по рекомендации Приморского губкома был направлен в распоряжение разведывательного отдела штаба Сибирского военного округа.
Гражданская война на Дальнем Востоке к этому времени закончилась, но враждебная советскому государству деятельность отнюдь не завершилась. Центр ее переместился в Маньчжурию, откуда под руководством японцев на территорию СССР постоянно забрасывались диверсионные группы и военизированные отряды, сколоченные из представителей белой эмиграции.
Большое значение по-прежнему имела деятельность органов внешней разведки в таком центре эмиграции и подготовки антисоветских диверсий, как Харбин. Именно сюда, в резидентуру Разведу-пра РККА, и был направлен в конце 1925 года Яков, ставший Василием Петровичем Рощиным. Изменение имени и фамилии вызывалось прежде всего активным участием Якова в вооруженной борьбе за новую власть на Дальнем Востоке, а также беспокойством за безопасность его близких и родных.
В генконсульстве, под прикрытием которого должен был работать Василий Петрович, ему был поручен отдел дипкурьерской связи и диппочты. Как позже вспоминал Рощин, этот участок работы был «прост и шаблонен», без перспектив на будущее. Поэтому через год после прибытия в Харбин он поставил вопрос об откомандировании его в распоряжение Далькрайкома в Хабаровске.
Этой просьбе пошли навстречу, и в конце ноября 1926 года Василий Петрович уже укладывал чемоданы. Однако в его судьбу вмешалось руководство резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине. Рощину предложено было остаться в Харбине и перейти на работу в сектор по борьбе с белогвардейцами, где он мог использовать накопленный опыт. После недолгих колебаний чемоданы были распакованы. В.П. Рощин стал сотрудником внешнеполитической разведки.