Очерки неформальной социотехники

«Мы делаем не для журналистов, не для публики, а для себя!» таков был девиз ранней эпохи моба. Журналисты, конечно, узнавали об акциях, как моберы ни прятались паролями, как ни поворачивались спиной к телекамерам и даже демонстрировали угрожающее поведение. Однажды после спланированного по сценарию моба особо навязчивому фоторепортёру устроили мгновенно сымпровизированный моб: когда он свернул камеру в бокс и стал уходить, моберы пошли за ним гуськом по центральным людным улицам города, такая колонна человек 30–40, и ходили часа полтора.

Пользуясь накатанным методом «стать одним из них», я оказался в очень выгодном положении среди журналистов, и мои статьи о новом движении появились в московской прессе одними из первых. Даже молодые журналисты ну никак не хотели участвовать в мобе, делать эти странные вещи. Они пытались оставаться сторонними наблюдателями, пришедшими поглядеть на зрелище, на сленге моберов «пингвинами», а технология отсекания «пингвинов» у моберов постоянно совершенствуется.

Развитый собственный сленг является одним из признаков перехода движения в более зрелое состояние.

Ядрами моберов первоначально были создатели и админы сайтов. Пытались даже вводить правила: лично не знакомиться, не тусоваться, не завязывать отношений, не собираться вместе, кроме как на мобы. Минимальный допустимый уровень тусовки афтермоб 20–50 минут беседы на улице не в точке моба, а в другом, заранее назначенном месте. Конечно, теперь в разных течениях моба это по-разному.

Система координации действий прежде всего, в предварительной сверке часов, например, по одному и тому же сайту точного времени в Интернете. Начало моба обычно назначается на не круглое время, типа 17:07, длительность моба коротка, и чрезвычайно важно синхронно, с точностью до секунд, начать. Иногда синхронизация производится по SMS-рассылке с определёнными правилами округления времени, так как смс-ки сами по себе не настолько точны между разными сетями мобилок. Иногда точное время начала заранее не устанавливается, функция стартёра возлагается на одного человека, «маячка», время по его усмотрению. Моберы могут в течение 30–40 минут бродить по окружающим улицам либо по площади и, получив сигнал «маячка» по SMS или визуально, начать моб.

Реакция окружающих, в общем, ничего особенного не представляет. Большинство просто проходят мимо мало ли странных людей. Когда 30 человек минуту лежали посреди людного зала торгового центра, сложнее всего пришлось «водителям» больших корзин на колёсах и детских колясок. Кто-то, помню, сказал: «Наверное, это антиглобалисты!» Кто-то другой: «А давайте по ним прыгать!..»

Альтерглобалисты

Социальный форум. С.-Петербург, 14 июля 2006 года. Рассказывает Михаил Кожаринов.

Мы шли через сквер к стадиону имени Кирова, когда в кармане зазвонил телефон. Звонили из дома. «По телевизору сообщают, что всех блокировали на стадионе», родственники изрядно волновались. «Сейчас посмотрим. Мы уже на подходе». Вся эта истерия вызывала целый комплекс различных чувств: с одной стороны, начинала уже надоедать пугалки начались ещё в Москве, с другой, тревожность нарастала. Пока шли по скверу, по дороге встречали несколько автобусов, в которых, развалившись, сидели омоновцы. Немного. Остальные, надо понимать, на месте.

Ментов у стадиона действительно было много. Кабинки-металлоискатели перегораживали вход. «Вы куда?» окликнули нас. «На Социальный Форум». «Тогда сначала на регистрацию».

Мы подошли к столам регистрации, назвали фамилии, город. Когда спросили, что мы за организация замялись, мы же не политческая организация. Но заминка оказалась недолгой. «Так это, наверное, с Дебора! сказал полный весёлый мужчина. Слыхали». Регистрировали свои, неформалы. «Вот так и пишите», кивнули мы.

Круг или Система могут быть известны среди других неформалов под разными названиями, например, разных клубов. Но имена таких точек потоков в сленге почти всегда связаны с топонимами, например, Танаис (музей в Ростовской области), Рожбуль (Рождественский бульвар в Москве). Дебар — дебаркадер в Строгино.

Получив бейджики, мы вновь вернулись к ментам. Те посмотрели на бейджики, пропустили через кабинки, решили было посмотреть внутренность рюкзака, но передумали. Вели себя вежливо, даже паспортов не посмотрели. Странно. Правда, старательно искали острые предметы. Как выяснилось потом, у знакомой девушки отняли даже маникюрные ножницы. Всё это хозяйство сваливали в кучу мол, на выходе своё возьмёте. Чего они боялись?

Мы прошли на территорию стадиона. Поднялись на «чашку». Вдоль беговых дорожек стоят армейские палатки, две трети периметра ими заставлены. Но народу мало. Спускаемся вниз. Теперь надо найти кого-нибудь из знакомых, узнать, что к чему.

Знакомых среди альтерглобалистов у нас было много, но найти кого-нибудь оказалось непросто: на стадионе было пусто. Мы шли от палатки к палатке, не меньше половины оказались пустыми. Декорации какие-то, право, потёмкинские деревни. А на регистрации нам сказали, что зарегистрировалось уже около тысячи человек.

Где же люди? Семинаров шло тоже не больше трёх. Один в палатке. Два прямо на стадионе, участники сидели в зрительских креслах. Страшная духота, солнцепёк, акустика ужасная. Не лучшее место для семинара. Интересно, когда власти предлагали организаторам стадион, они рассчитывали на это? Гигантский контраст с Первым Социальным Форумом (проходил в Москве, в апреле 2005 года) там было людно, множество семинаров, приходилось бегать, чтобы попасть с одного на другой. Ладно, пошли послушаем, о чём тут говорят.

На семинарах оказалось нудно. Люди возмущались властями. В основном, лозунги. Конкретики почти нет. Средний возраст участников около 45–50 лет. Где же молодёжь?

Отсутствие созидательной деятельности и физическое старение участников — типичные признаки мемориальной фазы. Но движению альтерглобалистов всего несколько лет. Похоже, что признаки унаследованы от диссидентского правозащитного движения и движения НКО, которое пришло к нам с Запада, будучи богатым, но старым. Это одни из составляющих синтеза.

Мы вновь прошлись по стадиону. Надо куда-то пристроить рюкзак. Всего на глаз на стадионе было не более 300 человек. Нас окликнули. Ну, наконец-то кто-то из знакомых. Это оказались «вперёдовцы».

Присели поговорить. Тут же начались шутки а ля Пиночет. Вроде смеёмся, а тревожно. Что-то начало проясняться. По слухам, около 200 участников не смогло доехать сняли с поездов. На нас сыпалась история за историей. Одного ждали прямо в поезде, на месте его койки. Забрали паспорт на проверку типа подделка. Ко второму на его место пришла беременная женщина и потребовала, чтобы он уступил ей место. Услышав отказ, тут же подняла крик. Немедленно появилась милиция, парня увели на разбирательство. При этом паспорт его исчез, типа как в истерике беременная кинула его между окон. Мне это смутно напомнило какой-то советский фильм.