Очерки истории Трапезундской империи
Шрифт:
«Из лиц, принадлежавших к сенаторскому сословию в этой стране, наиболее могущественные блеском славы и силой богатства придерживались своего плана. Дабы получить свободу издевательства над властью и вести и направлять тамошние дела так, как внушает им произвол, они принимают на себя личину приглашения занять царство одного из незаконных сыновей Василия. Вследствие чего, когда Комнин высадился в Трапезунде, они не нашли удобным прямо обнаружить на деле свои планы, дабы, поняв их намерения, городской дим не оказал им сопротивления, тем более что он имел опору в двух недавно прибывших с Комнином латинских кораблях, но, немедленно приняв его с должным почетом, препроводили в царский дворец. С наступлением же вечера заключили его во дворце как в темнице, а из приставленного к нему простого народа, кто не успел спастись бегством на военные корабли, одних посекли мечом, других посадили в темницу, а на следующий день его самого отправили морем под стражу к евнуху, принадлежавшему к партии сенаторского сословия и в то время командовавшему крепостью Лимнии, которая отстояла на 200 почти стадий от митрополии Трапезунда. Следствием таких обстоятельств дела империи, сосредоточившиеся в руках двух или трех сенаторов, велись небрежно и в полной тайне, а днем выражалось недоброжелательство или замышлялся бунт. Но так как те, которым удалось
Наняв три латинских корабля и взяв с собой царевича, на десятый день они вошли в трапезундскую гавань. А как находившиеся в городе прежние повстанцы выступили с оружием, то начался против них бунт дима, и совокупными усилиями латинского отряда извне городские ворота были взломаны, и без всякого труда повстанцы были побеждены и имущества их разграблены».
«Итак, когда власть перешла на сына Комнина и схоларии, виновники переворота, достигли громадной силы, их постигло воздаяние за содеянные им прежде злодейства. Главные виновники, двое первых по достоинству и славе, поплатились жизнью и имуществом, а занимавшие вторую и третью степень присуждены были к пожизненному изгнанию. Но не прошло и трех полных лет, как был низвержен и новый властитель. Ибо, нимало не обращая внимания на убеждения старых схолариев, он предпочитал общество сверстников, составлял с ними тайные сообщества, проводил с ними в пирах и попойках ночи и дни, наслаждаясь обществом женщин, игравших на цитрах и плясавших, и расточал на них царскую казну Трапезундской империи. Недовольные этим схоларии возвратили содержавшегося в Лимниях отца молодого государя, Михаила Комнина — ибо стерегущий его там евнух умер — и восстановили его на царском троне, а того беспокойного отправили в узах под стражу в Византию».
«Получив власть, Михаил Комнин выполнял обязательства, данные под клятвой. Сущность же соглашений, скрепленных клятвой, в какие он вступил со схолариями, содействовавшими возведению его на трон и приобревшими могущество выше других сенаторов, которое равнялось с царским, состояла в следующем. Он сохранял лишь титул императора, во всех же исполнительных делах они были советниками и решителями и имели главное и неограниченное полномочие как в публичных, так и в тайных делах. С течением времени их самовольные действия, с одной стороны, восстановили против них дим, с другой же — и враждебная ослабленная партия начала постепенно усиливаться и стала на сторону дима в борьбе; тогда начались ссоры и взаимная вражда, приведшая обе партии к сознанию необходимости усиления императорской власти Михаила Комнина. Вследствие этого он утвердил за собой верховную власть, так как никто не препятствовал ему осуществить свое решение».
В другом месте у того же писателя читаем (I, р. 548 и след.):
«Этой весной Василий, властвовавший в Трапезунде, скончался после кратковременной болезни; может быть, божественный гнев неожиданно изъял его из живых. Ибо, женившись на Ирине, сестре царя, и пожив с ней короткое время в законе и согласии, затем перенес расположение на любовницу, именем также Ирину. Находясь с ней в незаконном сожитии, возненавидел законную супругу. С течением же времени замечая, что царица не может примириться с фальшивым положением, но взывает к небу и земле и всем выражает свое сердечное горе, он изгнал ее из царского дворца. Он не остановился бы и перед причинением ей насильственной смерти, если бы не боялся дима, который выражал по этому случаю сильное против него негодование и волновался. В церковных песнопениях, в праздничных торжествах и в публичных зрелищах имя Ирины провозглашалось, однако, рядом с царским, и таким образом Василий в одно и то же время удовлетворял и своей незаконной привязанности, и народному желанию, пользуясь одноименностью обеих женщин. Вследствие этого родилось подозрение, что смерть Василия произошла от тайных козней царицы Ирины. По смерти же его от той или иной причины законная супруга вступила во дворец с полной царской властью; изгнав из него наложницу, она с согласия сената высылает ее вместе с детьми в Константинополь, Вместе с тем через особое посольство просила своего отца прислать к ней такое лицо, с которым она могла обвенчаться и сделать его участником власти. Когда послы прибыли в Константинополь, царь был тогда в Солуни, и они решились идти к нему… Так как проходило время, а дела в Трапезунде под женским правлением не шли надлежащим порядком, то в городе начались волнения и смута. Вследствие того царица Ирина послала быстроходную триеру с другими послами и с трапезундским архиепископом с тем, чтобы они поторопили царя с исполнением прежней ее просьбы. По прибытии в Константинополь послы, не нашедши царя на месте, отправили к царю нескольких всадников, знатнейших по роду и достоинству. Но они не нашли царя в Солуни. Оставаясь на месте, они решились чисьменно уведомить царя о причине своего прибытия. Поелику же власть, способствуя возбуждению женской похотливости, нарушает все преграды, стал носиться слух, что царица находится в тайной связи с трапезундским великим доместиком. Когда слух стал распространяться, он привел в волнение дим и особенно родовитых вельмож, и одни присоединились к Цанихиту, тогда особенно могущественному по богатству и славе, другие же — к великому доместику. Так взволновался город и разделился на две партии, и дело перешло в междуусобную войну, в которой были перебиты очень многие с той и другой стороны, и между ними Цанихит».
«Явилась другая женщина с большим, чем Ирина, правом на трон. Это была Анна Анахутлу, старшая дочь Алексея II, принявшая пострижение и жившая до сих пор в уединении. Противоположная Ирине партия убедила ее бросить монашеское платье и бежать в Лазику, где она была провозглашена императрицей как ближайшая законная наследница своего брата Василия. Лазы, цаны и все провинциалы предпочитали природную госпожу из дома Великих Комнинов господству палеологовской линии, решившей притом выйти замуж за иностранца. Анна шла спокойно в Константинополь, не встречая сопротивления. Правительство Ирины не пользовалось популярностью и ради ее личного поведения, и тех потерь, какие нанесла всем классам последняя экспедиция против турок, так как ее константинопольские наемники разбежались, не вступая в борьбу с неверными, которые приблизились к стенам и сожгли подгородние селения, оставив почерневшие развалины и такое количество непогребенных трупов, что страшная смертность была последствием этого».
При таких условиях Анна явилась в Трапезунд, была немедленно допущена в цитадель и признана всеми законной царицей. Ирина лишена власти,
процарствовав 1 год и 4 месяца.30 июня 1341 г. после трехнедельного правления Анны прибыл в Трапезунд Михаил, второй сын Иоанна II. Он был предназначен константинопольским правительством в мужья Ирине, но он был в возрасте 56 лет, и она была свергнута прежде его прибытия в Трапезунд с 3 военными кораблями и с отрядом войска. Михаил высадился без всякой оппозиции, был встречен Никитой, предводителем схолариев, и казалось, что его права на трон будут одобрены всеми партиями. Но то обстоятельство, что он являлся мужем Ирины, был окружен византийскими наемниками и поддерживался партией схолариев, тревожило туземную партию, т. е. грузинскую, которая свергла Ирину. Архиепископ Акакий принял Михаила с должной церемонией, но скоро его постигла измена и ссылка в заточение в Лимнии.
Приверженцы партии Палеологов отправили в Константинополь посольство с тем, чтобы выставить претендентом на власть в Трапезунде сына Михаила Иоанна, проживавшего в Константинополе. По прибытии его в Трапезунд там произошла неумолимая резня представителей местной партии.
Иоанн был у власти только два года (1342–1344); затем был восстановлен и провозглашен царем отец его Михаил, правивший до 1349 г.
Анархия была в полном разгаре, когда в 1349 г. выдвинут был на престол юноша одиннадцатилетнего возраста, второй сын императора Василия, по имени Иоанн, принявший популярное имя основателя империи Алексея. Ему удалось удержаться на шатком престоле до 1390 г. и перенести в историю имя Алексея III, окруженное почетной памятью. Ниже мы посвящаем особую главу изложению тревожных событий второй половины XIV в., а здесь, ради сбережения места, позволяем себе ограничиться ссылкой на Финлея, давшего несколько страниц (р. 444–446) изложению его царствования [72] , и на новейшего историка Миллера, который дал более полный перечень событий его времени [73] . Алексею III принадлежит широкое использование системы брачных союзов с соседними магометанскими владетелями в качестве меры укрепления политических связей. Так, сестра его Мария была в замужестве за ханом орды Белых Баранов [74] Кутлубеком, другая сестра Феодора — за эмиром Халивии Хаджи Омаром, дочь Евдокия за эмиром Таджеддином, которому была уступлена крепость Лимнии, другая дочь Анна — за Багратом грузинским, третья дочь — за эмиром Арсинги Эрзинжан. Такова была вызванная естественными условиями и, может быть, симпатиями политика трапезундских императоров, против которой настойчиво действовали Палеологи и Кантакузины.
72
Ср. Nicephori Gregorae LIII, 11 (еd. Воnn. р. 678–680).
73
William Miller. Trebizond. The Last Greek Empire. London, 1926, р. 55 и ел.
74
Государство Ак-Коюнлу, существовавшее в Западном Иране в первой половине XV в. — Примеч. ред.
ГЛАВА VI. Администрация, военные округа. Полузависимая Халдия
Прежде чем продолжать изложение безотрадных событий внешней истории, попытаемся бросить взгляд на другие стороны переживаемой империей жизни с целью хотя бы до некоторой степени понять, чем же держался среди всевозможных домашних интриг и внешних опасностей этот государственный организм.
При значительной скудости материалов по отношению к внутренней истории те сведения, какие почерпаются из актов Вазелонского монастыря, имеют большую цену. Правда, эти сведения отрывочны и случайны, но ими дополняется то, что мы знаем из других источников. Принято думать, что Трапезундская империя была вполне подражанием и продолжением Византийской, но это мнение не имеет за собою положительных данных, которые основывались бы на исследовании источников. Многое, конечно, представляет сходство, как результат продолжительного господства в Трапезунде общеимперского закона и администрации, но местные особенности, вытекающие из сожительства на территории Трапезундской империи разных народностей, а равно влияние соседних с империей народов, должны были наложить особую печать на внутреннюю жизнь Трапезунда и повлиять на устройство империи, в особенности в период ее созидания в первой половине XIII в., когда она была некоторое время совершенно изолирована от сношений с коренными греческими областями.
Небольшая территория, какую занимала Трапезундская империя, правда, и не нуждалась в очень сложной административной организации. Сохранившиеся известия, не исключая и Панарета, историка Трапезунда, знакомят более с центром, с царским двором в Трапезунде и если делают намек на администрацию, то на центральную, и притом имеют дело с высшими чинами администрации. Между тем акты знают только глухую провинцию, маленькую область, находившуюся под влиянием Вазелонского монастыря, и, следовательно, в них преобладают интересы провинции и исполняют административную работу мелкие чины. Тем любопытнее находимые здесь указания, которые легко, впрочем, могут быть проверены теми же самыми актами, вращающимися в той же самой сфере земельных отношений, привлекающих внимание центральной администрации по случаю многократно повторяющихся одинаковых правонарушений.
Прежде всего выступает военный характер устройства империи, хотя едва ли она содержала значительное войско.
Мы знаем теперь три военных округа, или банды, на которые была разделена империя. Действие земельных актов монастыря происходит в банде Мацуке, иногда называемой также Палеомацука, хотя последняя составляла отдельное селение в этой банде. Когда в акте имеется в виду обозначить место нахождения данной местности, усадьбы или участка, о котором в акте идет речь, то называется прежде всего банда, в нашем случае Мацука, потом селение и, наконец, стась: так, например, в банде Мацука, в селении Хортокопи, в стаси Паладиана .
Второй округ известен по хрисовулу царя Алексея III Комнина в пользу монастыря Сумелы (1364 г.). Этот округ, в который входит и самый монастырь, назывался бандой Гимора. Подразделением его служили также селения и стаей, как можно заключить по содержанию самого документа.
Наконец, третий военный округ представлял собой Трапезундский округ, т. е. банда Трапезунд.
Во главе каждого округа стоял дука , носивший также звание «кефала» («головы») округа и другие чины. На актах он подписывается всегда так: раб святого нашего государя и императора Великого Комнина (всегда без указания имени) и судья всей банды Мацука, орфанотроф Севаст Пилина [ ] (Г. 84 v.) раб святого нашего государя и императора Великого Комнина и судья царского дворца и всего Трапезунда, ничтожный иконом Великой церкви ГеоргийДоранит [6 } ] (f. 85 v.).