Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Шрифт:

Из письма «Фелипе» в Центр от 29 мая 1942 года: «Для работы с термитными бомбами организовал лабораторию, где имею двух человек, занятых специально в этом деле».

Только после войны стали понятнее эти скупые строки военного донесения. «Лаборатория» — это, конечно, непроизвольное преувеличение. В действительности это было полутемное подвальное помещение, походившее скорее на склад давно отслуживших свой век вещей. Там и хозяйствовал «Доминго» со своим помощником.

Изготовлением металлической оснастки занимался аргентинец «Оскар», квалифицированный слесарь. Знающий себе цену, солидный, семейный человек, он по совету «Тинто» устроился работать в морской арсенал в порту, на объект, который сам по себе представлял разведывательный интерес. По переданным

ему чертежам он в короткий срок освоил изготовление металлических частей снаряда и деталей для детонатора. Затем сам постоянно совершенствовал их. Учитываемый в арсенале дорогостоящий металл — латунь — доставал методом, который законодательством всех стран квалифицируется как хищение. На случай вопроса со стороны мастера, который заметил бы на станке постороннюю деталь, имелось объяснение: поделка для дома или «левая» работа. Обычная в те годы жизненная ситуация.

Для оперативных надобностей «Марчелло» подобрал в столице восемь помещений. Содержал их обслуживающий персонал состоятельных домовладельцев: дворники, садовники, смотрители зданий. Чаще всего это были семейные пары и в их распоряжении всегда находились нежилые помещения — подвалы, сараи, чуланы.

Важнейшим звеном формировавшейся организации должны были стать непосредственные исполнители диверсионных акций. Подбирали их с особой тщательностью, и в результате удалось скомплектовать группу из восьми смельчаков. Упомянем их здесь, чтобы сохранить для истории имена этих отважных борцов с фашизмом на далеком фронте.

Вержбицкий Феликс Клементьевич, поляк, уроженец Западной Украины, рабочий-ремонтник в портовых доках. Одновременно был помощником «Доминго» по сборке зажигательных снарядов. Почти ежедневно он приходил в «лабораторию» — рано утром или по вечерам, в зависимости от смены в порту, здесь же проводил выходные дни. Кузнецу по профессии, получившему лишь начальное образование и имевшему прежде дело лишь со сваркой и ковкой металла, ему непросто было переключиться на «тонкую» работу с аптекарскими весами при подготовке зажигательных смесей, действовать при этом в резиновых перчатках, чтобы на металле не оставлять отпечатков пальцев. Он отменно справлялся с этим делом.

Фурдас Григорий Иванович, украинец, в портовых доках выполнял малярные работы.

Яремчук Григорий, украинец, двоюродный брат Фурдаса, матрос на портовых баржах.

Борисюк Павел Степанович, украинец, портовый разнорабочий.

Яков (фамилия не установлена), выходец из Западной Украины, рабочий припортового склада.

«Матис», испанец, по совету «Тинто» покинул прежнюю работу в городе и устроился грузчиком в порту.

«Флориндо», аргентинец, отец взрослых детей. Состоял функционером профсоюза грузчиков в порту. Был бригадиром по обслуживанию причальных кранов. Имел возможность беспрепятственно проходить на все находившиеся в порту суда.

«Бонито», аргентинец, портовый грузчик.

К весне 1942 года организационная работа была завершена. Общее руководство группой обеспечивал «Тинто», связь с исполнителями в порту осуществляли Вержбицкий и Борисюк.

Первую боевую акцию провели не в порту, а в центре Буэнос-Айреса, на главной столичной магистрали Корриентес. Там находился крупный книжный магазин «Гёте», являвшийся штаб-квартирой нацистского пропагандистского центра, который широко распространял по стране периодику и литературу фашистского толка. Исполнителем была избрана знакомая «Марчелло» молодая немка Грета. Через нее изучили режим работы магазина, возможности посещения находившегося там же склада печатной продукции. В назначенный день и час зажигательный снаряд, помещенный в хозяйственную сумку, «Марчелло» передал «Грете». Девушка посетила магазин, купила какую-то книжку и, улучив подходящий момент, зашла на склад и пристроила сумку за кипу книг. Склад загорелся поздно ночью, как и было рассчитано. По газетным сообщениям, причины пожара остались невыясненными, нанесенный огнем ущерб оценивался в 25–35 тысяч ам. долларов. Пропагандистскому аппарату немцев был нанесен ощутимый удар.

Одной

из наиболее значительных диверсионных акций подпольщиков явился поджог в 1942 году крупного припортового склада, принадлежавшего немецкой фирме «Гофман и К°». Он находился в районе Авелльнеда на берегу глубоководной протоки Риачуэло, о которой морские корабли проходили под погрузку непосредственно к складу. В отдельные периоды там скапливались десятки тысяч тонн чилийской селитры. Возник план: уничтожить на месте сразу большой запас сырья. На работах при складе был занят Яков. В заранее обусловленный день ему передали зажигательный снаряд. Закладка прошла благополучно. Все с нетерпением ждали результата. Однако расчетное время прошло и ничего не случилось. Подпольщики остро переживали неудачу, корили Вержбицкого за негодно собранный снаряд. Но от намеченного плана не отступили. Был изготовлен снаряд-дубль, два связанных между собой устройства. Надеялись, что какое-то из них обязательно сработает. Так оно и вышло.

Глубокой ночью раздался взрыв огромной силы, возник сильный пожар. Пламя взметнулось на большую высоту и сразу охватило весь склад. Быстро сбить огонь не удалось, горело более двух суток. Позже ремонтные рабочие рассказывали, что отдельные конструкции склада были разбросаны на расстояние до полукилометра. Происшествие долго и широко освещалось всей столичной печатью. Как сообщали газеты, пожар уничтожил 40 тысяч тонн селитры, ущерб составил 150 тысяч ам. долларов. Проведенное расследование причину загорания не выявило. Виновные поджога найдены не были, а в том, что это была кем-то организованная диверсия, полиция не сомневалась.

Основные усилия подпольщиков были направлены на боевые операции в порту. Эта работа велась практически непрерывно с весны 1942 года до середины 1944 года. Каждая планировавшаяся акция предварительно подробно обсуждалась. Определялось, кто получит снаряд со склада, кто пронесет на территорию порта, кому и куда конкретно предстоит его заложить.

Чаще всего зажигательные снаряды помещались в трюмы грузившихся судов, то есть когда уже были известны сроки их отплытия. Пожары обыкновенно возникали в открытом море, хотя зафиксировано несколько случаев, когда груз начинал гореть лишь в портах назначения, в Испании в частности.

Часть снарядов закладывалась непосредственно в грузы на их пути со складов до борта судна. Здесь использовалось то обстоятельство, что нехватка в порту механизированных причалов компенсировалась загрузкой «с воды», с портовых самоходных барж. Баржи доставляли груз к судам, а в трюмы он перемещался подъемными механизмами пароходов. «С воды» работа шла только в светлое время суток. Те баржи, которые днем не успевали разгрузить, оставались на ночь на приколе. Для их охраны за отдельную плату нанимали сторожей.

Будучи штатным матросом на одной из барж, Яремчук довольно часто соглашался работать в ночную смену. В это время он закладывал снаряды в стандартные брезентовые мешки с селитрой, предназначенные для погрузки «с воды». При каждой операции распарывал мешок, изымал оттуда килограмм-полтора сыпучей массы, освобождая место для снаряда, и снова зашивал. Все это делалось ночью, почти на ощупь. Таким образом, груз на борт корабля поступал уже с «начинкой». Иногда случалось, что на судно доставляли сразу два-три обработанных Яремчуком мешка, попадали они в разные трюмы, и это увеличивало шансы на безусловное загорание.

Использовался еще один прием закладки: непосредственно на суда к моменту их выхода из доков после ремонта. Делал это Вержбицкий, работавший, как уже упоминалось, в порту на ремонте судов. Парадокс состоял в том, что несколько раз он участвовал в устранении на них последствий пожаров, организованных его товарищами или же им самим.

Сведения о каждом пожаре в океане подпольщики справедливо считали своим реальным успехом. Дело в том, что в борьбе с огнем трюмы горевших судов неизбежно подтапливались морской водой. В результате грузы приходили в негодность, о чем имелись многочисленные свидетельства моряков, возвращавшихся из рейсов в Буэнос-Айрес.

Поделиться с друзьями: